Название: Один зверь на двоих (главы 3 и 4)
Автор: Kedra
Бета: Жаннет
Пейринг: Сасу/Нару
Жанр: AU, экшн, драмма
Рейтинг: NC-17
Состояние: Закончен (имеет 6 глав)
Дисклеймер: Все герои принадлежат Кишимото-сама.
Размещение: С моего разрешения
Саммари: Убив однажды, сможешь убить еще. Конечно если внутри тебя есть зверь. Зверь, который помогает тебе не сойти с ума.
От автора: Фик написан как продолжение к "Потерять все" и если вы его не прочли, то многое не поймете.
Предупреждение: Насилие, убийства, не цензурная лексика, ну и как же без яоя.

Глава 3

 

А началось все самое страшное очень скоро. На базу, к тому времени, прилетел новый командир, взамен старого, которого убили иракцы-экстремисты. И сержант, Боб Смит, кажется, осмелел и нагло стал вертеться вокруг меня, когда на горизонте не было Учихи. Нет, ну он мне страшен не был, только вот он теперь с собой дружков везде водил. Крепких таких дружков. Аж две штуки. И они дружно ухмылялись, когда меня видели. Тут и дурак поймет, что эта братия подонков, что-то задумала. В физическом плане они мне страшны не были. Положил бы я их рядком, если б появилась возможность. Но незадача была в том, что у высших чинов было оружие, а солдатам его выдавали перед заданием. А этот Боб Смит, получил повышение, когда прилетел новый командир. И теперь у него на боку красовался пистолет. Это видимо придавало ему уверенности в собственной силе. Да и один из его дружков, тоже имел высокое звание и пистолет.

 

После того случая в   комнате пилотов прошло три дня. Было обеденное время и мы с Рок Ли и Саске сидели в столовой. Я наслаждался горячим кофе и не ожидал прикосновения к спине. Обернувшись, я обнаруживаю одну из снайперш, стоявшую за мной. Она негромко сообщает мне:

- Наруто, тебя командир базы к себе зовет, – я не поинтересовавшись зачем, отставляю чашку и подымаюсь, вслед за мной встает Учиха. А девушка его одергивает, - Учиха, тебе велено ждать отдельного приглашения,  – он удивленно смотрит на нее, но садится назад. Я, махнув друзьям рукой, следую за девушкой. Она ведет меня коридорами и приводит к незнакомому кабинету. Я вспоминаю, что у нас новый командир с новым кабинетом и берусь за ручку. А девушка испуганно смотрит на меня и, прошептав, что-то типа «прости», уходит. А дверь начинает открываться сама, втягивая мою руку внутрь и я опомнится не успеваю, как мне в нос уже смотрит дуло пистолета, снятого с предохранителя. Мерзкая рожа сержанта довольно смотрит на меня из-за пистолета. Его лапа протягивается ко мне и втягивает за рубашку внутрь. И это было его ошибкой. Я выворачиваю его руку и поворачиваюсь к нему спиной, держа за руку с пистолетом. Дуло теперь смотрит в пол. Я наношу бугаю удар локтем под дых и ударом кулака назад ломаю ему нос. Услышав характерный хруст, я бью еще, и тут мне в висок упирается еще один пистолет, а потом, отодвинувшись на безопасное расстояние, голос владельца второго пистолета говорит:

- Отпусти его и встань на колени,  – я смотрю на второго офицера, а его пистолет с глушителем смотрит на меня, и я еще не совсем верю в происходящее. А удерживаемый мной сержант уже отходит от меня, потому что я разжал захват.

Вот я кретин! Нужно было сержантом, как щитом воспользоваться, но теперь уже поздно. В следующий раз буду быстрее соображать. Если будет этот следующий раз. Ну да, я расслабился вне боевой обстановки. Но кто же мог подумать, что этот мерзавец воспользуется огнестрельным оружием для устрашения. Были бы у меня мои Шуан Цзянь, я бы с этих ублюдков кожу полосочками поснимал бы.

Я быстро осматриваюсь. Их четверо. У двоих пистолеты. Комната маленькая и заставленная мебелью. Развернуться для удара, чтобы не напороться на стул или стол, просто нереально. Был бы пистолет один, я бы даже думать не стал. А тут два дула, из разных концов комнаты, смотрят тебе в голову.

Прелесть.

О, аллах, ты лучше ничего придумать не мог? А второй офицер уже раздражается и почти кричит:

- Эй, гаденыш, не дергайся! Встань на колени! Или ты пули во лбу любишь?  - и он стреляет в меня. Точнее возле моих ног. И пуля гулко, но тихо рикошетит в сторону. Я послушно опускаюсь на колени. За моей спиной противно ржот сержант. Двое других молчат. А офицер командует:

- Руки за голову!

- Пошел ты!  – срываюсь я. Нервы штука не железная конечно, но накаляться они умеют.

- Ах ты, мразь!  – и он опять стреляет. На этот раз чуть подальше от меня. Наверное, он тоже нервничает, и я решаюсь его довести. Может все пули истратит на стрельбу в пол.

- А ты янки поганый,  – и ухмыляюсь.

