Название: Семья
Автор: grak
Рейтинг: NC-17
Категория: drama, Slash, AU, POV Дина
Пайринг: Сэм/Дин, персонажи, придуманные автором.
Статус: В процессе
Саммари: Продолжение "Рождества в Колорадо"
Часть I

1.
Я проснулся оттого, что нахальный солнечный лучик, нагло пробившись через щель в неплотно закрытых шторах, упал мне прямо на лицо. С трудом приоткрыв десятитонные веки, я явственно осознал, что лучше бы мне было умереть вчера, а еще лучше - вообще не рождаться. Голова раскалывалась, нет, даже не раскалывалась, а уже ее осколки, были беспорядочно разбросаны по подушке… Во рту… как бы это помягче выразиться… мухи, видимо не только гадили, но и занимались групповым сексом со всеми лошадьми гусарского эскадрона. Тело… а, в общем, после вчерашнего, я и представлял из себя тело, можно сказать, хладный труп. О господи! Как же плохо!
А собственно, что же было вчера?
Мысли вяло ворочались в голове, никак не желая превратиться в воспоминания, все время норовя соскользнуть куда-нибудь к фаянсовой чаше унитаза и бутылочке минералки. Отчаянным усилием остатков воли я сосредоточился и, наконец, так-сяк восстановил события вчерашнего дня.
А вчера была, как обычно, охота. Мы с Сэмми преследовали Призрачного Байкера, который оказался той еще сволочью – ну никак не хотел развоплощаться, и нам с мелким пришлось изрядно попотеть. В процессе эта тварь решила укрыться в ближайшем придорожном баре, успев, до нашего там появления навести изрядный шухер.
Когда мы наконец оказались в этой забегаловке, местный бармен всерьез и надолго залег под стойкой, официантки отдыхали в разной степени глубины обмороках, а посетители, - все те же байкеры и дальнобойщики, расположились живописными группами под столами, а некоторые, наиболее компактные, даже под стульями.
Развоплощение прошло, прямо скажем, не очень гладко – некоторым помещениям в этом заведении косметический ремонт явно уже не поможет, но почему-то, в конце все были просто счастливы. Бармен поставил нам выпивку, очнувшиеся официантки вовсю строили глазки, а крутые байкеры, благополучно выбравшись из-под столов, наперебой стремились выпить с нами на брудершафт.
Ну и в итоге меня понесло. Ее Благопристойность Принцесса Саманта, конечно строила мне зверские рожи, пытаясь вразумить, но я, исключительно из чувства противоречия демонстративно игнорировал сигналы мелкого. И теперь жестоко за это расплачиваюсь… Ох!... Я даже не помню, как мы вернулись в мотель.
Тут я услышал шум воды, и еле-еле открыв один глаз, покосился на закрытую дверь ванной. Так, Сэм уже чистит перышки. Я медленно перевел взгляд на прикроватную тумбочку – часы показывали семь утра. Ну какого вставать в такую рань?! Рядом с часами стоял стакан с водой и упаковка аспирина. О Сэмми! Мой заботливый младший братик, что бы я без тебя делал!
Шум воды прекратился, и я, прикрыв глаза, старательно изобразил спящего без задних ног, через ресницы наблюдая за ванной. Вот дверь открылась, и в клубах пара в комнату вошло мое лохматое сокровище, одетое только в полотенце, обмотанное вокруг бедер, бросило на меня презрительный взгляд, обошло кровать (должен сказать, что после памятного Рождества мы с братом останавливаемся в номерах с двуспальной кроватью), уселось на второй половине спиной ко мне и начало сосредоточенно рыться в сумке. Та-а-ак, сегодня у меня будет долгий день – Сэм решил подуться. С этим нужно срочно что-то делать!
Тихонько протянув руку, я быстро обвил мелкого за талию и притянул к себе.
- Доброе утро, Сэмми – начал я подлизываться самым непринужденным и счастливым тоном, на какой сейчас только был способен.
- Для некоторых утро добрым не бывает, тем более сегодняшнее – начал свою проповедь мой зануда-братец – и вообще убери от меня руки, алкоголик!
- Ну Сэмми, неужели ты не поцелуешь своего страдающего старшего брата – я крепко держал вырывающегося упрямца. – И вообще, говорят, что лучшее средство от головной боли это улетный секс.
