Часть 2. Кайрон: Поиск пути. Глава 1. Тишина и покой 1 Цена жизни Чистая ключевая вода наполнила ведро до краев. Алле улыбнулась и подставила второе. Пение жаворонка заполняло свежий послегрозовой воздух. Солнце, разогнавшее тучи, играло лучиками сквозь листья деревьев. Подхватив за ручку деревянное ведро, в котором вовсю плескалась искристая влага, и повесив на коромысло, Алле весело засмеялась и легким бегом, скользя над землей, кинулась вслед за рассветом по влажному от росы полю. Алые искры ковыля трепетали на ветру. Тяжести не чувствовалось, и девушка бежала, почти взлетая, пьяная одним коротким мгновением. Быть счастливой – это так приятно! Кто знает, может, там, за поворотом холма, в глубине темного и мокрого леса, по дороге уже едут новые неприятности – но что с того? Ветер слышит каждый вздох, а птицы донесут весть. Необъятны поля и луга, леса и горы. Есть где спрятаться, есть откуда крикнуть всему миру: «Доброе утро!» Алле одернула себя и остановилась. В груди все еще мурлыкал смех. А вот над землей отчетливо тянуло запахом стали и сладости. Ржавым таким, опасным. Кровавым. Девушка только вздохнула. Опять! Только этого не хватало! Ну что ж, прекращаем радоваться утру, сейчас необходимо настроиться на серьезный лад. Тревожное беспокойство сжало сердце. Кровь – дело, конечно, известное, близкое и знакомое. Но кто ее пролил? Разбойники на тракте завелись? Обнаружились чернокнижники? Добралась до этой глуши инквизиция? Или еще чего? Было, отчего поволноваться! А вдруг за ней пришло еще какое-нибудь напоминание из Коллизиума? Алле замотала головой. Причудится же! Нет, совсем уж бояться не стоило. Даже если это инквизиция по их с Фиссангом душу явилась, можно будет просто сбежать. Начать жизнь заново на новом месте. Из же Коллизиума Алле никто не найдет. Во-первых, им неоткуда знать, где она, а во-вторых, главный демон умер. А кто кроме него представлял опасность? Несмотря на самовнушение, настроение плавно опускалось вниз. Так и случается! Порадуешься один раз тишине и покою – а уже очередное событие! Вот и гадай: то ли за Алле действительно охотятся высшие силы, то ли работает всемирный закон притяжения неприятностей. Чем дальше, тем больше казалось, что именно последний. Алле аккуратно поставила ведра и положила коромысло. Не хватало еще, чтобы целебная вода пролилась: уж очень скуден ручей, да и ходить к нему далеко. Освободившись от ноши, девушка посмотрела в сторону восхода, напрягая зрение и слух. Так, задействовав все чувства, юная ведьма-каддьара – о сущности своей так просто не забудешь! – мелкой рысью устремилась в сторону опушки, припадая к земле. Лес расступался сам собой, и скоро девушка по веткам деревьев добралась до места, откуда отлично просматривалось сражение. Листва скрывала зеленый сарафан надежно, только влага с веток так и норовила оказаться за шиворотом. Караван. Простой караван: купец, отряд наемников, вьючные и тягловые лошади, телеги, заляпанные алыми блестящими пятнами. А вот нападающие простыми разбойниками не были, хотя пытались притворяться таковыми. Алле не смогла сдержать злую усмешку. Кто, по их мнению, подается в разбойники большой дороги? Уж никак не профессиональные убийцы – в этом-то арена научила разбираться. Пойманная на дорогах шушера в Коллизиуме порой и сезон выдерживала, в то время как профессионалы гибли почти сразу: таких бойцов пытались выставить против сильнейших, в надежде сместить с первых мест нелюдь. Память послушно свернулась, захлопнулась под волей девушки. Незачем тревожить прошлое. Жизнь течет сквозь настоящее – это чудесное ощущение так и не выветрилось с языка. Сладкий, терпкий запах свободы выбора. Алле думала. Смотреть, как убивают разумных - неприятно. Не это ли было одной из причин побега? Но и участвовать на чьей-либо стороне не хотелось. Что делать? Крошечная алая капля медленно до восхищения пролетела к лицу. Девушка успела выхватить ее узкой длинной ладонью из воздуха. Маленькое красное пятнышко – вытри о лист или о землю и забудь. Алле подняла взгляд. С кровью можно смириться. Она течет из любого пореза, случайного или нанесенного чужим умыслом. А как лучше? Не запачкать руки и остаться незамеченной, ожидая развязки – или вмешаться на той стороне, которую посчитаешь правой? Больше не размышляя, каддьара сорвалась с места. В пару шагов выскочив из зарослей, девушка пронеслась мимо сражающихся, раздавая скупые удары ребром ладони. Даже без магии быстрота каддьары вполне могла позволить убить всех присутствующих за пару минут. Лица пронеслись калейдоскопом. Седоусый воин, отбивающийся от двух бандитов, одетых в живописные лохмотья, юнец, яркими синими глазами осоловело глядящий на так и не добравшийся до него клинок, купец, испуганно