Чувствую, что ко мне подходят сзади, и я действую. Делаю невысокое сальто назад и приземляюсь на стол. И тут же прыгаю по-обезьяньи на сержанта, пока тот не пришел в себя. Опрокидываю в прыжке его тушу и пытаюсь достать выпавший пистолет. И тут мне обжигает  плечо ударом пули с близкого расстояния и меня швыряет на спину. Я пытаюсь встать, но подходит один из тех двоих, что без пистолетов и наступает мне на шею носком ботинка. Я хватаюсь за ботинок правой рукой - левую я не чувствую, и пытаюсь отодрать его от себя. Но меня сильно пинают в бок. Но не пробивают. Мои мышцы тренированные, они сами пружинят удары. А сержант, успевший встать, все наносит и наносит удары в бок.

Ублюдок! Так никакие мышцы не выдержат. Его останавливает офицер и командует держать мне руку. Сержант хватает за оставшуюся целой руку, а тот, что держал меня за шею, отпускает и берется за левую руку. Я изгибаюсь дугой, это мой родной пьяный стиль, и наношу удары ногами, сразу двум противникам. Сержант отваливает от моей руки. И тут-то присоединяется четвертый. Он ударяет прямой ногой мне по корпусу, сверху вниз и меня впечатывает в пол. Я ударяюсь головой, от чего мутнеет в глазах и на пару секунд  теряется ориентация.  Он рывком переворачивает меня на живот и заводит сначала правую, а следом и левую руку за спину. Левая, только сейчас, отозвалась дикой болью от сквозного ранения и я зашипел. Краем глаза я заметил небольшую лужицу крови – значит, артерия не задета.

Это радует.

Немного.

А тем временем, тот что хозяйничал с моими руками, вытаскивает рубашку у меня из брюк и, оторвав полоску ткани, затягивает ее на ране. Надо же, меня еще и берегут. Значит, я мог посильнее побрыкаться. В их планы не входило мое убийство. Тогда для чего я им? Изнасиловать? Или? И … о, великие просветленные, они пытаются достать Учиху!

Я дергаюсь, но мне на руки цепляют наручники и рывком подымают на ноги. Меня держат те двое, без оружия.  А немного раздраженный, но довольный, безымянный офицер, подходит ближе и почти мне в лицо выдает:

- Красавчик, не дергайся, все будет отлично. Главное веди себя тихо, – и мне залепляют рот скотчем. Я сверкаю на них глазами, а ко мне подходит сержант. Он противно ухмыляется  и всаживает мне кулак в живот. Но я не доставил ему удовольствия лицезреть меня задыхающимся. Лишь слегка согнувшись, принимая удар, я попытался его пнуть. Он уворачивается и коротко смазывает мне по физиономии. Ну, нос он мне разбил. Но сломать его таким неправильным ударом не получится, идиот!  

Офицер кивает одному из держащих меня солдат и они уходят, а я остаюсь с сержантом и солдатом. Меня сажают в кресло, а сами садятся кто куда. Сержант  в кресло рядом, а солдат на стол, напротив меня. Я сверлю его взглядом, а он ухмыляется и не отводит от меня насмешливых глаз.  Потом тихо, басовитым голосом сообщает:

- Знаешь, парень, когда мне сказали, что в этом взводе есть боец, краше любой девки, я не поверил. А вот сейчас смотрю на тебя и  не могу поверить, что ты еще живой с такой-то внешностью. Хотя мне говорили, ты боец кунг-фу, с какой-то чудесной техникой владения мечами. Я и сам мастер каратэ, может представится шанс и сразимся?  – я хмыкаю под скотчем и насмехаюсь над его наивностью. А он продолжает, увидев мою реакцию:

- Не веришь в мои силы? Знаешь, я попрошу Трастена развязать тебя и мы посмотрим кто кого,  – а парень действительно сложен как спортсмен, не высок, с меня ростом будет, и каштановые волосы коротко стрижены. Широкие скулы и прямой нос, говорят о его скандинавском происхождении.

-Ты рехнулся, Гуден! Он от тебя мокрого места не оставит. А мечи ему в руки давать вообще опасно для жизни. Ты в курсе, какие они с Учихой развлечения себе на заданиях устраивали? – Гуден отрывается от моего созерцания и поворачивается к сержанту, и тот продолжает, получив немой вопрос от собеседника. – Они залетали в здание, полное арабов и резали их как молодых ягнят, не смотря, что у тех огнестрельное было. И ни одного из них за это время, серьезно не ранило. Особенно этого. Этот промахи не делает. И мечом он целит прямо в сердце. Так что ты до двух не успеешь досчитать, а уже будешь с ангелами хвалы петь на небе,  – и сержант ухмыльнулся, показывая мне свою осведомленность.

- А какого хрена тогда он тут рыпался как котенок, ну или тигренок. Повязали же мы его.

- А мой сломанный нос и вся эта карусель со стрельбой, это по твоему не рыпался. Ты бы на его месте и двух движений бы не сделал. А повязали мы его потому, что не ожидал он и кабинет мы выбрали для этого специально такой, где маневрировать сложно. Стратегия мой друг, штука доступная не многим. Потому ты до сих пор солдат, – и бугай вновь ухмыльнулся, теперь уже довольный своим превосходством.

