[240x194]
19 мая 1908 года, ровно столетие назад, французская столица замерла в напряжении: вечером должна была состояться парижская премьера оперы Модеста Мусоргского «Борис Годунов» в постановке Сергея Дягилева. По тогдашним меркам Дягилев был относительно молод: в марте ему исполнилось всего-то 36 лет. Но парижане уже встречались с этим русским талантом: годом ранее, в 1907-м, он уже устроил сезон «Исторических русских концертов», в которых выступили Н. А. Римский-Корсаков, С. В. Рахманинов, А. К. Глазунов, Ф. И.Шаляпин совместно с артистами и хором Большого театра. И французы, и сам Дягилев оценили те концерты, говоря военным языком, разведкой боем. Обе стороны остались довольны друг другом. И прекрасно понимали, что русские своего последнего слова еще не сказали.
Дягилев предложил свое видение оперы "Борис Годунов". Особую роль он отводил «венчанию на царство» Бориса Годунова.
«Сцену венчания надо поставить так, чтобы французы рехнулись от ее величия», – написал Дягилев Римскому-Корсакову. И даже попросил композитора дописать сорок тактов в партитуре, чтобы продлить сцену шествия бояр и духовенства.
Но «рехнуться» французы должны были не столько от богатого убранства русского народного платья, сколько оттого, что постановщик задумал привлечь к этому действию, по крайней мере, три сотни артистов и статистов. И вся эта армада не просто стоит на сцене, а куда-то движется, что-то голосит – зрелище невообразимое!
Задники ему рисовали лучшие театральные оформители того времени – Юон, Головин, Бенуа, Яремич! И они выдали такой продукт, что парижане потеряли дар речи еще не услышав первых сольных партий – все было расписано так, что можно было смело снимать шляпу.
Вне всяких сомнений, сразил наповал французов Федор Шаляпин, который одинаково фантастически и пел, и играл. Фактически именно с этой оперы, Федор Иванович стал любимцем Европы. Но крайне мало иметь талант, даже великий талант, его еще нужно реализовать, чем ярче, тем лучше. Без человека поверившего в этот талант, и доверяющего место на сцене, вряд ли удастся завоевать любовь миллионов людей.
Это великое действо (опера «Борис Годунов») стало первым в творческой биографии Сергея Дягилева как постановщика.
…А потом были очередные «Русские сезоны в Париже» (в 1909 году Дягилев привез балет), которые продолжались до 1929 года, многочисленные постановки в турне по Европе и США, где за 15 лет Сергей Павлович организовал порядка 70 спектаклей от русской классики до современных авторов, причем значительная часть из них были музыкальными новинками. Поговаривали, что за Дягилевым «вечно следовали восемь вагонов декораций и три тысячи костюмов».
Вот слова одного француза: «Русские дважды брали Париж. Один раз в марте 1814 года, и несколько раз начиная с мая 1908 года»…
Серж Лифарь, известный французский танцовщик, родившийся, как и Дягилев, в Российской империи : «Он хотел три вещи: открыть Россию России, открыть Россию миру; открыть мир ему самому. И это при помощи средств самых простых: через живопись, через музыку. И через танец».

У него была своя специальность – его хотение.
Л.С.Бакст. Портрет Сергея Дягилева с няней. 1906 г.
[200x273]

Он умер в Венеции в 1929-м. Когда ежедневные газеты запестрели некрологами, кто-то, стоя у киоска и рассеянно глядя в никуда, сказал: «Как жаль, я так и не видел его танца».
Он никогда не танцевал. Был грузен и малоподвижен. Но во времена его царствования в искусстве произошла важная перемена – мужчины в балете из поддержки для балерин превратились не просто в нечто самостоятельное, но составили славу русского танца, о котором заговорили в Европе как о чуде. Дягилев вписал в историю имена Вацлава Нижинского, Сержа Лифаря, Леонида Мясина.
Он был существом и обобщением своего времени. Придумав синтез музыки, текста, пластики, декораций и режиссуры, он прославился больше, чем любой из музыкантов, писателей, танцоров и художников, работавших на воплощение этого синтеза.


[307x420]