- Вот и занимайся им со вчерашними официантками – убейте меня, но я не имею понятия, о чем он говорит. – Вы, кажется, неплохо спелись! – мелкий продолжал усиленно вырываться.
Так, льстить и каяться, каяться и льстить! Третьего не дано…
- Ну, Сэмми, ну что ты хочешь от пьяного идиота, ну прости дурака. Ты ведь знаешь, что у них все равно нет того, что я так люблю – канючил я, а мои руки пробрались тем временем под полотенце и сжали его аппетитные булочки, при этом проскользнув пальцем между ними, одновременно губами я прихватывал кожу на сэмовой ключице, прошелся по шее и, наконец зарылся языком в ухо. «Неприступная» крепость дрогнула.
Сэм перестал вырываться, и мне удалось удобненько уложить его на себе. От него обалденно пахло севжевымытой кожей и каким-то травяным шампунем, а еще влажные волосы щекотали мне лицо.
- О, как же я люблю тебя, такого чистенького и вкусненького! Так бы и съел!
- Эй, а ты, часом не спутал меня с хот-догом? – братец уже еле сдерживал улыбку.
- Твой «хот-дог» я тоже очень люблю – мои ладони переместились на его уже давно готового к работе малыша. Одну я обвил вокруг горячего напряженного ствола, а другой легонько поигрывал яичками.
Моя радость закатила глазки и приоткрыла губки, чем я тот час же и воспользовался. Поцелуй получился долгим, сладким и многообещающим. И я уже было собрался воплотить в жизнь все то, что он обещал, как неожиданно, откуда-то из тумбочки раздалась трель мобильного – ОТЦОВСКОГО мобильного!
Мы с Сэмом, как ужаленные подорвались на постели и бросились открывать ящик. Я схватил трубку:
- Алло! – Сэм приблизил ухо к телефону в моей руке и тоже превратился в слух.
- Это Джон Винчестер? – из трубки раздался приятный женский голос.
- Он самый – не моргнув глазом, соврал я.
- Это доктор Мэлани Пэркинс из госпиталя Святой Варвары в Атланте, я звоню по просьбе нашей пациентки Мэри Тейлор.
- Слушаю.
- Мистер Винчестер, миссис Тейлор просит вас срочно приехать в Атланту, в госпиталь. – Сэм посмотрел на меня и начал энергично кивать.
- Хорошо, я буду в самое ближайшее время. Диктуйте адрес.
Докторша продиктовала, вежливо попрощалась, а затем, замявшись, проговорила:
- И… мистер Винчестер… поторопитесь, пожалуйста… - и отключила связь.

2.
Я отложил трубку, и мы с Сэмми уставились друг на друга.
- Дин, как ты думаешь, что все это значит?
- Хотел бы я знать! Скорее всего, какой-то из старых отцовских контактов, и, наверное, снова требуется помощь охотника – мой голос прозвучал как-то неуверенно, что было неожиданным даже для меня самого. Вроде бы все похоже, но что-то… что-то такое неуловимое подсказывало - не все так просто. Я даже не знаю, откуда появилось это чувство.
- Слушай, но я не слышал, чтобы отец когда-либо упоминал эту Мэри, да и про Атланту никогда не рассказывал… И в дневнике тоже ничего такого не припомню, да и в его телефоне нету такого имени – мелкий всегда хорошо чувствовал мое настроение – Странно как-то…
- Странно. Но, Сэмми, мы ведь почти ничего не знаем про последний год жизни отца, может это как раз то, и может это связано с Желтоглазым. Так что придется ехать, сам слышал – леди нас ждет.
- Слышал, и услышал бы еще лучше, если бы один гений догадался включить громкую связь – тяжело поднимаясь с кровати, пробурчал мой заноза-в-заднице братишка, снова прикрывая свои прелести полотенцем.
Да-а, видимо придется лечить головную боль традиционными средствами. И я грустно бросил пару шипучих таблеток в стакан с водой. Черт бы побрал эту Мэлани с ее звонком!
- И, Дин, леди ждет совсем не нас… - мелкий уже натянул джинсы и теперь смотрел на меня своим грустным щенячьим взглядом – она ждет папу.

Когда я, наконец, со страдальческим видом выбрался из номера, Сэм уже ждал меня возле Импалы. Он молча взял у меня ключи, и занял водительское место. Я, едва удержавшись от комментария, уселся рядом и натянул темные очки. При этом краем глаза я заметил участливый и заботливый взгляд, который бросил на меня братишка. Ну, слава Богу! Их Высочество больше не дуются! Я с довольной улыбкой развалился на сидении и прикрыл глаза. О Сэмми! Как хорошо, что ты у меня есть! Хоть ты и заумь ходячая, но как же я тебя люблю засранца!
