И вот я здесь, в преддверье ада,
Учусь на скрипочке играть,
А ты, как-будто так и надо,
Смущаешь ангельскую рать
Своей фарфоровостью звонкой
На бледном золоте песка,
Дразня голодного ребенка
Набухшей ягодой соска.

И мысли крохотные стразы
Потоком жидкого огня
Текут размазывая разум
По тонкой плёночке Меня,
Навеки вписанного в хаос
Нелепых жизни пантомим,
И кто ведет себя как даос,
Духовной жаждою томим.

И кто Творцу, в преддверьи ада,
Дурацкой скрипочкой грозит.
И чья игривая наяда
Сквозь зубы шепчет: «Паразит!
Сойди с ноги моей, дубина!
Ты мосх мой ахтунгом убил!»
Пипец! Но ты неистребима.
А я задумчивый дебил.

Стою влюбленный как годзилла
В твой влажно-аленький цветок.
И всё чем ты меня грузила
Травою стелется у ног,
И мир течет истомой йада
И липнет мокрою листвой…
О, мон амур, прости камрада,
И нежным взглядом удостой!