- Слушай, Смит, а кто заказчик-то, такие деньжище за двух бойцов выложить, не шутка, – я внимательно стал слушать.

- А вот этого, Гуден, тебе знать не нужно, если не хочешь в могилу вместе с ними, – меня начало трясти от осознания происходящего. Нас нашли и достали, через своих, падких на деньги ублюдков. Они воспользовались нашим ощущением безопасности и поймали. Вот так, как бабочек в силок. А потом в землю.

Я судорожно стал соображать. Нужно было что-то делать. Я в землю не хочу. Да и Саске не позволю туда затолкать.

Гуден начал опять говорить:

- Смит, долго нам тут сидеть?

- До отбоя. Сейчас Трастен все уладит, а вечером повеселимся,  – и сержант кинул на меня многообещающий взгляд. Я в ответ взглядом пообещал ему смерть. Он заржал:

- Что, красавчик, страшно? Или дождаться не можешь? Знаешь, я ублажу тебя в лучшем виде. Нам разрешили сделать с тобой все, что нам заблагорассудится и даже больше. Лишь бы в конце ты здох, – я старался сжечь сержанта взглядом. Ненавижу янки. Может даже больше чем арабов.

Я решил подождать с часик. У моих тюремщиков притупится бдительность, а я что ни будь придумаю за это время.

 

Глава 4

 

Левая рука горела огнем. Крови, правда, не было. Но боль отвлекала меня от размышлений. Я сидел расслабившись, насколько позволяли наручники и откровенные взгляды сержанта. Ну, хоть никто меня не касался. Гуден уже перестал меня изучать, сидел на столе и читал какой-то проспект. Я пока не видел выхода из ситуации. Прошло уже больше трех часов, наверное. Сержант с пистолетом сидел  в кресле недалеко от меня, но для внезапного удара ногами был не досягаем. Гуден… ну может он и каратист, да только видимо слабый. И от этой мысли на меня снизошла идея. Я зашевелился и замычал. Гуден отвлекся от чтения и уставился на меня вопрошающим взглядом:

- Что?

Я опять замычал. Солдат встал и наклонился надо мной. Сержант дернулся и прорычал:

- Гуден, отойди от него.

- Он сказать, чего-то хочет, – Гуден поддел скотч на моих губах.

- Отойди я сказал! – и дуло пистолета повернулось в сторону солдата.

- Сержант, ты чего, он может в туалет хочет.

- Он сейчас крик подымет. А мне тут переполох не нужен, – дуло отвернулось.

- Ну пикнет, я сразу назад заклею, – Гуден уже отдирал скотч. Было жутко неприятно. Отодрав его не до конца, он кивнул мне. – Чего?

- Пить хочу, – мой голос показался мне сухим как пустыня.

Гуден откупорил пластиковую бутыль и дал мне напиться. Когда я оторвался, то сразу сказал:

- Не заклеивай. Орать не буду, – он не стал. А сержант взвился:

- Гуден, ты чего его слушаешь, заклей немедленно ему рот!

- Пошел ты сержант, мне тут скучно. А мы с ним вроде как бойцы, потреплемся. Да парень? – я кивнул. Моя идея срабатывала.

- Вот видишь сержант, понятливый малый, – и он мне улыбнулся… по-дружески.

Что это? Он в такой ситуации в друзья набивается? И при чем, именно в друзья-приятели, не в любовники. Я немного опешил. А Гуден вернулся на стол и стал пристально на меня смотреть. Как на соперника.

Вот те новость! Он что, действительно задался целью со мной потягаться в мастерстве? И он начал спрашивать:

- Наруто, кажется? – я кивнул, - И сколько ты боями занимаешься?

- Восемнадцать лет. А ты? - у него вытянулось лицо. Я понял, что задел больную тему.

- Семь. У меня черный пояс. Но теперь я с тобой не стану драться. А мечами сколько уже вертишь?

- Семнадцать, – я улыбнулся его реакции.

- Парень, а ты на соревнованиях не пытался выступать?

- Пытался, –ухмыляюсь я.

- И что?

- А это важно?

- Ну, я же тебе сказал, что я имею черный пояс.

- В кунг-фу поясов и данов нету. Там все просто. Ты либо Мастер, либо ученик, – я следил за его реакцией.

- А ты кто? – его голос и поза говорили, что он не слабо заинтригован.

- Мастер. Сержант же все сказал.

- Я ему не поверил, – он говорил так, будто Смита в комнате не было. И в его взгляде росла капля уважения и интереса.

- И сколько лет ты мастер?

- Я уже Мастер. Этого достаточно.

- Но тебя же когда-то произвели в мастера?

Я вспомнил, как Какаши-сенсей сказал мне те заветные слова, которых некоторые ждут намного больше моего. Я тогда чуть не разрыдался.

- Не производил меня никто в Мастера. Просто сказали, что я готов и перестали тренировать. Таково кунг-фу, – меня прервал сержант, грубо вклиниваясь в разговор:

- Эй, Гуден, сходи, возьми пожевать чего нить? – и зло сверкнул на меня глазами.