Вот уже полгода, с той самой рождественской ночи, я пребывал в состоянии совершеннейшего счастья. Правда. Даже сам от себя не ожидал… Сэмми рядом, я могу всегда прикоснуться к нему, обнять его, поцеловать, запустить пальцы в его лохмы. Иногда, я с ужасом вспоминаю те времена, когда мы оба таились друг от друга, скрывая чувства, пытаясь обмануть самих себя, и не устаю благодарить судьбу, за то, что те дни давно минули. Как приятно просыпаться утром в объятьях моего Сэма, или сжимая мелкого в своих, ощущать такой родной, такой знакомый с детства запах его большого тела, его тепло, его упругость. А потом целый день наблюдать как он выходит из ванны, или ест, или разговаривает, или смеется (он стал часто смеяться), или просто сидит за ноутбуком.
И, черт меня побери, мне нравится забота Сэмми! Правда я редко ему это позволяю, и уж точно никогда не признаюсь в этом вслух но как приятно, вот так, как сейчас, расслабиться, зная, что на любимого можно положиться, и просто отдохнуть.
Лю-би-мо-го… Люблю смаковать это такое простое, такое банальное и одновременно такое значительное слово. Слово, которым в этой жизни я не называл никого, потому что оно всегда относилось только к младшему, жаль, что я не осознал этого раньше. Ну, ничего, мы с Сэмми активно наверстываем упущенное, и не знаю, может быть я окончательно двинулся, но мне кажется, что только сейчас мы стали настоящей семьей – Дин и Сэм Винчестеры, братья Винчестеры, семейство Винчестеров. Се-мей-ство, семья - это второе слово, которое я люблю смаковать…

Я проснулся от духоты, провел ладонями по изрядно вспотевшему лицу, протер глаза, и вдруг понял, что мы никуда не едем, машина стоит, водительская дверца открыта, а Сэма нет рядом. Я беспокойно заозирался по сторонам – Импала оказалась припаркованной на берегу небольшого озера или пруда, со всех сторон окруженного, плакучими ивами – довольно-таки живописное местечко. Но где же мелкий? И тут я увидел примилейшую сценку – мой Сэмми расстелил на берегу одеяло и сейчас раскладывал на нем еду, доставая ее из бумажных пакетов. Ну прямо примерная хозяйка на кухне, честное слово!
Тихонько выбравшись из салона, я подошел к импровизированному столу. Сэм, увлекшись своим занятием, меня заметил не сразу, и увидев, что я стою рядом, смущенно заулыбался:
- Я вот тут решил, что нам пора подкрепиться. Не хотел тебя будить раньше времени… Но все уже готово, – младший взглядом показал на разложенные продукты - Как ты себя чувствуешь?
Я опустился на колени рядом с Сэмми, запустил пальцы в его волосы и легонько поцеловал. Его волосы были слегка влажными, а над верхней губой выступили капельки пота, которые я тотчас же слизал. Да, июнь в Джорджии в этом году выдался жарковатый…
- Теперь уже гораздо лучше, и при этом голодный как волк – я слегка отстранился от брата и убрал с его лба мокрую челку – Слушай, давай искупаемся перед обедом, а то эта жарища меня уже доконала.
- С удовольствием - сам только об этом и мечтаю – Сэм уже стаскивал с себя футболку.
Мы разделись наголо, благо поблизости не было ни души, и с разбегу бросились в воду, подняв при этом целую тучу брызг. Вода оказалась прохладной, она приятно остудила наши разгоряченные тела, смыла усталость, дорожную пыль и пот, придала бодрости. Мы, как маленькие резвились, играли в догонялки - это долговязое чудовище, в воде оказался ловок, как дельфин. Сэм хватал меня за ноги и другие части тела, притапливал, обрызгивал, удирал от меня, весело хохоча. Но я не был бы старшим, если бы, в конце концов, не поймал его и не заключил в крепкие объятья. Лицо моего Сэмми было таким веселым, светлым, по-детски безмятежным, что я просто не мог не поцеловать его. А потом, поддавшись очарованию момента, я подхватил эту дылду на руки и вынес на берег, ну точь-в-точь как в детстве. Мелкий крепко-крепко обнял меня за шею, прижался, а я не мог отвести взгляда от его блестящих, смеющихся, лучащихся неподдельным счастьем глаз.
