Мы все в детстве читали книжки о приключениях. И каждый верил, что подует ветер перемен, и придет письмо из Хогвартса или белокурая красавица позовет за собой, или Конек-горбунок унесет нас в дальние края. Мы сидим у окна в надежде, что вот-вот первый гном постучит в нашу круглую зеленую дверь и позовет в путь за сокровищами. Мы все мечтаем о приключениях, жизни и счастье.

Но гномы не приходят, скафандр мы не выигрываем, и отблеск волшебных приключений исчезает из наших глаз. Мы мечтаем не о счастье и удаче, а о приличной работе и хорошей зарплате, мы ставим любимую книгу на полку и медленно погружаемся в быт. И мы устаем жить... И перестаем удивляться.

Но удивительное все равно происходит. И нас не спрашивает.

Так я думала, ожидая, пока радужный логотип Windows сменится рабочим столом, и мигнет иконка подключения к сети Интернет.

Три письма за неделю. Обычно спам удаляется, и никто на него не смотрит, а вот этот цепляет.

"Счастье! Почти даром! В любых количествах и дозах! Подарочный вариант. Флакон для влюбленной пары. Купите два пузырька и получите третий в подарок!"

Подобные письма удаляешь не глядая. Но это - зацепило. С каких это пор можно купить счастье? Да еще и почти даром?

Пузырек в подарок. Неужели у счастья есть срок годности?

Я вздохнула и набрала номер телефона, который светился на экране.

***

Все мы страшные фомы неверующие. Можно, конечно, говорить, что наша жизнь сейчас очень дорога, а потерять ее легко и вообще, сейчас слишком много обманщиков. А может, потому и много, что мы перестали доверять?

-- Кто поверит спаму, господи боже ж ты мой, - наверное, Дима бы с радостью вытряс из меня всю бабскую глупость, но знал, что это не поможет. Толку там все равно нет, он вышел первым делом.

Я проигнорировала это замечание по одной простой причине: красила глаза, а девушка в таком состоянии более чем беззащитная и бессловесная, чем этот изверг и пользовался уже минут пятнадцать, читая мне мораль.

-- Ты еще объясни мне мою глупость с юридической точки зрения, - я вклинилась, пока раскручивала тушь для ресниц.

-- Легко, - милый на миг замер, подозрительно глядя на мои невинные глазки в зеркало. Я улыбнулась, когда его взгляд плавно перетек на выпирающую филейную часть моей фигуры, обращенную к нему. Я фыркнула, и он опомнился:

-- И не ной, когда тебя обдерут, как липку, в мгновение ока. Ну как можно было в такое поверить? – возопил он, ретируясь в гостиную, дабы не видеть, как его девушка собирается идти добровольно на встречу с очередными аферистами.

Я хихикнула, похлопав ресницами своему отражению. В конце концов, если всем и всегда не верить, то можно свихнуться. А тем временем где-то там за дверью нас упорно поджидает удивительное и необъяснимое, которое мы столь успешно игнорируем, влача по линиям жизней свои мрачные мысли.

Я изучила свою внешность, поправила прическу, сочла себя красавицей (еще бы, пусть тот, кто со мной не согласен, первый бросит в меня камень... желательно, драгоценный) и отправилась за счастьем. «При покупке двух бутылочек третья в подарок!»

***

Конечно, отчасти Дима был прав: поверить в то, что счастье можно купить за деньги, да еще и небольшие, мог только сумасшедший. Впрочем, я никогда не была благоразумной девочкой. К тому же куда больше меня интересовал продавец столь желанного многими дефицита. Ну неужели вам бы не хотелось бы поговорить с продавцом счастья?

К тому же нельзя было сказать, что я ощущаю себя несчастливой, но кто нам скажет, что такое счастье?

Кафе, которое предложил для встречи мой визави, оказалось милым и уютным: перед моим взором, когда я присела за столик возде оградки с горшками петуний, открылась вся площадь, с памятником посередине, конечно, поворотившимся задом ко мне. По брусчатке бродили голуби, воркуя и изредка хлопая крыльями.

Я поставила локти на столик и переплела пальцы в замок, опершись о них подбородком. Ощущала я себя не обыденно, но и не удивительно, как тогда, когда согласилась встретиться с отправителем этих странным рекламных писем.