- Хорошо, – солдат спрыгнул со стола и вышел. Это был мой шанс. Я сильно заволновался от осознания возможной скорой свободы. А сержант встал и подошел ко мне. Он завис надо мной как скала, но приближаться не стал.

- Красавчик, ты чего добиваешься? Ты друга, что ли себе среди нас завести решил? Я уже вижу как он, от уважения к тебе, готов тебя отпустить. Ты мне солдат не порти! Слышишь! Я понимаю, он хорош собой, но ты не для него. Ты мой понял. Понял, я спрашиваю? – он уставился на меня грозным взглядом.

- Жирдяй, да я тебя никогда не пойму. Ты ж моральный урод! Пидор одним словом, – я пытался вывести его из себя. И он, как я и надеялся, разъярился. Нависнув надо мной, и схватившись за мою многострадальную рубашку, прошипел:

- А ты кто тогда, красотка?

- Я нормальный человек, а ты пидор по определению. Потому что, только пидоры, не в силах добиться взаимности, берут все силой или грязными выходками, – и он поднял меня за ворот рубашки на ноги и приблизил свое лицо к моему.

- Я сейчас тебя отыимею, и тогда посмотрим, кто из нас пидор! – это был его промах.

Я саданул головой по сломанному носу и он, заскулив, выпустил мою рубашку. Я тут же упал ему под ноги  и сделал подсечку. Туша с грохотом свалилась и видимо задела край стола. Я, сидя в низкой стойке, осмотрел упавшего, а он не шевелился.

Вот бы здох!

Я приподнялся и перевернул ногой бесчувственное тело. Поискав взглядом ключи, не нашел. Тогда я, повернувшись спиной, поискал их в его карманах.

Тоже ноль.

Я плюнул на сержанта и подошел к двери. Изловчившись, я ее открыл и выглянул. Никого. Я тихо вышел и прикрыл дверь за собой. К командованию я идти не хотел, не известно замешан ли тут командир или нет. И я двинулся по коридорам в направлении барака, мечтая застать там Учиху или Рок Ли.

Поворот еще поворот. Лестница ведущая к столовой. Я ее огибаю и слышу шаги по металлу. А поворота нигде нет, чтобы спрятаться. И я срываюсь на бег, а знакомый голос окликает меня:

- Наруто, постой. Да стой же! У меня ключ есть. Стой!  – я оборачиваюсь. Возле лестницы стоит Гуден и по-доброму на меня смотрит. Я стою. Смотрю за его передвижениями в мою сторону. Он вытаскивает из кармана ключ и протягивает на вытянутой руке.

-Я открою. Честно. Мне самому не нравится эта ситуация. Это уже выше денег. Мне плевать, кто ты там по ориентации. Но знаю, что Мастеров в этом мире не так много, и я не позволю этим скотам топтать мастера, только потому, что у них есть пистолет,  – он подошел ближе. Я слушал. Но был готов. В коридоре никого не было. Видимо все были на ужине.  И я молчал. Он подошел на расстояние двух шагов и показал ключи. Его темные глаза блестели уверенностью. Я без доверия измерил его фигуру. Он был ростом  с меня и гибок. Но угрозы я в нем не чувствовал.

- Хорошо, – произношу я и поворачиваюсь к нему спиной. Щелкает замок. И я потираю следы от наручников. Поворачиваюсь, благодарю и срываюсь на бег к бараку. Я так надеялся, что Учиха там. У меня сжималось все внутри при мысли, что его могли шантажировать мной, и он наделал глупостей. И я бегу, равномерно распределяя дыхание.

Влетаю в барак и тишина. Я оглядываюсь. Нет, никого нету.

Я разворачиваюсь и бегу в столовую. Она на наземных этажах. По пути я встречаю Ино. Она испуганно смотрит на  мой потрепанный вид и разбитый нос. Я останавливаюсь и спрашиваю, видела ли та Учиху. Она немного взволнована  моим поведением:

- Он тебя искал, а потом в столовой его перехватил новый офицер и они ушли. А с тобой что случилось?

- Ино, пожалуйста, вспомни куда они пошли? – у меня нет времени сейчас ей что-то объяснять.  Девушка хмурится:

- Я точно не знаю. Я их разговор не слышала.

Я судорожно соображаю, куда могли повести Учиху. А в голову ничего не шло. Да и рука болела все сильнее. Я извиняюсь и направляюсь в столовую. Там шумно и на мой вид многие обращают внимание. Я глазами ищу Рок Ли.

Замечаю его за дальним столом и направляюсь к нему. Но меня перехватывает один из солдат, постучав по плечу. Я резко развернулся. А он немного сконфуженно и тихо говорит:

- Узумаки, … тебя Учиха ждет на складе, – и малый растворился в толпе. Я поворачиваюсь в сторону Рок Ли и вижу, что он меня увидел и машет, приглашая присоединится. А я понимаю, втягивать его в эту историю нельзя. Иначе может быть три могилы. Заказчиков он видимо не интересует. Поэтому, не ответив на его приглашение, я отворачиваюсь и выбегаю из столовой, под удивленное бормотание солдат.