Так и не прервав зрительного контакта, мы оказались на берегу. Я опустил мелкого на одеяло и сразу же накрыл его собственным телом. Я целовал его глаза, его чуть вздернутый нос, его, такие нежные, такие мягкие, теплые и податливые губы, его большие ладони. Я прикусывал его шею, собирал языком капельки влаги с груди, с живота, с бедер. Мой любимый сладко извивался и постанывал от наслаждения, которое и так было видно невооруженным глазом, впрочем, как и мое. Наскоро подготовив Сэма, я положил его ноги себе на плечи и одним плавным движением вошел в него, заглушив поцелуем его страстный стон. Мой тесный, теплый, шелковистый братец, как же я хочу тебя! Я начал двигаться сначала медленно и плавно, давая Сэму привыкнуть, а затем все быстрее и быстрее, все глубже и глубже вбиваясь в его тело, все ближе и ближе подходя к финалу. И вот уже мы оба охвачены болезненно-сладостными спазмами, и вот уже судорожно сжимаем один одного в жарких и крепких объятьях, и вот уже в который раз сливаемся в томительно-долгом, нежном, благодарном поцелуе.
А потом мы лежим, бездумно, слепо, лениво шаря руками по телу друг друга, восстанавливая силы и дыхание, пытаясь унять бешено бьющиеся сердца.
- Я люблю тебя, Сэмми…
- Я тебя тоже, Дин…
А потом, придя в себя, мой любимый кормит меня кусочками булки и котлеты, которые тут же отщипывает от большого гамбургера, а я скармливаю этому зайцу кусочки морковки и листья салата и он, паразит, еще и пытается укусить меня за пальцы. Ну что же, я в долгу тоже не останусь!
В общем, обед удался на славу.

В Атланту мы приехали уже поздно ночью, поэтому посещение госпиталя отложили до утра, решив хорошенько отоспаться с дороги.

3.
Ненавижу больницы. Слишком часто приходилось в них бывать, слишком много неприятных воспоминаний, слишком гнетущая атмосфера царит в этих пропахших кровью, лекарствами, человеческими страданиями и смертью помещениях. Госпиталь Святой Варвары не был исключением. Те же выкрашенные в бледно-зеленый и бледно-голубой коридоры, тот же вечно озабоченный и вечно куда-то спешащий медперсонал, те же больные с теми же болячками.
Здание больницы было довольно-таки старым, поэтому мы не сразу нашли стойку регистратора. За нею, уткнувшись носом в компьютер, с бешенной скоростью набирая что-то, сидела довольно-таки смазливая блондинистая девица в ярко-розовой униформе.
- Мисс… – никакой реакции
- Мисс! – блондинка оторвалась, наконец, от монитора и подняла на нас ничего не выражающий рассеянный взгляд.
- Мисс, - Сэм в третий раз обратился к регистраторше, сверкнув своей коронной улыбкой «беспомощный обаяшка», и ямочками на щеках – Вы не могли бы подсказать, в какой палате находится Мэри Тейлор?
Взгляд красотки, наконец, сфокусировался, заинтересованно скользнул по лицу мелкого, остановился на его губах и ямочках, а затем, уже более внимательно, окинул фигуру. Девица расплылась в ответной улыбке, и пропела нежным голоском:
- Секундочку, сэр. Я посмотрю в списках – и снова застучала по клавиатуре.
Мелкий, тем временем, обратил свое драгоценное внимание на мою, скромно стоящую в сторонке персону. Я не удержался и послал любимому один из самых многозначительных своих взглядов, и уж точно, самую ехидную свою ухмылку. Ты посмотри, Дон Жуан какой нашелся! Обаял девицу за пару секунд! Моя школа…
- Миссис Тейлор лежит в хирургии на третьем этаже, палата триста семнадцать – блондинка явно строила глазки – Лифт прямо по коридору, а потом налево.
- Спасибо…, Джози – Сэм почел имя на бейдже – вы нам очень помогли – очарование исходило от него просто волнами, как бы девчонка не захлебнулась… И вообще, распустил тут перья, павлин недорезанный! Выучил на свою голову… Я аккуратненько подхватил братца под локоток и увлек в сторону лифта, подальше от греха в лице зардевшейся Джози.