высунувшийся из-за спин охранников. Память сыграла злую шутку, и, уже остановившись у хвоста каравана, девушка все еще видела перед собой лица спасенных, а не напавших. За ее спиной люди валились в грязь, другие вставали, выпрямлялись, еще не понимая, отчего так резко все остановилось. -Что произошло?! – возвысил голос купец, - Все живы? Алле опустила голову ниже, даже чуть сгорбившись. Стоило ли убежать подальше, чтобы не увидели? Это была всего лишь маленькая борьба с собой. Сначала – помочь или уйти. Теперь – предложить помощь или уйти. Убить можно быстро, а вот исцелить – нет. Усилием воли Алле выпихнула все мысли о правильности или неправильности своих поступков, и повернулась, выпрямляя осанку. Будь, что будет! Уже медленным шагом, она направилась обратно. Купец уже пришел в себя и быстро прояснил обстановку. На него напали враги, потом кто-то напал на врагов. Вот, оглушенные валяются. Несколько указаний – и тела растащили на кучи, грузя в караван. Мертвые отдельно, живые и раненные отдельно. Каддьара нюхом чуяла его радость от того, что он жив, и явственно представляла, как щелкает механизм в его голове: если таинственный спаситель так легко убил его противников, то сейчас лучше сердечно поблагодарить незнакомца, если он покажется. И не трогать, если не захочет общаться. А ходить вокруг – вообще на цыпочках! Ведьму заметили, воины охраны и слуги останавливались, недоуменно смотря на светлокосую девушку в легких сандалиях ступающую по грязи и крови. Она остановилась перед караванщиком, заглянув тому в глаза – водянистые и оценивающие. -Меня зовут Алле, - медленно проговорила каддьара, - И вы, господин, можете быть моим гостем в «Коте и кошке». Добро пожаловать в Зеленцы! 2 Цена покоя С пригорка открывался удивительный вид. Солнце, бесконечно доброе к этим полям и долам, выхватывало лучами переплетения трав. Дикие цветы с небольшими, но яркими соцветиями, чуть колыхались на слабом ветерке. Тени от облаков, бегущие по земле, казались отражениями небесных лодок, что какое-то веселое божество отправило открывать новые земли. Эти лодки уплывали, и человек, глядящий на них с земли, радовался собственному тихому счастью, которое позволило ему оставаться дома. Без каких-либо планов и мыслей беспечно мог помечтать о далеких берегах и странах, но затем, опуская взгляд с небес на землю, радовался лишь зелени таких родных и знакомых травинок. Деревня, спрятавшаяся с другой стороны пригорка на пересечении трех дорог, так и называлась: Зеленцы. Зеленчане выращивали пшеницу и скот, был в деревне и кузнец и пара мельников. Пшеницу и муку возили в город к ярмаркам. Продавали иногда тканые рубашки и сарафаны, поделки из дерева и глины, железные инструменты. Деревенька была тихая, мирная и процветающая. Тот самый райский уголок счастья, о котором только можно мечтать. Впрочем, многие деревеньки, особенно расположенные недалеко от крупных городов или на пути у важных трактов радовали глаз живописной пасторальной картиной. Лучистые улыбки ребятни были не менее обыденной вещью, чем нападение разбойников на купца в соседнем лесу. Только детей пытались воспитывать родители, а разбойников (с тем же успехом) – король или аристократ, на землях которого происходило дело. Время от времени их разъезды проезжали мимо деревни, нередко останавливаясь в местном гостином доме или, как его еще называли, трактире. Трактир этот стоял на краю деревни, и радовал глаз украшенной оградкой и резными ставнями на окнах. Над дверью, легко открывающейся в любую сторону, висела большая деревянная вывеска со стилизованным изображением двух котят и клубка шерстяных ниток, рядом красивыми резными буквами было написано: «Кот и Кошка». Принадлежал трактир семейной паре, какие-то три года назад приехавшей в Зеленцы. Выкупленный деревянный дом прежнего старосты обрел вторую жизнь, и теперь зеленчане нередко забредали сюда выпить по кружечке-другой свежего пива да послушать, о чем говорят проезжие. *** Фиссанг сверкнул карим глазом из-под остриженной черной челки. За последние годы его самоконтроль только возрос, он стал как-то неуловимо человечнее. Алле удивлялась и радовалась этому, но нет-нет, да вспоминала своего старого брата по оружию, которым он был когда-то. Впрочем, именно в такие моменты девушке казалось, что они по-прежнему скитальцы без цели и дома. Безопасность – важный вопрос, лучше один раз снова припомнить былую подозрительность, чем потом потерять все заново. А в этот раз Алле действительно виновата. Не известно, обойдется ли ее вмешательство? -Кто они? – не дождавшись пояснений, спросил Фиссанг тихо, используя привычный способ общения. Если разговор надо было сохранить в тайне, оборотни прибегали к особой речи: вслух, но еле шепотом, почти