Я бегу по переходам и коридорам. Рана на плече от бега опять стала кровоточить. Кровь пропитала рубашку и стекает по пальцам на землю. Но я не обращаю внимание.

Выбежав на взлетную площадку, на улице, я попадаю в удушающий жар темного вечера. Вход на склад был со стороны взлетных полос. Приблизившись к небольшой дверце в ангар-склад, я толкаю ее здоровой рукой. Дверь не заперта. Тихо и медленно вхожу, осматриваясь. Склад огромен, заставлен большими и малыми коробками и тюками. Идеальное место чтобы спрятаться. Я продвигаюсь к одному из проходов, между коробами и стеллажом с запасными деталями. Все тело холодеет от плохих мыслей  и страхов. Только бы все было в порядке с Саске.

Я прислушиваюсь. Тишина. А нет! Вот и шорох обуви по бетонному полу склада. Я оборачиваюсь на звук и меня встречает злющая физиономия сержанта. В руке он держит пистолет. С глушителем.

Скотина! Теперь и он может без опаски стрелять. Нас разделяет метров десять. Он дергает пистолетом и указывает вглубь прохода:

- Иди давай, а то мы заждались, – я иду и подумываю как с ним справится, по-тихому. Десять метров для меня слишком много, могу не успеть без мечей. Да и проход узкий. А он будто предвидит мои намерения:

- Эй, красотка, не вздумай дурить. У меня полная обойма пуль. И я с удовольствием их в тебя всажу, – а я уже приглядываюсь к мешку в трех метрах от меня, на средней полке стеллажа. Он не большой. Можно запустить впереди себя и выиграть время, пока я к нему подбегу. Я делаю пару шагов вперед и замечаю шестеренку с острыми зубьями. Ну, почти сюрикен. И лежит она удобно. Я делаю шаг ближе к стеллажу. А мой конвоир при этом начинает  говорить со скрипучей злобой:

- Эй, иди по центру.

И я поворачиваюсь к нему с вопросительной миной, при этом незаметно беру с полки шестеренку.

- Чего остановился? Иди. Ты же не хочешь, чтоб твоего зверька распилили без тебя, – при этих словах я вздрагиваю и на меня накатывает ярость. Я отворачиваюсь и дохожу до мешка, который приметил до этого. Хватаю, быстрым движением правой руки, мешок с чем-то не очень тяжелым и без замаха с силой запускаю в сержанта. И тут же бросаюсь следом, сокращая расстояние. Мешок врезается в сержанта, и я прыгаю, уходя из зоны обстрела. Пока я был в воздухе, просвистело три пули, а я приземлился чуть правее от стрелявшего, и сделал перекат ему в ноги.

Он не успевает реагировать, я слишком быстр для него. Делаю подсечку сразу двумя ногами и, не подымаясь, добавляю упавшему бугаю ногой по груди, вышибая ему весь воздух. Подскакиваю и возле меня, взрезая бетон, рикошетит пуля, а знакомый сердитый голос кричит:

- Стой! Если тебе еще дорога жизнь твоего друга, – я поворачиваюсь на голос. Офицер с пистолетом смотрит на меня из прохода. Видимо там были пересекающие этот проходы. А бугай, тем временем, поднялся и, шипя нецензурной бранью, врезает мне рукоятью пистолета в висок. У меня все мутнеет перед глазами и ноги становятся ватными, и я шатаюсь. Он же хватает меня за левую руку, и боль  приводит меня в сознание. А сержант защелкивает на мне наручники и зло шепчет мне на ухо:

- За это я заставлю тебя молить о прощении, гаденыш! – а я, не вникая в его бормотания, обращаюсь к офицеру.

- Где он? Что вы с ним сделали?

- Смит держи его крепче. Если упустишь еще раз, я тебя сам расстреляю, – офицер мне не отвечает, командуя сержанту.

Сержант больно дергает меня за скованные руки и подталкивает вперед по проходу. Пройдя несколько поворотов, мы выходим на небольшую площадку, образованную стеллажами и ящиками. И мое сердце с глухим ухом уходит вниз и начинает щемить.

Возле одного из стеллажей, напротив того места где мы вышли, сидит Саске, пристегнутый наручниками к железной ножке стеллажа. Но повреждений на нем нету. Он подымает глаза, и мы встречаемся взглядами. Я уж не знаю чего он прочел в моем взгляде, но в его глазах я увидел сначала удивление, видимо мой вид ему не понравился, а потом в темных радужках появилась трескучая злость, и он повернулся к офицеру.

- Вам ведь нужен я. Отпустите его, – он кивает в мою сторону.

- Да я теперь его ни за какие деньги не выпущу. У меня к твоему птенчику дело есть. Да и к тебе тоже. А то не люблю я когда долги задерживают, – и сержант подтолкнул меня на центр площадки. Тут я заметил третьего участника. Это был тот солдат, который ушел вместе с офицером.  Гудена не было. Офицер присел на край низкого ящика:

- Ну что ж. У нас есть время до утра. Когда будет меняться караул, сможем взять джип, – потом он посмотрел на меня и стоящего рядом сержанта, - Не был бы я натуралом, я бы с тобой парень тоже развлекся бы. Но какой бы ты хорошенький не был, ты парень. Так, что у тебя сегодня будет только двое… любовников, – и он противно хохотнул, зыркнув при этом на улыбающегося солдата. – Надеюсь, до утра ты дотянешь, а то как-то не хочется волочь твой труп при караульных.