Уже в лифте, мой Сэмми одарил меня лукавой ухмылкой. Не-е, ну никакого уважения к старшему! Дразнить меня удумал, паразит мелкий! Пришлось отвесить подзатыльник. Не сильно… Любя... Чтоб нюх не терял…

Палата триста семнадцать располагалась в конце длинного коридора. В небольшой комнате стояла единственная кровать, окруженная со всех сторон непонятным медицинским оборудованием. На кровати, вся опутанная трубками, лежала женщина, с бледным, изможденным лицом, окруженным ореолом белокурых, волнистых волос, разметавшихся по подушке. Глаза ее, окруженные темными болезненными кругами, были закрыты, по-видимому, она спала.
Мы с братом нерешительно потоптавшись у входа, все-таки подошли к больной. Я тихонько кашлянул. Веки женщины дрогнули, и она открыла глаза. Какое знакомое лицо! Кого-то она мне очень сильно напомнила, но вот кого, я никак не мог понять.
- Здравствуйте, вы миссис Тейлор? – Сэм первым нарушил неловкое молчание.
Женщина молча переводила взгляд с меня на Сэма и с Сэма на меня, затем глаза ее удивленно округлились:
- Дин? Сэм? Что вы здесь делаете? Где Джон? – голос ее был тихим, хриплым и очень взволнованным.
Мы с Сэмми озадаченно переглянулись. Ладно, отец, но откуда эта женщина знает нас, да еще в лицо?
- Понимаете, - Сэм печально опустил голову – отец не сможет приехать…
- Но, Мэлани… она вчера звонила ему…, он обещал…
- Она разговаривала со мной, приняв меня за отца – пояснил я.
- Но почему… - она осеклась, замолчала, пристально посмотрела на нас, и все поняла.
- Когда?
- Несколько месяцев назад – сдавленным голосом ответил Сэмми.
Губы Мэри скорбно поджались, а по щекам заструились слезы.
- Я всегда знала, что когда-нибудь этим все закончится – она горько вздохнула – Всегда знала…
Ее горе было неподдельным и искренним. Еще одна загадка. Нет! Хватит. Нужно все выяснить, и немедленно. Я подошел поближе:
- Миссис Тэйлор, Мэри…, откуда вы знаете отца? И нас…
Она подняла на меня покрасневшие, заплаканные глаза и печально улыбнулась:
- Это давняя история, мальчики. И сегодня, видимо, пришло время вам ее узнать – она ладонью утерла слезы – Дин, будь добр, подай мне салфетку…
Приведя себя в порядок, и более-менее успокоившись, она начала свой рассказ:
- Было это семь лет назад. Я тогда жила в Далласе. По профессии я медсестра, работа посменная, так что я частенько возвращалась домой поздней ночью. Так было и в ту ночь. Я вышла из автобуса и пошла по темной улице. В принципе, мой дом стоял недалеко от остановки, но район был, довольно-таки запущенным и не слишком благополучным, поэтому, проходя по нему ночью, я всегда была настороже и всегда имела под рукой баллончик с перечным газом. Это меня и спасло.
Я уже подходила к дому, когда услышала за спиной странный шорох, Резко обернувшись, я, конечно, никого не увидела, а когда повернулась, чтобы идти дальше, буквально натолкнулась на зловещую темную фигуру, которая преградила мне путь. Это был мужчина в длинном темном плаще. Не успела я и пикнуть, как он схватил меня, сжал в стальных объятьях и потащил в подворотню. Вот тут-то и пригодился баллончик, который я, по счастью, так и не выпустила из рук. Извернувшись, я выпустила ему в лицо струю газа. Мужчина, как-то по-звериному, заревел, и, оттолкнув меня, схватился за лицо. Потеряв равновесие, я полетела на асфальт, а нападавший, подозрительно быстро пришедший в норму, снова стал приближаться ко мне, я же, почти парализованная паникой, поскуливая, судорожно отползала от него по тротуару.
