Название: Оскал Зверя (глава 9)
Автор: Kedra
Бета: Варвара
Пейринг: Сасу/Нару, Неджи/Наруто, Дин/Ино, Киба, Хината, "Акацуки" и многие другие.
Жанр: AU, экшн, драма
Рейтинг: NC-17
Состояние: В работе
Дисклеймер: Все герои принадлежат Кишимото-сама, но Дин полностью мой!
Размещение: С моего разрешения
Саммари: Выпустив Зверя на волю помни – теперь ты дичь!
От автора 1: Произведение является продолжением к "Потерять все" и «Один зверь на двоих». 
От автора 2: Огромное спасибо моей несравненной бетте за колоссальную работу проделанную над этой главой!
Предупреждение: POV Наруто, насилие, убийства, не цензурная лексика, ну и как же без яойа.

 

 

 

Глава 9

 

Я медленно перевел взгляд с острия ножа на стоящего рядом мужчину. Повязка из черной ткани, похожая на  платок ковбоев, закрывала его лицо, оставляя на виду только равнодушные раскосые глаза. Широкополая американская шляпа в тон повязке прикрывала голову. Ростом он не мог похвастать:  его мутный взгляд упирался мне в переносицу, отчего жутко хотелось ему врезать.

- Мальчик, я чувствую твои желания и не советую прямо сейчас воплощать их в жизнь. Ты ведь хочешь узнать, куда подевались твои товарищи? - говорил он размеренно и вкрадчиво, будто продавал ценный и редкий товар. После этого заявления мне пришлось сделать над собой усилие и расслабить напрягшиеся мышцы, готовые к бою. Я не двинулся с места, зная, какую роль сейчас играет расстояние до противника.

- Ты умный парень, Намикадзе! – ехидно продолжил незнакомец и убрал нож. Я не успел приметить, куда он мог его спрятать, поскольку на костюме не было  закрепленной портупеи или ножен. Лишь один вывод приходил на ум – рукав. Запомнив это, я решил взять ситуацию в свои руки. Все-таки, сейчас я  был бесценной добычей и хотел знать, насколько велика моя цена. 

- Где они? – мой голос дрогнул - сказывалось напряжение.

- Ты вскоре увидишь их, - глаза мужчины улыбались. - Если позволишь сопроводить тебя к ним.

Я кивнул. У меня не осталось другого выбора: противник оказался коварным, скрывая под костюмом множество сюрпризов, которые я смог оценить лишь наполовину. Но не только это останавливало меня от нападения. Он не был похож на рядового бойца, из которого я бы смог выбить правду, и, согласившись на его предложение, я облегчил себе поиски.

Мужчина отступил, пропуская меня вперед. Я послушно зашагал к своей танкетке, освещавшей мне путь рассеянным молочным светом. Не успел я дойти до борта машины, как передо мной, будто из-под земли, возникли двое верзил и без предупреждения, синхронно схватили за руки. Вывернув их за спину, они заставили меня пригнуться, а подошедший и вставший рядом незнакомец в костюме буднично заметил: 

- Они послужат страховкой твоей покладистости, - и, обращаясь к верзилам, добавил. - Разоружить его. Да повнимательнее!

Тут же руки-грабли братков поползли по моей одежде, отстегивая и разрывая все, что крепилось к ней и могло послужить оружием. Жилет с подсумком полетел в кучу моего солидного вооружения последним, а за этим последовало то, о чем просил главарь. Один из верзил поднял мои руки над головой, и ощутимо дернув, припечатал меня спиной к кузову танкетки. Второй, видимо, специалист-таможенник, принялся шарить по моему телу в поисках скрытого оружия. Куртку он бесцеремонно порвал вместе с футболкой, не затрудняя себе процесс поиска. Штаны, правда, оставил в целости, обойдясь лишь поверхностным прощупыванием. А вот кроссовки он сдернул и кинул в кучу. И что в них опасного? Сплошные параноики в этой организации, что ли?

Стоять на сырой земле, пусть и в носках, было неприятно и холодно. Радовало, что меня отпустили и больше не изучали громадными лапищами. Продлилась эта радость недолго. Вышедший из тени главарь зарычал на братков, как взбешенная гиена:

- Сволочье неотесанное! Вы сдохнуть хотите?! – верзилы переглянулись над моей головой, но ни словом, ни делом не показали, что они поняли,  из-за чего рассвирепел их начальник.