Саске при этих словах выпрямился и зарычал страшным тоном, будто сама смерть говорила:

-Тронете его и вы умрете, – взглядом он метал молнии в сержанта. Он стоял позади меня и его реакции я не видел, но смех мне не понравился:

- Зверек пытается пищать. Сейчас мы тебе голосок-то урежем, – и он вышел вперед.

Меня начало трясти. Я упал, как подкошенный и сделал ему подсечку. Сержант растянулся во весь свой не малый рост на бетонном полу. А возле меня возник солдат и попытался пнуть. Я откатился и сделал попытку сделать и ему подсечку, но прозвучал тихий выстрел и я остановился, оглядываясь на стрелявшего. Офицер стоял возле Учихи и прижимал дуло пистолета с глушителем к его виску.

-Успокойся, гаденыш, и прекращай эти свои штучки бойцовские выкидывать! Иначе у твоего дружка будет пара лишних дырок,  – и он перевел дуло пистолета на ногу, сидевшего Учихи.

Сержант поднял меня за сцепленные руки, и я поморщился. Было больно. Руку я почти не чувствовал, только боль. Учиха смотрел на меня, и я видел, что он ищет выход из сложившейся ситуации и не может найти. Но через секунду взгляд его сверкнул и он, что-то решил.

- Эй, падаль, помнишь, я тебе кое-что обещал, тогда? Так вот, к этому я прибавлю твои глаза, а может еще и уши, – он смотрел на сержанта и дико, как саблезубый тигр, ухмылялся тонкими губами. Сержант передал меня солдату и подошел к Саске. Офицер при этом отодвинулся на несколько шагов, не выпуская Учиху из прицела. Я умоляюще посмотрел на своего любимого, который пытался перевести все внимание на себя и тянул время.

Сержант заехал Учихе  кулаком по лицу, но разбил только губу. Тот ухмыльнулся и плюнул в сержанта кровью:

-У тебя удар, как у девки. А член-то у тебя вообще есть?

И опять в него летит удар, потом сержант поднимается и начинает его бить ногами. Я не выдерживаю такой пытки и кричу:

- Стой!... Стой! Остановись! – я при этом еще и сильно дергался. Солдат с трудом меня удерживал. А меня охватила отчаянная злость. Мне хотелось всадить в спину сержанта меч. Погрузить по самую рукоять и смотреть, как он сползает с меча под собственным весом.

Желание смерти отрезвило меня и я крутанувшись сшиб солдата, и кинулся под ноги бугаю, который методично наносил удары по закрывшемуся Учихе. Офицер поздно замечает меня, и выстрел проходит мимо. А я делаю подсечку сержанту, и тот валится в мою сторону. Я откатываюсь и получаю сильный удар по ребрам. Глаза застилает кровавая дымка и меня сворачивает от боли. Когда дымка рассеивается, я вижу стоящего рядом солдата с широкой железякой в руках. Он держит ее, как биту, и с напряженным лицом заносит еще для одного удара. Его останавливает крик сержанта, который начинает подниматься:

- Стой, Слэм! Он мне нужен целым, – и поднявшись, он подходит ко мне и дергает за волосы. Я только морщусь. Он не отпуская, толкает меня вперед к ящику, на котором сидел офицер. Надавливая мне на голову и спину, сержант заставляет лечь на ящик грудью. Моя голова оказывается повернутой в сторону Саске. И я вижу в его глазах отчаяние, и он кричит:

- Сволочи, отпустите его! – но голос его переполнен металлом. Меня это радует. Я бы не хотел видеть Саске поверженным и раздавленным. А тем более из-за меня. Хотя, если это когда ни будь случиться, то, наверное, из-за меня. Я знаю, что я его самое слабое место.

Офицер стоит в сторонке и наблюдает, держа под прицелом Учиху. Солдата я не вижу. Зато очень хорошо чувствую сержанта. Он не отпускает моих волос. Хотел ведь постричься, да Учиха настоял оставить длинные. Смит склонился надо мной, придавливая своим весом к грубым доскам, и проговорил над моим ухом, обращаясь к Саске:

- Смотри, черный зверь Учиха, как твоя кошечка будет сейчас стонать подо мной.

Саске только испепелил его убийственным взглядом и дернулся. Отчего офицер пошатнулся и сделал шаг назад. А Саске заговорил тихим мертвым голосом:

- Гады, вам лучше убить меня! Потому что, если я освобожусь, вы будете умирать медленно и страшно. Преисподняя вам покажется спасением.

Сержант заржал, вместе с солдатом, который, оказывается, стоял сзади. Я понимал,  почему они нас не убили до сих пор. Сложновато было бы объяснить трупы, погружаемые в джип. А наши тела, видимо, нужны были как доказательство о проделанной работе. А живыми и сломленными, нас выведут под каким ни будь предлогом и увезут туда, где никто не помешает нас прикончить.

