*Она теребила в руках маленький букетик синих цветов с немыслимо длинным экзотическим названием. Присела на краешек стула у больничной кровати, ссутулилась, угасло лицо, ни к чему следить за собой, он все равно не увидит. Он казался спящим - безмятежный, спокойный. Погладила его пальцы, осторожно, едва касаясь дрожащей ладонью.*

- Здравствуй, любимый. Врач сказал, что нужно кому-то рассказывать о своей проблеме, что это поможет... Только плохая из меня рассказчица... Букетик дрожал ослабевшими головками цветов, осыпался рваным кружевом поломанных листьев.
- Помнишь, мы познакомились в кафе? Ты еще сказал, что мне так идет этот цвет... Это был самый счастливый день в моей жизни. Ты меня заметил. Я уже два месяца пыталась привлечь твое внимание: я влюбилась. Ты, конечно, не помнишь, но как-то, выходя из кафе, ты поддержал споткнувшуюся девушку, сказал что-то, собрал рассыпавшиеся из сумочки вещицы и ушел. А девушка все стояла и смотрела тебе вслед... Той недотепой была я.
Я не могла дождаться, когда ты придешь снова, но ты даже не узнал меня. Я прорыдала неделю. А потом снова пошла в кафе. Перетрясла свой гардероб, сделала новую прическу, но удостоилась лишь рассеянного взгляда, как смотрят на пестро одетого ребенка.
Я решила больше не ходить в это кафе. Мне сейчас даже страшно становится от мысли, что я могла бы не прийти. Но я пришла. Двери распахнулись, ты вышел, постоял на крыльце. И опять не заметил меня. Ты подошел к автостоянке, а я начала гадать, какая из машин твоя. Я не разбираюсь в марках авто, но это красное приземистое чудовище шокировало меня. Как ты мог ездить на такой машине? И тут я заметила, как ты прикоснулся к ней: она была твоим близким другом, которого понимают без слов.
В следующий раз я подошла к ней. Здравствуй, чудовище, сказала я. Я долго рассматривала ее, и мне показалось, поняла. Я обошла тысячи магазинов, но нашла платье именно такого оттенка красного. Помнишь, что ты мне тогда сказал? "Вы мне кого-то напоминаете..." А много дней спустя ты увидел, что мое платье идеально подходит к твоей машине. И пригласил меня прокатиться. Твое чудовище было изменчивым. Каждый день оно выглядело иначе. Мне приходилось присматриваться к нему, ловить малейшие перемены. И ты как-то заметил, что впервые видишь женщину, способную понять машину. Любимый, я пыталась понять тебя, а не ее. В ее отполированных боках я искала прикосновения твоих рук, в каждой мелочи в салоне я искала отражение твоих мыслей. И я искала тебя и влюблялась все больше и больше. Я приручила твое чудовище, и оно приняло меня в стаю. А с тобой мы были просто друзьями. У меня не хватало сил признаться. Даже когда появилась твоя невеста, я не сделала ничего. Потом ты пожаловался мне, что она ничего не понимает в машинах. А я ловила в твоем голосе обиду ребенка, у которого не оценили любимую игрушку.
И тогда я подарила тебе эту штуку. Знаю только, что это очень важная и редкая деталь и ты уже отчаялся найти ее. А мне повезло, мой брат увлекается коллекционными авто и смог разыскать ее где-то в Англии. До Нового года было еще далеко, и ты нахмурился, увидев мой подарок. Конечно, не нужно было упаковывать его в эту дурацкую коробку с бантом, но у меня в душе был праздник, я впервые что-то тебе дарила. Больших трудов стоило заставить тебя открыть коробку. Но все было искуплено твоим изумлением… Ты сказал: у меня нет слов. И это было самой огромной благодарностью для меня. Я была счастлива.
Потом были долгие вечера, когда ты скучал с невестой, ее это злило, и она обижено кривила губки. А я сидела в углу и не находила сил, чтобы уйти.
А однажды вы поссорились, и ты вскочил, метнулся взглядом по залу и заметил меня. Прошел через весь зал и сел за мой столик, не проронив ни слова. Ты поблагодарил меня потом, за то, что не полезла с расспросами. Ты будешь смеяться, но от волнения меня так трясло, что боялась, что ты услышишь, как у меня стучат зубы. И я до судороги стискивала челюсти и растягивала в улыбке холодные губы. Я была твоим другом. Старалась быть им изо всех сил…
Когда ты вдруг перестал ходить в кафе, я сначала не волновалась, мало ли, какие дела могли появиться, но спустя несколько дней, в «хронике происшествий» увидела красную изуродованную машину. Как у тебя. И бросилась тебя искать. Твоя невеста до ужаса боится больниц, бедняжка, поэтому решила ждать тебя где-то на море. А я присвоила себе ее имя, чтобы приходить к тебе. Не сердись. Это ненадолго, ты ведь уже скоро поправишься… Подняла взгляд на его лицо и вздрогнула. Он смотрел на нее

Ты… ты подслушивал?! – негодование и стыд обожгли щеки огнем. – Я рада, что тебе уже лучше. – Встала, повертела умирающий букетик, швырнула в мусорное ведро. Он что-то сказал. Она оглянулась: с ним все в порядке. Теперь она может снова спрятаться в своей скорлупе. От всего мира, от всех, от него…
- Подожди, - повторил он.
Он взялся за скобу на кровати и стал подниматься, не имея сил, лишь только отчаянное желание. Она знала, что он не отступится, не прекратит карабкаться вверх. Бросилась к нему, уложила, отняла руку от скобы. Села на краешек кровати.
- Это очень серьезно, - прошептал он.
- Ты не должен был это услышать.
- Я хочу быть с тобой.
Спряталась за ресницы. Как она ждала этих слов! И сейчас сердце замирает, но это не то.
- Я не мог прервать тебя, прости. Ты потрясающая. Ты та, которую я искал всю жизнь…
Она услышала его слова и вдруг почувствовала облегчение. Все закончилось. Прислушалась к себе. Пьянящее чувство свободы робко плеснулось внутри и ударило, внезапно, ярко. Она встала. Встала другой. Освобождение струилось по телу, захотелось сбежать отсюда.
Человек на кровати испуганно замолчал, протянул руку, пытаясь остановить эту перемену в ней, снова над ней обрести власть.
- Прощай, - сказала тихо, будь счастлив.
Он смотрел в закрытую дверь, искал ошибку в словах, вновь и вновь обдумывая сказанное, убеждаясь, что оплошности нет. Она поймет и одумается. Но свет ее улыбки тревожил и мешал, и мысль колкой соринкой вдруг обожгла: разве можно звезду удержать паутинкой?..