- Наручники на него! Немедленно! И держите за обе руки, не отпуская! – продолжил рычать главный.

Я послушно позволил заковать себя в стальные браслеты и даже расслабился, когда они повели меня в темноту леса. Сейчас я мог думать  лишь о своих друзьях, оказавшихся в беде из-за меня, из-за моего неугасающего желания найти Саске и моей, неоправданной иногда, самоуверенности. Обвиняя себя в произошедшем, я решил исполнять все требования, только бы это привело меня к друзьям, а строительство планов по их освобождению отложил до выяснения обстановки.

Долго идти не пришлось. Вскоре стал виден неяркий свет, исходящий от трех фургонов и большой танкетки без кузова.  Меня подвели к бронированной самоходке и в два захода затолкали внутрь через люк сверху. Внутри было светло, но душно. Мои конвоиры,  протиснувшись следом, толкнули меня на последнее сиденье, а сами уселись рядом.  Следом в кабину залез их командир и расположился напротив, сверля меня хмурым взглядом. Машина тронулась, и я стал отсчитывать минуты и повороты, надеясь, что после освобождения мне удастся найти мечи и телефон.

Шестнадцать минут молчания под пристальным взглядом странного типа в костюме довели меня до кипения, и я решил немного повеселиться.

- Неудачная депиляция? – усмехнувшись, кивнул я на ковбойскую повязку главного. Он проигнорировал мои слова, продолжая пялиться.

- Неудачная операция? – продолжил я угадывать. Он молчал. – Скользкая бритва?

Бесконечное у него терпение! Достал!

- Лучше бы ты глаза завязал! Они наверняка уродливее твоего носа! – и ничего в ответ.

Бешенство искало выхода, но тут танкетка дернулась и остановилась. Меня достали из машины, и пришлось опять идти босиком по холодной земле. Амбалы держали меня крепко, направляя к большому шатру из брезента, расположенному в центре солидного военного лагеря.

Внезапно до моего слуха донесся знакомый голос, который громко выкрикивал мое имя. Я резко остановился, братки тоже притормозили, видимо, от неожиданности. Обернувшись, я заметил на краю огромной поляны деревянную клетку, а в ней… своих друзей. Хината звала меня и махала рукой сквозь прутья. Присмотреться мне не дали, сильно дернув вперед. Это было последней каплей в  чашу моего терпения.

Незадолго до этого я видел, как костюмированный главарь скрылся в шатре, и это был мой шанс.

Действуя по наитию, успев лишь сконцентрироваться на ударе, правому братцу я вынес пяткой коленную чашечку. Пока он, завывая, оседал, хватаясь обеими руками за поломанную часть тела, второму досталась подсечка под обе коленки. Повредить ему таким ударом я не мог, но с ног свалил.

У таких гигантов самое слабое место - колени, так как за время накачивания себя любимого в тренажерке, они совсем забывают об износе суставов при увеличении веса и нагрузок.

Упал этот громила вместе со мной. Рука-клешня вцепилась в мое плечо еще сильнее, отчего я чуть не завыл, чувствуя, как хрустит кость под мощным давлением привыкших к стали пальцев. Но время играло против меня, и я, изогнувшись, преодолевая жгучую боль, всадил ему самый свой страшный удар все той же пяткой в ухо. Хватка ослабла, и я смог высвободиться и нанести ему еще пару ударов  в то же ухо. От третьего он смог прикрыться и встал. Это было ошибкой, которую он запомнит на всю свою колясочную жизнь. С разворота я снес коленку и ему. Правда, сломать не удалось - не все удары бывают такими удачными, как первый.     

 Выстрел в воздух заставил меня остановиться и оглянуться. Тихо стонущие верзилы валялись у моих ног и не реагировали на внешние раздражители.

- Дерьмо! –  хмуро бросил стрелявший парень.

Этот был мне знаком. Я видел его фото в досье по организации «Акацуки», да и сейчас он выглядел так же: седые, зачесанные назад длинные волосы, бледное лицо с правильными чертами и черный, подчеркивающий фигуру, наряд. Он сделал несколько шагов в мою сторону и, не дойдя двух метров, остановился, внимательно оглядев валявшихся братков.