-- Евгения? – он подошел, пока я сидела задумавшись, чуть склонился передо мной, и я кивнула, разглядывая его.

Пожилой интеллигентный мужчина, костюм-тройка, бородка, трость (он облокотил ее на спинку своего стула), внешность совсем не подходила под его сильный голос. Впрочем, такие, как он, и должны выглядеть подобным образом: внушать доверие. У него были ясные и очень молодые глаза, словно этот человек состарился раньше времени, а душа была по-прежнему молода.

-- Вы хотите купить у меня флакончик счастья, Женечка? – он проследил глазами за официанткой, поставившей передо мной чашечку кофе. – Вы позволите мне так вас называть?

-- Разумеется. – хотя я не любила это обращение к себе, его вежливость просто не давала мне возможности отрицательно покачать головой. – Так Вы торгуете счастьем?

-- Ну что Вы, как можно, «торгуете»... – он глядел мне в глаза, и мне вдруг стало неудобно. – Я помогаю людям.

Внезапно, я даже не смогла уловить, как, в его пальцах оказался чудной маленький флакончик розового стекла, заткнутый стеклянной же пробочкой.

-- Так Вы хотите счастья?

-- Но... он, кажется, пустой! – я присмотрелась к флакончику пристальнее, убеждаясь, что совсем не вижу, чтобы туда было что-то налито.

Он усмехнулся.

-- Так Вы хотите счастья? Разве Вам его мало в жизни, Женечка? Оглянитесь! – он чуть повел рукой, и я поглядела вновь на площадь.

Голуби ворковали у постамента, по площади бегали детишки. Огромный рыжий кот нежился в лучах солнца на ступеньках магазинчика напротив. Вокруг сновали люди, дул легкий ветерок... Рядом со мной медово пахли петунии...

Разве мне мало счастья? У меня была хорошая семья, любящие родители, я закончила институт и занималась желанным делом, у меня был любимый молодой человек, который сейчас ждал меня дома, готовый утешать свою непутевую половинку. Я знала, ради чего живу, и все у меня еще было впереди... И да, я была счастлива. Мне всего вполне хватало в жизни.

Я снова повернулась к этому странному продавцу счастья. Он улыбался, наблюдая за мной. И я не смогла не улыбнуться в ответ.

-- Возьмите на память, - он протянул мне невесомую бутылочку. Затем встал, снова учтиво поклонился, и бодрой походкой пошел к проспекту, огибая памятник по широкой дуге. Я обратила внимания, что он почти не опирался на трость.

-- Кажется, тебя обманули, Женя, - я с насмешкой сказала это вслух, чтобы не впасть в ступор от этого старичка окончательно. Глянула на флакончик в руке. Нет. Похоже, я приобрела даже больше, чем могла ожидать.

***
-- Ну что, без штанов, зато при шпорах? – Дима отвернулся от компьютера вместе с вертящимся стулом, когда я хлопнула входной дверью. Я покачала головой, бросая сумочку в кресло.

-- Неужели ты не купила? – он снова отвернулся к монитору. – Продавец запросил так много, что включилось твое благоразумие?

Я обняла его за шею, подойдя сзади.

-- Нет. Просто мне подумалось: мы же и так счастливы, правда?

Он рассмеялся, щелкнув меня по носу:

-- Конечно, неужели ты когда-то в этом сомневалась, радость моя?

Я молча достала из кармана брюк флакончик розового стекла и протянула ему, разгибаясь. Он покрутил его и воззрился на меня с немым вопросом.

-- Это от продавца счастья. На память.

Дима с некоторым трудом вынул пробку и заглянул одним глазом внутрь. Он напоминал котенка, который ищет сметану, я с трудом удержалась от смешка.

-- Он пустой? Хм, ну раз на память, поставь на полку, будешь детям и внукам показывать.

Я взяла бутылочку у него из рук. Тонкое, такое хрупкое стекло... И со всего размаху бросила ее на пол. Раздался звук, который ни с чем не спутаешь, во все стороны брызнули мельчайшие осколки.

-- На счастье! – пояснила я Диме. – Идем пить чай.