И тут произошло то, что я так до сих пор и не смогла забыть, эта сцена и сейчас просто стоит у меня перед глазами, как-будто все происходило вчера... Маньяк, а в тот момент я думала, что это именно маньяк, приближался, я в ужасе ползла, не в силах оторвать от него взгляда. И вдруг на его лицо упал свет далекого уличного фонаря. Передо мною был не человек! Это был монстр, сошедший с экрана фильма ужасов! Бледное, искаженное какой-то неестественной гримасой лицо, горящие, налитые кровью глаза, злобно зыркающие из-под нависающих надбровных дуг, но самым страшным был рот – открытый в поистине зверином оскале, он был полон длинных и тонких как иглы, ослепительно белых клыков, окруженных кроваво-красными, дрябло-мясистыми губами.
Чудовище уже готово было наброситься на меня, но тут внезапно, откуда-то слева, к нему метнулась тень, врезалась в него и опрокинула на землю. Завязалась борьба, две фигуры сплелись в один клубок, одна из них вывернулась, резко подняла и опустила руку, всадив в грудь другой, что-то очень сильно смахивающее на деревянный кол. Над улицей разнесся жуткий, по-животному яростный и по-человечески тоскливый вой, фигура монстра выгнулась в предсмертных судорогах и неожиданно рассыпалась мелким прахом. В двух шагах от меня, на тротуаре, тяжело дыша, остался мужчина, стоявший на коленях, и зажимавший правой рукой рану на плече.
- Это был отец… - мой мелкий был явно увлечен рассказом. Да, нечасто ему приходилось слышать о подвигах отца из чужих уст… Меня же беспокоило совсем другое. Я смотрел на Мэри и все больше убеждался, что ее лицо мне определенно знакомо.
- Да, Сэм, это был Джон, так мы и познакомились – Мэри мягко улыбнулась – Я привела вашего отца к себе домой, обработала его рану, и он остался у меня до утра. Мы проговорили всю ночь. Именно тогда я и узнала, что в темноте скрываются не только насильники и бандиты, но и кое-что похуже, например вампиры, один из которых и напал на меня. И знаете, в ту ночь, я, может быть впервые за всю мою жизнь, почувствовала себя защищенной, как ни странно это звучит, учитывая произошедшие события. Но, тем не менее, пока рядом со мной был Джон, я не боялась никого и ничего. Короче, я влюбилась как девчонка… И Джон тоже ответил мне взаимностью, как мне тогда казалось. Это были счастливейшие три недели. Я любила и была любима.
Но мое счастье оказалось коротким. Как оказалось, Джон любил не меня, а кого-то во мне, кого-то, на кого я была похожа. Да, мальчики, я не всегда была похожа на клиента похоронной конторы – по ее лицу скользнула горькая гримаса.
И тут я все понял. Я посмотрел на Сэмми, наши взгляды встретились, и в его глазах я тоже увидел понимание. А Мэри тем временем продолжала:
- Однажды, я увидела у Джона фото молодой, красивой женщины, просто поразительно на меня похожей. Нет, мы не были копиями, но случайно перепутать нас бы смогли. Я спросила вашего отца, о ней. Вот тогда-то я и узнала историю вашей семьи. Я узнала, что на фото ваша мать – Мэри Винчестер, я узнала о ее гибели, узнала о том, что у Джона есть два сына, то есть вы, парни. И тогда же я отчетливо поняла, кого на самом деле любил ваш папа. Он любил вас, он любил свое дело, и он все еще любил свою умершую жену. А меня в этом списке не было… Я была всего-лишь жалким подобием вашей матери, ее муляжом, по крайней мере, так я тогда себя ощутила… Какая ирония! У нас даже имена были одинаковыми! И это все было очень больно, так больно, что я, так и не смогла простить этой боли Джону все эти семь лет.
Как не трудно догадаться, мы расстались, Джон уехал, а через месяц я поняла, что беременна. Я бросила работу, собрала вещи и переехала к матери в Атланту где, через положенный срок и родила мальчика, сына Джона, вашего брата.
Оп-па! Вот это номер! Нужно было только видеть лицо моего Сэма! Да и мое, наверное, не слишком отличалось – вытянутость была, видимо, совершенно зеркальная. Мы, как два очумевших барана, уставились друг на друга, а потом снова повернулись к Мэри.
- Да, мальчики, у вас есть брат…
- Но почему вы молчали, почему мы узнаем о нем через столько лет?! – надо отдать должное, Сэм первым вышел из ступора и со свойственной ему адвокатской въедливостью набросился на несчастную женщину.
Глаза мелкого пылали праведным гневом, ноздри раздувались, он поминутно хватал воздух ртом, как будто пытался еще что-то сказать, но ему не хватало дыхания.