- Вонючие кучи навоза! – он зло оскалился, дважды выстрелил и каждый громила заполучил пулю в лоб. Стоны стихли, сменившись мертвым молчанием, а Хидан уже смотрел на меня, как и дуло его пистолета.

- Ты! Вали в шатер! – указал он  дорогу дулом.        

Я склонил голову набок и улыбнулся. Прекрасно помня характеристику этого свихнутого пацифиста, мне оставалось только найти его самые слабые места.

- Сам вали! – ответил я на его заявление и демонстративно плюхнулся на землю рядом с бывшими конвоирами.

- Ты охренел?! – у белобрысого от изумления даже дуло пистолета ушло вниз. Но он не успел продолжить возмущаться, остановившись на вдохе после оклика:

- Хидан, какого черта ты творишь? – вышедший из шатра мужчина в костюме остановился рядом с белобрысым. Тот не оборачивался и молчал, сверля меня убийственным взглядом. 

- Ты зачем моих людей косишь? – мужчина был в ярости, но выглядело это весьма странно, если учесть, что говорил он равнодушным тоном. 

- Он их уделал до меня! Я облегчил им жизнь… - ответил Хидан, не отвлекаясь от меня.

- Намикадзе, тебе же будет лучше, если ты сейчас пойдешь в шатер, - после этих слов главаря я обернулся к клетке с друзьями. – Они в безопасности, пока ты ведешь себя в соответствии с моими просьбами.

- Ты думаешь я испугаюсь двух стариков и одного сбрендившего пистолета? – кивнул я на оружие в руке белобрысого.

- Эй, говнюк, кого ты сейчас назвал стариком? – окрысился Хидан, выразительно поддерживая свои слова гневной мимикой и угрожающе выставленным пистолетом.

- Хидан, уймись! – зашипел на разгневанного «старика» главный и, странно на меня посмотрев, добавил:

- Возможно мы для тебя и старики, но не идиоты же!

Он спокойно поднял руку и щелкнул пальцами. В ту же секунду из разных щелей и теней повылазили вооруженные до зубов ребятки, окружив  нас.

- Такой аргумент тебя убедит? – все тем же бесцветным голосом спросил главарь. К этому моменту я успел найти все что хотел и, послушно встав, направился в шатер.

Внутри царил полумрак, горела всего одна лампа, стоявшая на полу у входа. Вслед за мной вошли «старики». Остановившись в центре ковра, устилавшего пол шатра, я обернулся и задал волновавший меня вопрос:

- Когда вы освободите моих друзей? 

- Ты торопишь события, малыш. Сначала нам нужна кое-какая информация. Поделишься - они будут жить, - главарь кивнул на разбросанные по ковру подушки, предлагая сесть.

Я опустился там, где стоял. Место было удобным: тень прикрывала часть моего тела, и я этим сразу воспользовался.

- Что ты хочешь услышать? – обратился я к типу в маске.

- Я сказал поделишься, а не расскажешь…

- Что значит «поделишься»? – удивился я. Странности мне сейчас были совсем ни к чему.

- Веди себя прилежно, и все узнаешь…

Он присел на подушки напротив, его напарник остался стоять, сливаясь с тенью, лишь голова ярко выделялась, будто вися в воздухе.  

- Конан, - тихо позвал главный, не выпуская меня из поля зрения.

Спустя несколько секунд из темноты сбоку от меня появилась невысокая девушка в бордовом коротеньком платьице. Фигуркой ее бог наградил отменной, кожей цвета слоновой кости, иссиня-черные волосы были подколоты заколкой-розой над левым ухом, а двигалась красотка с бесшумной грацией охотящейся пантеры. Пройдя по ковру несколько шагов, она уселась напротив и произнесла, ласково улыбаясь и глядя мне в глаза:

- Какудзу, вам лучше выйти.

Я сразу припомнил фотографию одного из глав «Акацуки» по имени Какудзу – не зря он носил повязку, ох, не зря!

- Что с первым? – не двинувшись с места, спросил главарь.

- Все в порядке.