Сержант отпустил мои волосы и, схватив за шею сзади, отлип от меня. Я услышал характерный звук раскладываемого ножа-раскладушки. За этим звуком я почувствовал, как ткань мое рубашки разрезают, и ее куски падают на пол. Учиха при этом сильно дернулся. Стеллаж слегка качнулся. А ведь он был не маленький и заваленный разным хламом. Офицер заметил это, и придвинувшись к Учихе проговорил:

- Не дергайся парень, твоя очередь тоже настанет. Терпи, – и Саске опять дернулся. Это отвлекло сержанта от дела. И это заметил мой любимый. Он стал трясти стеллаж, за что получил рукоятью пистолета в висок. Но это его не остановило. Стеллаж опасно покачнулся. Офицер не выдержал и, направив пистолет на ногу Саске, чуть выше колена, выстрелил. Учиха, не издав ни звука, поморщился, но не перестал качать, грозящийся упасть, стеллаж. Офицер слегка опешил и выстрелил туда же опять. Саске вздрогнул и зашипел от боли, на секунду перестав раскачивать стеллаж.

Сержант, видя пустые попытки офицера, передал меня солдату и, подойдя к Учихе, схватил его за, не мене длинные, чем у меня волосы и сильно саданул об угловую опору стеллажа. Саске вырубился. А я вздрогнул. Солдат почувствовал мою дрожь и провел мне по спине ножом.

- Твой зверь будет спать, пока мы повеселимся. А то он у тебя буйный. Как ты только с ним ладишь? – естественно я не ответил. Моя щека все еще была прижата к доскам и меня держали за шею. Я смотрел на любимого, возле которого росла кровавая лужа, и меня окатывало ледяным вихрем ненависти. Я дернулся, в попытке освободится. Но тут же получил удар по  затылку от солдата:

- Не дергайся! А то я несдержанный и этот ножик может оказаться у тебя в боку, – и он демонстративно повертел оружием перед моим носом.

Вернулся сержант, а офицер расслаблено встал возле стеллажа, облокотившись на него.

- Куколка, главное ты не дергайся. А то я не люблю когда кошечки, которым я дарю наслаждение в отключке. Расслабься и получай  кайф, – и он придвинулся ко мне сзади и зацепив за пояс штанов, стал их стягивать, не расстегивая. А я в сердцах матерился, на свою манеру носить брюки не затянутыми ремнем до предела. Ну, это было во-первых удобно Саске. Если у нас появлялся случай побыть пару минут наедине. А теперь это ускорило мои мучения.

Сержант своими лапами немного пошарил по моему телу, а потом я услышал звук расстегиваемой ширинки. Я сжался внутренне в комок. Только сейчас я осознал, что это конец. И увернуться мне уже не получится. Меня изнасилует этот мерзкий жирдяй. И я стал дергаться и материться. Тогда солдат съездил мне по лицу кулаком. Я почувствовал вкус крови во рту. Это придало мне спокойствия, и я перестал дергаться:

- Эй, жирдяй, а ты СПИДа не боишься? – я подумал, что это хоть какая-то ниточка к спасению. Сержант хмыкнул, но руки с меня убрал.

- Что, сержант, поверил? Думаешь этот здоровенький боец, да еще с таким зверем в паре, может иметь эту заразу? – это был голос солдата. Сам он стоял рядом со мной и держал за сцепленные руки.

- Да черт его знает. Этих красавчиков, каждый второй хочет. Вот может и нахватался где, – голос сержанта был не уверенный. – А защиты у меня нету. Да и достать ее в этих песках сложно.

- Тогда убирай свое хозяйство и отходи. Мне кажется, что он нас пугает. Ты посмотри на его ручного зверя. Этот к нему муху не подпустит, – опять послышался звук ширинки и перед моими глазами появился сержант.

- Вот же гаденыш, всю охоту отбил. Ну, ничего. Слэм закончит, и я по-другому с тобой развлекусь, – он отошел в сторону и я увидел Учиху, с яростно блестящими глазами. Он пришел в себя и молча сверлил негодяев обезумевшим взглядом. Вид у него был страшный: разбитая губа и бровь, сочились кровью, заливая ворот его белой рубашки. А на правом виске волосы слиплись на месте рассеченной кожи.

Мне было мучительно больно смотреть на него в такой ситуации. Мне не было страшно, даже осознавая, что меня собираются изнасиловать. Но вот смотреть в глаза Учихе при этом совсем не хотелось. А отвернуться я не мог, меня держала клешня сержанта за голову. А солдат уже освобождался от одежды, судя по звуку. И я опять дернулся. А в следующую секунду возле моих ног и ног солдата, взметнулся фонтан из осколков бетона. И голос. Знакомый голос звучным басом сообщает:

- Не дергайтесь, парни. В ваших же интересах оставаться на местах. А то мне снайпер не сдержанный попался. Особенно если это касается этого блондина. Я еле уговорил ее не убивать вас сразу. Трастен брось пушку! Смит – это и тебя касается. Слэм, а тебя я пристрелю сам, если дернешься. Смит убери руки с парня. У кого ключи от наручников? – с меня сползла рука, и я выпрямился и стал отходить от них. Они молчали, и еще одна пуля взрезала бетон рядом с сержантом.