- Тише, приятель, успокойся – я одной рукой сжал плечо брата, а другой успокаивающе погладил его по спине – Пусть дорасскажет.
Тело Сэма под моими руками было напряжено, его била ощутимая нервная дрожь. Да-а, братец разъярился не на шутку… А может испугался…
- Когда родился Алекс, я не стала ничего сообщать Джону. Я была все еще очень обижена на него, и я боялась, я панически боялась, что, если Джон узнает о ребенке, то рано или поздно он захочет увидеть его. А с ним в нашу с сыном жизнь могло ворваться то, что со дня смерти вашей матери преследует семью Винчестеров. Ведь Алекс тоже Винчестер…
…И знаете… самое смешное, что Тейлор, это фамилия моего бывшего мужа, моя же девичья фамилия – Кольт. Винчестер и Кольт, воистину Промысел Божий! – ее лицо в этот момент было совершенно серьезным, хотя она и попыталась улыбнуться – И это заставляло меня бояться за сына еще больше.
Я растила его сама. Мать моя, несколько лет назад умерла, оставив мне дом и кое-какие сбережения. У меня была неплохая работа. В принципе, мы жили нормальной, можно даже сказать счастливой жизнью.
Но полтора года назад у меня обнаружился рак, и теперь, как видите, я умираю – она закрыла глаза, и устало откинула голову на подушку. - Мой мальчик остается совсем один в этом мире, ведь у меня после смерти матери больше не осталось родственников, и когда я уйду, а мне остались буквально считанные дни, рядом с Алексом не останется ни одной родной души… Вот поэтому я и связалась позавчера с Джоном… вернее с вами.
Я начинал понимать, к чему она ведет, Сэм, по всей видимости, понял это уже давно.
- Мальчики, - продолжала Мэри – я хотела попросить об этом вашего отца и теперь прошу вас. Нет, даже не прошу – умоляю вас, позаботьтесь об Алексе, пожалуйста, не бросайте его…Это ваш брат, и он еще совсем маленький. Он хороший мальчик, очень умный для своих лет. И хотя я все эти годы считала, да и продолжаю считать, что от Винчестеров исходит угроза, но в то же время признаю, что никто не сможет защитить моего сына лучше, чем те же Винечестеры. И… я не хочу для него сиротской доли… – ее глаза наполнились слезами, и она с мольбой посмотрела на нас.
Я был ошарашен. Тысячи мыслей пролетели в моей разнесчастной голове. От осознания того, что, кроме Сэма, у меня есть еще один брат, до злости на отца, этого засранца, который предал память матери, спал с другой женщиной и имеет от нее ребенка. И мне было страшно, страшно брать на себя ответственность за еще одну жизнь, страшно снова превращаться в отца и мать в одном флаконе, страшно, что теперь мне придется заботиться и волноваться уже о двух братьях. Я беспомощно посмотрел на Сэмми. Внешне он был абсолютно спокоен, невозмутим и бесстрастен, но, заглянув в его глаза, я увидел в них твердую решимость, и для меня стало понятным наше решение. Когда у Сэма появлялся такой взгляд, спорить с ним было бесполезно, именно таким взглядом, в свое время, он смотрел на отца и сообщал о своем решении ехать в Стэнфорд.
Внезапно за нашими спинами хлопнула дверь и в палате появилась низенькая, пухленькая чернокожая женщина, с короткой, практически мужской стрижкой, резкими, порывистыми движениями и, как оказалось, не менее резким, почти командным, голосом.
- Здравствуйте, миссис Тейлор, я смотрю у вас посетители – она окинула нас с Сэмом цепким, изучающим взглядом – сестра говорит, что они у вас уже больше часа.
- Доктор Пэркинс, познакомьтесь, это Дин и Сэм Винчестеры, они только сегодня приехали в Атланту – Мэри произнесла это как-то смущенно, уважительно, подобострастно, в общем, так, как мы, простые смертные, обращаемся обычно к докторам и одновременно многозначительно, из чего я сделал вывод, что докторша была в курсе некоторых наших семейных дел.
- Это их отцу я вчера звонила? – она обращалась к Мэри, но смотрела при этом на нас, поэтому я счел нужным ответить.
- Наш отец мертв, вы вчера разговаривали со мной
Мэлани удивленно приподняла брови, но промолчала, как-то неловко раскрыла историю болезни и углубилась в ее изучение.