- А поточнее?

Девушка медленно обернулась и, все так же улыбаясь, ответила мертвым голосом, от которого у меня по позвоночнику пополз морозец:

-Ты все узнаешь в свое время.

Оказывается, балом правила дама! Какудзу, больше не проронив ни слова, вместе с Хиданом покинул шатер. Я уже справился с замком, используя подобранные с трупа конвоира ключи, но открыть наручники не решался. Звук пружин наверняка услышала бы Конан, бывшая самым загадочным членом организации «Акацуки». Ожидать от нее можно было чего угодно.

Досье единственной девушки в «Акацуки» отлично мне запомнилось, поскольку состояло из одного листка и нечеткого фото. Внешнее описание не расходилось с действительностью, но вот ее возраст, указанный в характеристике, не соответствовал тому, что я видел пред собой. Двадцатилетняя красотка, сидящая напротив, совершенно не ассоциировалась с сорокалетней женщиной, какой ее характеризовало досье.

Соблазнительно прогнув спину, она приблизилась ко мне вплотную и шумно втянула носом воздух.

- Намикадзе… - медленно, с хрипотцой протянула Конан, выдыхая мне в ухо. – Как давно я тебя ждала …

Ее пальцы с острыми ноготками стиснули мои скулы, и она заглянула мне в глаза, будто видела меня насквозь.

Это был взгляд мстительной любовницы, в цепкие лапы которой попалась давно желанная жертва. Взгляд предрекал мне изысканные муки семи кругов ада, от созерцания которых мучительница надеялась получить божественное наслаждение. Я испугался, стараясь играть как можно более естественно.

- Вижу, ты начинаешь меня вспоминать… - ядовито произнесла Конан, а ногти все сильнее впивались в левую скулу. – Сейчас я помогу тебе с этим, дорогой! Ты вспомнишь все, и тогда…

Ее ядовитый монолог заглушил легкий щелчок раскрывшихся наручников. Я не дал ей договорить, всадив «жало скорпиона» между ребер, останавливая сердце.  Зря она одела такое облегающие платье и бравировала силой рядом со мной!

В ту же секунду ее улыбающиеся глаза округлились и замерли, глядя куда-то мимо меня.

Я не учел одну мелочь и чуть не взвыл, когда ее ногти пропороли глубокие борозды на моем лице: оседая, тело увлекло за собой и руку.

Я старался отодрать сведенные предсмертной судорогой пальцы, едва сдерживая рычание. У меня было около пяти минут, потом остановленное сердце забьется вновь, и придется ее действительно убить. А мне бы не хотелось становиться палачом. Я не знал о ней ничего, возможно, она была лишь инструментом в руках «Акацук». Сказанное ею я решил обдумать позже, когда мои друзья будут на свободе.   

Оттолкнув бездыханное тело, я зажал ладонью царапины и огляделся. В полутьме рассмотреть интерьер шатра не удалось. Кровь, стекающая вниз по шее и руке и боль, эхом пульсации отдающаяся в мозг, отвлекали. Почему-то стало жарко, мысли сонно ворочались в голове, не давая возможности сконцентрироваться. Я едва смог встать и оторвать кусок своей футболки, приложив его к ране. Кровь больше не беспокоила, зато настораживала слабо раскачивающаяся земля.

Когда это меня успели отравить?

Я покосился на окровавленные пальцы Конан с длинными ногтями. Даже кровь не смогла полностью скрыть металлические пластины, крепившиеся с их внутренней стороны. Чертыхнувшись, я присел возле входа. По моим подсчетам прошло минуты две и нужно было торопиться. К тому же, я не знал,  как долго мне удастся  бороться с ядом, который уже распространился по организму и приступил к исполнению своей задачи – убивал. 

Подобравшись и прислушавшись к тишине снаружи, я осторожно выглянул, отодвинув край брезента.  В поле моего зрения оказались кузов грузовика и танкетка, людей нигде не было. Я чуть расширил проем и высунулся наружу. Чувствуя, как кружится земля, я поддался и качнулся к ней, упав на грудь. Холодная трава, скользнувшая по отрытому участку кожи, чуть охладила мой жар и придала ясности зрению. Двигаясь вдоль стены шатра, я оказался за большим ящиком и смог осмотреться. Поляна была освещена плохо, а клетка, к которой я стремился, и вовсе стояла в тени, но к ней можно было подобраться, только преодолев открытый освещенный участок лагеря. Другая, более безопасная дорога  уводила за шатер, в темноту леса. Я вновь лег и пополз, сосредоточено считая оставшееся мне время.

