…Иногда хочется закричать. Вывернуться на изнанку, разорвать себе грудь, в которой стало вдруг слишком тесно… Для чего? Для чувства обиды? Боли? Непонимания? Или ледяного, безжизненного вакуума космического Одиночества?

Иногда хочется плакать. Хочется взвыть раненным зверем, хочется кинуться на флажки, на колючую проволоку егерей, хочется утопить газ в пол, хочется врубить форсаж и свечей уйти в стратосферу.

Иногда кажется, что все мое тело, мои глаза, волосы, руки кричат, просят, умоляют «Услышь меня! Пойми меня! Пожалуйста, ПОЙМИ МЕНЯ!»
Но по мне скользит почти чужой взгляд, равнодушный и безразличный. Я смотрю в ее лицо. Мои губы шепчут «Помоги мне!» Я умоляю «Услышь меня! Пожалуйста! Хотя бы на несколько секунд, всего на несколько секунд услышь меня, убери стенку своего мнения, забудь про свою точку зрения, опусти шторы защиты своего эго, услышь меня! Пойми меня!»

Мне кажется, мое тело, мой разум горит в огне. Мне кажется, напалм сжигает меня изнутри, еще чуть-чуть, и пламя вырвется из лопающихся глаз. «Услышь меня!» -- шепчу я одними губами, чтобы не закричать.

«Да, я поняла, поняла…» -- рассеянно отвечает она, глядя в другую сторону, слушая постоянный монолог другого голоса у себя в голове.

Тайком вытерев кровь из прокушенной губы, прислушиваясь к растущей внутри меня Обиде, я отворачиваюсь, шепча про себя слова Грэма Грина, пытаясь смириться с ними: «Никогда один человек не поймет другого, ни жена мужа, ни отец сына…»

Нервно нахожу первый попавшийся лист бумаги и карандаш, задыхаясь от обиды и сигаретного дыма. «Никогда…» Почему так устроено? Не знаю… Никогда она меня не поймет, эх. Да и никто не поймет, ведь никто не слышит. Мы не слышим друг друга. Жаль… Я начинаю писать…