Если посчитали бы, по какому из произведений Николая Васильевича Гоголя чаще всего ставили спектакль, то первое место наверняка занял бы «Ревизор». Существуют сотни постановок от классических, строго по книге, до авангардных, экспериментальных, в которых порой сам «Ревизор» угадывается с трудом. Любовь режиссёров на мой взгляд объясняется не только самим сюжетом пьесы, но и постоянной актуальностью сюжета. Тут и казнокрадство, и лесть, и тщеславие, и взяточничество, и глупость помноженная на излишнее себялюбие. Не зря, чуть ли не каждую неделю в новостях предают, что кого-то на взятке поймали, кого-то - на хищении госимущества, кого-то - на разбазаривании и не целевом использовании бюджетных средств. Возвращаюсь к спектаклю. Постановок «Ревизора» было столько, что для каждой новой режиссёры вынуждены преподносить что-то свое, оригинальное. Нет ничего удивительного в том, что существует немало вольных трактовок. Режиссёр Сергей Голомазов представил публики традиционную постановку, лишь слегка осовременив. Например, дочка городничего ходит по сцене в платье гораздо короче, нежели могли себе позволить юные особы в то время, да и появление на публике в купальном костюме вряд ли могло случиться. Но самый современный из всех — это представитель купечества. Это гангстер из фильмов про Чикаго 30-х годов с манерой поведения «чисто конкретно делового человека» из нашего времени. Начало тоже не совсем традиционное. Полусумрак. В лодке двое, полностью укрытые плащами. Тишина. К лодке подходят ещё несколько таинственных фигур, так же укутанных плащами. Настоящие заговорщики. Один из тех, кто в лодке скидывает плащ и произносит: «… Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор». Плащи скинуты и дальше все по книге. Сам спектакль — комедия. Только в начале действие развивается вяло, забавляет лишь врач-немец Христиан Иванович Гибнер, не говорящий по-русским, но все хорошо понимающий. Да и игра Осипа (Дмитрий Серюк), слуги Хлестакова, вызывает лёгкий смех. Но это лишь своеобразный разогрев. Начиная со сцены, когда городничий, Сквозник-Дмухановский (Леонид Каневский) пришёл в гостиницу к Хлестакову (Даниил Страхов), предполагаемому ревизору. Тут и начиналась, выражаясь словами одного из зрителей, «движуха и веселуха». Спектакль не стал действием дуэта Коневский-Страхов. Каждый из артистов внёс свое лепту. Даже жена городничего и дочка, которые в начале появлялись изредка и были в тени, во время сцены с Хлестоковым зажгли. Единственное «но», одна из самых последних сцен, где Сковзник-Дмухановский с женой при гостях начинают хвастаться новой, грядущей жизни в Петербурге, показана не вся, кое-что режиссёр пропустил. Сцена с мгновенным приведением уездного города в порядок очень напоминает сегодняшние дни. Ведь стоит какому-то большому начальству прибыть в небольшой городок, как сразу начинаются массовые, авральные работы по покраске, чистке, прокладыванию свежего асфальта, приведения фасадов и газонов в боле-менее приличный вид. Так и в спектакле. Лишь только городничий узнал о приезде чиновника из Петербурга, сразу началась суета. Что-то красится, что-то ремонтируется. Ненадёжные элементы выдворяются или закрываются временно, пока Большой чиновник и уедет. Так происходило и раньше (Потёмкинские деревни), так происходит и теперь, и скорее всего, так будет происходить и завтра.

Кульминация — немая сцена. Во всех постановках зрители ждут, как же она будет выглядеть, как замрут герои. Финальная сцена и монолог городничего: «Вот… смотрите, как одурачен городничий.. Мало того, что пойдешь в посмешище — найдется щелкопер, бумагомарака, в комедию тебя вставит. Вот что обидно! Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши. Чему смеетесь? Над собою смеетесь!»

Спектакль заканчивается сценой близкой с началом. Сумрак. Тусклый свет. Только теперь городничий не с кем-то в лодке, а один.