Оказавшись на краю леса, я смог сесть, спрятавшись за объемистый ствол дерева-великана. Яд все еще глумился надо мной – дыхание сбилось, руки занемели, в глазах гуляли разноцветные круги, а общая слабость вызвала дрожь в коленях. Я сполз по стволу, понимая, что теряю сознание, но сделать ничего не могу, и мои друзья останутся в лапах врага. Оставалась призрачная надежда на «коноховцев», но они сейчас сами были в плену. О, просветленные, что же я натворил! Тьма сомкнулась, расстилаясь подо мной мягким покрывалом. И я умер…

 

 

Теплые лучи щекотали мне ресницы, пробиваясь сквозь веки красноватым маревом. Их ласковое касание вселяло надежду. Вернулись воспоминания, и я дернулся, приподнимаясь и оглядывая местность. Оказывается, я все еще полулежал возле старого дерева, но был день – теплый и вдохновляющий.

Я не умер?

Я четко осознавал свою смерть. Почему же я очнулся и чувствую себя отдохнувшим?

Лишь одно напрашивалось в ответ – наркотик. Девчонка носила под ногтями не яд, а какой-то наркотик. Если она собиралась меня допрашивать (только вот о чем, если я ничего не знаю?), одна маленькая царапина - и я стал бы послушной марионеткой через несколько минут. Но в меня воткнулось сразу три когтя и пробыли несколько секунд под кожей, впрыскивая лошадиные дозы, поэтому эффект получился сродни яду.

Хотя, чем наркотик в таком количестве отличается от яда?

Вспомнив о расцарапанном лице, я слегка коснулся его и тут же зашипел, задев еще чувствительный участок с засохшей кровью. Это было хорошо. Не хватало мне еще свалиться от заражения посреди таких событий.

Проверив работоспособность рук и ног, я облегченно вздохнул. Левая рука, пострадавшая от мертвой хватки амбала, слегка ныла, но действовала отлично. Единственное, что меня сейчас мучило сильнее, чем боль от ран – голод. С ним я по-быстрому договорился, пообещав пир после освобождения друзей, и тут же выглянул из-за дерева, оценивая обстановку в лагере противника. В ту же секунду мое сердце поздоровалось с оголодавшим желудком, заморозив тот в ледышку.

Лагеря не было!

Вскочив на ноги, я помчался к месту, где стояла клетка с друзьями, остановился на примятом участке травы, не веря в реальность происходящего. Поляна была пуста, лишь характерные следы колес говорили о пребывании  здесь человека.

Они, что же, не искали меня? Или попросту не нашли и решили смыться? Солнечный день перестал меня радовать, и я сел там, где стоял. Как теперь мне их искать?

Мой взгляд блуждал по траве, а мысли растерянно искали выход из создавшегося положения, и он нашелся. Кусочек ткани белого цвета шевелился на ветру, привязанный к макушке молодого деревца, которое лишь слегка возвышалось над густой травой и цветами. Если бы я не сидел, а стоял, я бы не заметил его под прикрытием нескольких листочков.

Приподнявшись, я схватил веточку и потянул к себе. Едва взявшись за ткань, чтобы убедиться, что это не шутка природы или насмешка случая, я увидел тонкие красные разводы на обратной стороне лоскутка. Перевернув его и всмотревшись в нечеткие линии рисунка, мне стало ясно, что это иероглиф, написанный кровью. Он означал «запад». Мои друзья верили, что я выберусь, и оставили подсказку. 

Я не знал, когда их увезли и что за это время могли сотворить с ними, но в том, что они живы, я был уверен.

Почему же лагерь уехал? Что заставило их сняться с места? Угроза, приказ или какие-то еще обстоятельства?

Я хотел бы вернуться за своими вещами, но время играло против моих друзей. Я был нужен им немедленно. К тому же, мое снаряжение находилось в противоположной стороне. Возвратившись за ним, я мог потерять след «Акацуки», а этого я не мог допустить, поэтому бегом углубился в лес, двигаясь на запад.