не открывая рта. Нечеловеческие уши словно бы ловили само движение воздуха, неизменно донося смысл каждого послания. -Купец и слуги, - просто ответила Алле, - На них напали разбойники, - подняв взгляд на мужа, каддьара упрямо заглянула в напряженные желтеющие глаза, - Я вмешалась. Фиссанг вздохнул и выдохнул, не переставая улыбаться. Подносы с заказанной кашей и запеченной рыбой взлетали, словно норовя упасть, но тут же оказывались на столе. Купец выложил две серебряные монетки, которые быстро осели в кармане белого фартука. Алле влажной тряпочкой протерла стол, оставшийся от предыдущих посетителей и скользнула за стойку, позади которой находилась дверь на кухню. Вслед ей донеслось: -Ты уверена, что стоило так рисковать? Пойдут слухи, мы не сможем долго здесь оставаться, - да, но сделанного не воротишь. Алле прекрасно понимала, из-за чего беспокоится Фис, но ничего не могла с сбой поделать Хотя и ей уже не хотелось бы покидать насиженное место. После года постоянных метаний, они нашли такое занятие, которое полностью их устраивало, скрылись от инквизиции, не вызывали удивления загорелой кожей. Впрочем, с Алле загар уже начал сходить. А в Фиссанге здесь узнавали именно жителя Мадары, а не Картахеды. Что и говорить, повезло. Фактически, она своими же руками, просто походя, обрушила так долго возводимый ими покой. Было отчего позлиться. А может, и не обрушила. Было чего бояться. Алле печально вздохнула и пожала плечами, прошептав уже вслух: -Иначе их бы убили. На кухне шкворчали блинчики и баклажаны с курочкой. Алле охнула и быстро перевернула забытый блин. Подгорел. Отдать собакам? Пожалуй. Фиссанг принял новые подносы у двери, неодобрительно кося взглядом назад. -Ну и что? – буркнул он, - Их бы убили – другие бы живы остались. Алле нахмурилась. Настроение, и так уже испорченное, быстро оказалось на отметке «отвратительно». Очень уж слова Фиса напоминали ей слова демона, которого она когда-то убила, и который до того был ее учителем. Зябко поежившись, девушка ответила: -Они виноваты уже в том, что напали первыми. Кто первый напал – тот и виноват. Фиссанг только покачал головой. Он ожидал чего-то другого? А чего? *** Солнце поднялось рано утром, закричали первые петухи, смолкли ночные цикады. Деревня потихоньку просыпалась. Первой на встречу утру выбежала дочь кузнеца, розовощекая девчушка с задорным веснушчатым лицом. Засучив рукава, она побежала к колодцу за водой. Сам кузнец был известным жаворонком, любил встать за наковальню спозаранку – а там уж вставала вся деревня: такой звон соседи хорошо слышали. Но уже как-то не жаловались: привыкли. День начинался. Из маленькой деревянной церквушки выходил поп, одетый в длинную рубаху неопределенного коричнево-синего цвета. С небольшим кадилом он пересекал деревню крест накрест, не забывая обрызгивать околицы святой водицей. Ответственный и серьезный, не старый еще толстячок, он пользовался всеобщей любовью и уважением. А то ж! Его покойный батюшка на диво склочным был, а тут такой кроткий вырос сын, настоящий святой! Воздев ладонь к небу, он старательно повторял молитву Богу-Отцу и Богине-Матери – и крестьяне верили, что благословение неба не обделит их милостью. Часто за попом следовала стайка проснувшихся от боя кузницы детишек. Только что вставшие, но уже чумазые, они выбегали из дверей, когда мимо проходил священник, и, увязавшись за ним, неуклюже вторили святой молитве. Так и получалось, что только-только оторвется край солнца от верхушек деревьев на горизонте, а вся деревня уже встала, проснулась и что-то делает. У мельника работает мельница, у кузнеца раздуваются мехи, пахари уже ушли в поле, а мастерицы начали ткать новые полотенца. Старушки же, божие одуванчики, уже успели разнести последние новости, кто какие с вечера заприметил. И что свадьба у дочки старосты намечается – с кем, правда, сомневались: то ли с мельниковым сыном, то ли с Калишей-пчеловодом. А еще говорили, что в этот раз в гостином доме остановился очень крупный обоз, из самой столицы ехавший. Сколько нового можно узнать! А еще больше – предположить…

Ай! *бегая по потолку* Ай-яй-й! Ты удалила файл с Ангелом?! Сикретный! У меня ссылка теперь не открывается, а я не успела прочита-а-а-ать! Ну как же та-ак?

:) Я действительно удалила файл с ангелом. Который секретный. Потому что открытый уже дошел до этого места. :))))))) :)))) Признаться, у меня и от несекретных файлов на моей страничке в глазах рябит, а когда я вижу все секретные - то вообще...... Вот и удаляю по мере выкладывания.... Ну, теоретически. Практика пока подтверждена только единичным случаем... Хе-х....

Anima_Fera, то есть удаленное секретное я теперь могу прои=читать в свободном доступе? вау! это супер!))) отличная новость!)))