- Ну, мы, пожалуй, пойдем, отдыхайте Мэри. Мы с Дином зайдем к вам завтра. До свиданья, леди – и мелкий, подхватив меня под локоток, направился к двери.
- Мы с Алексом будем ждать вас – уже нам в спины произнесла Мэри.
Я чуть не споткнулся на пороге. Но Сэмми крепко держал меня и целенаправленно вел к лифту. Подумать только! Уже завтра мы встретимся со своим шестилетним братом!
Всю дорогу до мотеля в нашей машине стояла мертвая тишина. Каждый из нас был погружен в собственные мысли, молча переваривая новость. Мелкий, правда - я видел краем глаза, пару раз пытался начать разговор, даже набирал воздух чтобы говорить, но в последний момент осекался и так ничего и не произнес. Я был благодарен ему за это. Сейчас я был просто не в состоянии сказать что-нибудь путное или даже элементарно связное. Я молча сосредоточился на управлении.
Игра в молчанку продолжалась и в номере мотеля. Сэм бросал на меня многозначительные взгляды пока мы ели купленную по дороге еду, я чувствовал его взгляд из-за газеты, которую безуспешно пытался читать, он смотрел мне в спину когда я направился в душ, провел меня глазами, когда я вышел оттуда и улегся в постель, с головой укрывшись одеялом. И уже оттуда я услышал его тихий голос:
- Дин, мы должны это сделать. Понимаешь, ДОЛЖНЫ. Иначе ни ты, ни я до конца дней своих себя не простим…
Да. Я все понимал. Но легче мне от этого не становилось…
Мы долго не могли уснуть. Я ворочался на своей половине кровати, Сэм на своей. Наконец, через пару часов, я услышал мерное посапывание брата, а ко мне сон так и не приходил. В конце концов, я тихонько поднялся с постели и вышел на крыльцо в прохладу южной ночи.
Не знаю, сколько я стоял так, подняв голову к небу и рассматривая яркие, мерцающие звезды на черном бархате неба. Через некоторое время за спиной у меня раздался скрип двери, я оглянулся – на крыльцо, всклокоченный, в одних кое-как натянутых джинсах и босой вышел мой Сэмми и пристально посмотрел мне в глаза.
- Что, не спится, Дин?
- Да заснешь тут…
- Слушай, может хватит молчать, может ты все-таки выскажешь все, что тебя беспокоит, что тебя гложет. И мы, в конце концов, поговорим. А?
Я посмотрел в его заботливые, любящие, всепонимающие глаза, и меня прорвало:
- Я боюсь, Сэмми. Я боюсь, что не справлюсь, что не смогу позаботиться о вас обоих, защитить вас. Боюсь что когда-нибудь не успею… И Сэмми… он же совсем ребенок, ему нужно ходить в школу, его нужно одевать, обувать, кормить, лечить. А если о нем прознает Желтоглазый…? Как я со всем этим справлюсь? Как…
Сэм вплотную подошел ко мне, мягко и нежно обхватил своими длинными руками мои плечи, заключил меня в объятья.
- Дин, Дин, мой большой, сильный старший брат. Знаешь, ты для меня всегда был примером, я всегда стремился походить на тебя, потому что ты самый лучший старший брат, потому что ты прекрасный отец – ведь все эти годы ты, а не Джон, фактически был моим отцом, потому что я тебя всегда любил а сейчас люблю еще больше, если только возможно вообще так любить! Ты был рядом всю мою жизнь. Помогал, оберегал, ухаживал, защищал, спасал, лечил… Поверь и сейчас ты справишься, МЫ справимся. Настало время и мне побывать в роли старшего брата. – Сэмми мягко улыбнулся, притянул меня к себе, зарылся носом в мои волосы.
- Поверь, я никуда не денусь, я всегда буду рядом с тобой, и вдвоем мы все преодолеем – мелкий отстранился, нежно прикоснулся к моему лицу, а затем легонько поцеловал. Его губы были теплыми, мягкими и нежными и я с удовольствием и огромным, хотя и не окончательным облегчением, ответил на поцелуй любимого.
- Ну вот так-то уже лучше – разорвав через некоторое время поцелуй, со смехом произнес Сэм – завтра будет тяжелый день, пойдем-ка спать, папа Дин.
- Пойдем, мама Саманта!
- Придурок!...
- Урод!...
- Коротышка!...
- Зануда!...
- Я тоже тебя люблю…

Конец первой части