Передвигаясь легким бегом, я осматривался, стараясь отыскать подсказки и прислушиваясь к шуму леса. Вскоре мои усилия были вознаграждены: я заметил следы колес и множество сломанных ветвей. Следы уходили вглубь леса, все дальше от «Конохи».

 

Через пару часов я сделал привал: все же голод одолевал меня сильнее, чем я думал, силы расходовались быстрее, и на восстановление требовалось все больше времени. Ко всему прочему добавилась жажда, но ее я смог утолить ближе к вечеру, наткнувшись на ручеек. «Акацуки» тоже побывали здесь и использовали каменистое дно ручья вместо дороги. Пришлось торопиться: вода быстро стирала следы.

В сумерках я едва приметил, что следы вышли из ручейка и углубились в лес. Я направился по следу и сразу же заметил проблески слабого света между деревьев. Пробравшись стороной, я подошел к лагерю с севера и залег в густой траве между раскидистых кустов. Отсюда открывался отличный обзор на небольшую опушку, окруженную деревьями-великанами с одной стороны и рощей высоченного бамбука с другой. Последнее было весьма необычно для здешнего леса, сплошь состоящего из хвойных гигантов с редкими вкраплениями лиственных сородичей.  

Клетка с моими товарищами стояла у этой рощи и плохо освещалась, я едва различал очертания находящихся в ней людей. Иногда внутри нее возникало движение, и это вселяло в меня надежду.

Пролежав до полной темноты на сырой земле, я замерз, но выяснил, как построена охрана лагеря. Однажды я заметил, как Конан вышла из шатра и тут же вернулась. Других главарей, как и танкетки, я не заметил. Когда пошел дождь, вымочивший мою одежду и охладивший до дрожи и без того заледеневшее тело, я сложил все куски своего плана воедино и перешел к действию.

Для начала мне требовался нож, и я пополз его добывать. Пришлось обойти четверть лагеря по широкой дуге, чтобы выйти к самому беспечному часовому, которого я приметил еще в сумерках. Он тогда заступил на смену и вел себя как новичок в подобном деле, все время отвлекался на что-то, пытался дремать или разглядывал лагерь вместо того, чтобы следить за вверенным ему участком леса.

Воспользовавшись очередной его ошибкой, я подкрался и точным ударом вырубил наивного бойца часов на пять. Стараясь не шуметь, я спрятал часового за колесо грузовика, возле которого он и стоял. Обшарив его амуницию, я обзавелся отличным ножом, пистолетом с двумя обоймами, мини аптечкой и крошечным биноклем со встроенным прибором ночного видения. Автомат и одежду я брать не стал. Перегружать себя не хотелось, сейчас важнее была скорость и легкость. К тому же парень был рослым, и та же куртка попросту болталась бы на мне, мешая. С сожалением я глянул на армейские «берцы» часового: они были велики мне размеров на шесть, а так  хотелось прикрыть кровоточащие от длительного перехода пятки… Но важнее всего, что было у этого парня – небольшой НЗ и фляга.

Смотав часовому руки его же ремнем, я отступил вглубь леса и для начала съел все из саморазогревающегося контейнера, запив ужин чистой водой. Спустя несколько минут во мне будто открылся источник с живительной энергией:  мышцы вновь пришли в форму, боль и усталость исчезли, и я приступил к воплощению второй части своего плана.

По моим примерным подсчетам, в лагере было около двухсот бойцов, из них на часах стояли тридцать, остальные уже улеглись спать, но при возникшей тревоге все двести были готовы схватиться за оружие. Это и было основной проблемой. Просто войти в лагерь с пистолетом и начать пальбу мог бы только Рэмбо, а я не принадлежал к числу безрассудных безумцев, да и на итальянца не тянул. В свете всех обстоятельств я придумал кое-что посложнее, но зато более эффективное, поэтому сразу после ужина направился в бамбуковую рощу.