- Вот! – на бетон упали ключи, выброшенные сержантом.

- От других у кого? – и опять позвякивание, но уже со стороны офицера.

Я огляделся. В проходе откуда пришел  я с сержантом, стояли Гуден и Рок Ли. У обоих был серьезный и решительный вид.  Ли прошел мимо меня и поднял две связки ключей и, подойдя ко мне расстегнул мои наручники. Я тут же подтянул штаны. А зычный бас Гудена окликнул меня:

- Эй, Мастер, лови, – и в мою сторону полетел меч. Мой Шуан Цзянь. А второй остался в руках шатена, как и цуруги Саске. Я поймал правой рукой свой меч, ухватив его поперек ножен. Подбросил в воздух и перехватил за рукоять. Было так приятно сжимать, слегка шершавую поверхность рукояти собственного оружия смерти. Я взмахнул им, и ножны отлетели в сторону, а я с наслаждением взмахнул мечом, взрезая воздух с легким свистом. И, опустив острие к земле, взглянул на освобожденного Саске.

О, великие просветленные, это было страшное зрелище. Он стоял, выпрямившись, даже с простреленной ногой и сверлил взглядом сержанта. Потом он протянул руку в сторону Гудена и произнес тихим уверенным голосом:

- Меч, – и вот его цуруги летит к нему. Он ее ловит, будто меч и рука Учихи намагничены, и сразу освобождает от ножен, которые не отпускает, а зажимает в опущенной левой руке. Офицер при этом дернулся и начал разворачиваться. Я это заметил и, сделав длинный выпад, остановил острие возле его сердца. Он испуганно вжался в стеллаж, а я испепелял его ненавидящим взглядом. Гуден молчал. Значит, нас никто не собирался останавливать. Через две секунды я услышал скулящий голос сержанта и слегка обернулся, не выпуская из поля зрения офицера.

Возле короба, на который укладывали меня для развлечения, на коленях стоял сержант и молитвенно сложив руки, скулил сквозь слезы какие-то неразборчивые мольбы. А Учиха стоял на расстоянии вытянутого перед собой цуруги и его просто окружал ореол жестокой ненависти и зверского безумия.

Я ухмыльнулся. Да он был зверем. Диким и необузданным. И такой зверь был не только в Саске. И за это я его любил еще сильнее. Краем глаза я заметил, как вздрогнул офицер.

- Если вы нас убьете, завтра же, вас расстреляют! - это сказал офицер. Видимо, ему страшно было стоять под смертоносной сталью.

Гуден улыбнулся и пресек все сомнения Саске:

- Учиха, вас ждет вертолет. Я знаю, ты умеешь пилотировать. Так что, они в твоем распоряжении. Делай с ними, что хочешь. Только времени у нас примерно часа два, потом исчезновение мечей и вертолета обнаружится, – и он смолк. А с Саске будто слетела цепь. Он шевельнул цуруги и пояс сержанта разъехался, освобождая его не малый живот.

Я отвернулся. Смотреть на расправу мне не хотелось. Я изучал реакцию офицера на эти действия. Послышался вскрик сержанта и офицер сморщившись, тоже отвернулся. А я все же решился посмотреть. Сержант валялся видимо в отключке, а под ним растекалась кровь из отсеченного достоинства.

Саске повернулся к Слэму. Тот был еще со спущенными штанами, и прикрывал рукой то, чего недавно лишился сержант. Он был явно шокирован. Но когда заметил, что к нему поворачивается Учиха с недвусмысленным намерением, он попытался убежать-ускакать. Так как со спущенными штанами по-другому не получалось. А Саске только этого и ждал. Он сделал выпад, и незаметный взмах цуруги расчертил спину солдата наискось. Слева на право. Вот если бы это был какой ни будь боевик, то в этом месте должен был появиться фонтан крови, из рассеченного почти пополам человека. Но все на самом деле не так. Кровь, повинуясь силам тяготения, капала на землю, конечно чуть быстрее, чем успело упасть само тело.

Офицера при этом стала бить крупная дрожь. И он сполз на пол. А мой клинок последовал за его сердцем. Он уставился на меня немигающим взглядом, не верящих в происходящее глаз. И пробормотал:

- Вы не посмеете меня убить. Я вам ничего не сделал, – я не понял к кому он обращается, то ли ко мне во множественном лице, то ли к нам с Учихой. И я покосился на Саске с немым вопросом. Он уже более спокойно, глядя мне в глаза, кивнул и отвернулся к сержанту. Я повернулся к офицеру и злобно оскалился:

- Знаешь, падаль, а вы с дружками ошиблись в определении зверя. Этот зверь я! И сейчас мне разрешили тебя убить, – и мой взгляд стал таким, каким его видят только те, что испробовали моего меча и уже не могут сказать, какой у меня при этом взгляд. Но я его отлично прочел  в своих отражениях, в глазах офицера, когда его пронзил мой клинок. Я уже не пугался, как в первые разы, когда вот так убивая, видел себя в глазах умирающих. А это было действительно страшно. Я знал, что зверь, который живет в Саске, теперь живет и во мне. И там он навсегда.

 

[700x591]