Немного побродив между старых и молодых стволов, я выбрал наиболее подходящий и с помощью ножа вырезал себе трубку сантиметров шестьдесят длиной. Наскоро отполировав ее изнутри, я приступил к нарезанию небольших стрел. Все приготовления заняли часа полтора, и в итоге у меня за поясом торчало десятка два стрел, а в руках я держал самодельное духовое ружье. Это оружие я делал по отрывочным сведениям из телепередач и слухов, и  удивился, когда сразу попал в цель, намеченную на стволе дерева. Именно меткость мне и нужна была от духовой трубки. Удовлетворившись результатом третьего пробного выстрела, я направился к лагерю. Оставалось верить, что задуманное мною пройдет успешно.  

В моем плане темнота играла не последнюю роль, да и стрел должно было хватить только на часовых, охранявших область вокруг клетки с моими друзьями, на большее сейчас я не  замахивался. Поэтому, укрывшись за молодым бамбуком, я залег на краю рощи и стал наблюдать. В стороне, метрах в шести, двое часовых болтали, не просматривая свои участки леса, что мне было на руку. Я припал к земле и двинулся к ближайшему намеченному укрытию – крытому брезентом грузовику. Не успел я проползти и двух метров, как до меня донеслось мое имя, произнесенное одним из часовых. Я остановился и прислушался.

- Ага. Этот Наруто смог уйти из охраняемого лагеря и как сквозь землю провалился, - продолжил просвещать своего напарника один из часовых. – Мы пол леса чуть не ползком из-за него излазали.

- Что же и следов не нашли? – заинтересованно спросил второй.

- Какие там следы! Прямо мистика, честное слово!

- Не завидую я тем, кто его упустил…

- Правильно делаешь. Их тела поутру в лесу выбросили…

- А кто это был? Я их знаю?

- Едва ли. Личная охрана Какудзу-сама. Он их везде с собой таскал… Придурки перекачанные! Ладно, что мы о неизвестных типах-то базарим. Расскажи лучше, как прошло у вас? Тяжко, небось, было?

- Когда забирались на эту чертову гору, я подумал, что стоит попросить прибавки к вознаграждению. Там стена отвесная, сил угробил уйму, пока поднялся. Еле отдышался потом. А когда до деревни дошли, хотел было повеселиться, да и за подъем спасибо им сказать, но эти засранцы смылись. Все до последнего человечка, даже трупов после бомбежки не осталось. То ли с собой унесли, то ли вся деревня сбежала еще до удара. Прямо как в их штабе, но тогда мы их все же врасплох застали, а тут скорее нас засекли раньше.

Дальше слушать я не стал. Настроение у меня улучшилось от мысли, что мой учитель и множество новых друзей, оставшихся в «Конохе», живы и в безопасности. Теперь я знал, кто был главным при нападении на штаб, и это предполагало несколько задержаться в лесу и помочь Хьюге с его местью.

Добравшись до грузовика, я занял удобную позицию и прицелился в первую цель. Вся задумка строилась на моей меткости, промахнусь - и можно начинать строить из себя Рэмбо, но финал при таком раскладе будет плачевным. Поэтому я долго выжидал, когда часовой повернется ко мне спиной и замрет хоть на секунду. Тут же я с силой выдохнул в трубку, выпуская небольшую, но острую стрелку. И она достигла своей цели, впившись точку на шее часового.

Точка отвечала за крепкий сон, и, если в нее вогнать иглу, человек засыпал, а если нанести удар – терял сознание на несколько часов. Мой метод делал нечто среднее между этими двумя приемами – часовой медленно осел в траву, зевнул и заснул.

Красота! И ни какой тебе паники.

Уложив троих, я перебазировался и, прицелившись, выстрелил в четвертого, но промазал.

- Эй! – возмутился парень, круто повернувшись в мою сторону. Я едва успел вложить очередной снаряд в трубку пока он озирался по сторонам, и всадил стрелку ему в гортань. Схватившись за горло и закатив глаза, парень упал на колени, страшно хрипя. Благо, все происходило в тени фургона, но для верности я отступил в лес. Немного переждав, я вновь выбрался и очистил от наблюдения участок вокруг клетки. Осторожно подобравшись к ней, я заглянул внутрь деревянной конструкции и чуть не зарычал. В ней сидели и лежали манекены в костюмах моих товарищей. Что за черт?!

 

 

[693x495]