Название: Рождество в Колорадо
Автор: grak
Рейтинг: пока R
Категория: Romance, Slash, POV Сэма
Пайринг: Сэм/Дин
Статус: В процессе

Жаркие языки пламени весело плясали в старом камине маленького охотничьего домика, который Винчестеры буквально вчера сняли у краснолицего, одышливого владельца мясной лавки из близлежащего городка, куда их привела, как обычно, охота. Братья раскопали в Интернэте несколько интересных случаев гибели людей в окрестных лесах. Все указывало на то, что в округе завелся вервольф, а может и парочка таких тварей.
Сэм сидел у камина в скрипучем деревянном кресле, заворожено глядя на огонь. Это продолжалось уже довольно долгое время, с самого момента, когда Дин на Импале отправился в город за продуктами, и младший остался в одиночестве, посреди заснеженного колорадского леса. Сэму редко выпадал случай остаться один на один со своими мыслями и сейчас он, воспользовавшись вынужденным уединением, с головой ушел в нелегкие думы.
Вот уже несколько месяцев, как младший Винчестер потерял покой и сон. Его жизнь и раньше не отличалась размеренностью и нормальностью, но после счастливого исцеления Дина и смерти отца о какой-либо норме говорить вообще не приходилось. Сэм сошел с ума, повредился в рассудке, двинулся, поехал, шизанулся!!! У него просто не хватало слов, которыми можно обозвать те чувства, что он испытывал. Чувства к собственному брату!
Да, нужно быть честным с собой – Сэм по уши влюбился… Нет… любил Дина. Конечно, он всегда его любил, но то, что творилось в сэмовой душе сейчас, братскими чувствами назвать было сложно. Сколько раз за последнее время Сэм колоссальными усилиями воли давил в себе желание прикоснуться к брату, нарушив распроклятое «личное пространство» тесно-тесно прижаться к нему, заключить его в нежное кольцо своих рук, зарыться носом в смешно торчащие короткие волосы, покрыть поцелуями дорогое лицо, родные глаза цвета зеленой чащи с фантастически длинными ресницами, прикоснуться губами к каждой веснушке, отдать любимому все накопившееся тепло и нежность, согреть своей душей его мятущуюся душу, стереть боль и чувство вины. Но…
Но это неправильно, ненормально, Дин этого никогда не примет и, что самое страшное – не простит. А потерять старшего Сэм просто не мог – лучше умереть! Это младший Винчестер отчетливо понял в больнице, стоя у постели, находившегося в глубокой коме брата. Тогда он готов был горы свернуть, обойти пешком планету, отдать правую, а заодно, и левую руку, да и саму жизнь, чтобы вернуть Дина, увидеть блеск его глаз, услышать его, такой родной, такой глубокий и бархатный голос, испытать на себе его неповторимую иронию и сарказм. Он не мог потерять человека, который, если уж быть до конца честным, всю сэмову жизнь был единственной его семьей, человека, который, сам, будучи еще ребенком, фактически стал для «малыша Сэмми» и отцом, и матерью, и заботливым старшим братом, и единственным, самым верным другом, а теперь стал еще и возлюбленным. Нет! Нужно взять себя в руки! Выбросить из головы эту дурь! Но где взять силы?... Сэм остро осознавал, что находится на пределе, как-будто стоит на краю пропасти, занеся над нею ногу для последнего шага, и этот шаг будет смертельным…
Из невеселых мыслей Сэма вырвало ярко взметнувшееся пламя. Это порыв ветра ворвался в каминную трубу. Ветра?! Господи! Да на улице совсем стемнело! И метель разыгралась не на шутку. Сэм выглянул в окно – за морозным стеклом танцевали сумасшедший танец, хаотично вращаясь в воздухе миллионы снежинок, вокруг дома уже намело внушительные сугробы, полностью заметя, и без того неширокую подъездную дорожку.
Дин!!! Дьявол! Где его носит?! Как он доберется в машине по такому глубокому снегу? Лучше бы ему остаться в городе, переждать непогоду. Нужно позвонить…
Сэм схватил сотовый и набрал номер брата. Через несколько долгих секунд, сквозь потрескивание помех из трубки раздалось: «Абонент временно недоступен…» и последовали частые гудки.
Всю ночь Сэм не сомкнул глаз. Он метался, как загнанный зверь по дому, поминутно выглядывал в окна, выскакивал на крыльцо, где с замиранием сердца прислушивался к завываниям ветра и лесным звукам, силясь услышать сквозь них шум мотора подъезжающей Импалы. Он не выпускал из рук сотовый, снова и снова набирая Дина, но ответа не было. Сколько раз за эту ночь младший представлял брата лежащим с проломленной головой в каком-нибудь грязном баре, изуродованным в темной подворотне вервольфом до неузнаваемости, или сидящим за решеткой в полицейском участке. Состояние отчаяния, сменялось яростным бешенством и злостью на старшего, которое снова сменялось отчаянием.
Так и прошла ночь. Как только восток над верхушками деревьев стал окрашиваться розовым, возвещая о скором рассвете, Сэм не в силах больше бездействовать и находиться в мучительной неизвестности, потеплее одевшись, отправился на поиски брата.
Метель давно успокоилась, превратив деревья и кустарники в фантастическую выставку причудливых заснеженных скульптур, Сэм пробирался между ними чуть ли не по пояс утопая в рыхлом снегу. Беспокойство и все нарастающее чувство случившейся беды не на секунду не покидали его. Сцепив зубы, с остервенением переставляя ноги в вязком снегу, Сэм продолжал идти вперед не видя ничего вокруг. Ритм движения, ритм дыхания, белое снежное покрывало под ногами… мысли младшего Винчестера незаметно перенеслись на много лет назад…
Ему шесть, они с Дином и отцом уже несколько месяцев как осели в Новой Англии. Эти земли были первыми, заселенными европейскими колонистами, тут были самые старые города Америки, самые старые дома, и, соответственно, самые старые кладбища – просто заповедник для нечисти. Джон тогда поохотился всласть, и конца этому свехестественному сафари не предвиделось. Сэму вспомнился такой же морозный зимний день, отец с утра как обычно укатил по своим делам, а он с Дином остался дома – в школе уже начались рождественские каникулы, поэтому братья оказались предоставленными сами себе, и конечно, устав торчать в опостылевшем доме, отправились гулять.
В тот год зима была очень снежная, детвора во всю развлекалась, особенно популярными были катания с горки. Малышня целыми оравами, с разноцветными санками всех видов и модификаций целыми днями толпилась вокруг специально залитых муниципалитетом горок, взбиралась на них и с воплями и гиканьями бросалась вниз, соревнуясь кто проедет быстрее, или дальше, или кто красивее и круче перевернется «как полицейская машина в кино». Сэм уже не первую неделю мечтал присоединиться к одноклассникам в их веселье и клянчил у Джона санки, но отец, как обычно отмахивался, и было понятно, что санок Сэму не видать, как ушей без зеркала.
Вот и сегодня, первое, что младший сделал выйдя на улицу – потащил Дина к ближайшей горке, чтобы хоть посмотреть на чужие забавы. Он возбужденно топтался и прыгал возле горки, с интересом наблюдал, болел за победу знакомых ребят, криками подбадривая их, и втайне надеясь, что кто-нибудь из них предложит прокатиться – попросить самому Сэмми не позволяла гордость.
Дин в это время со снисходительной улыбкой наблюдал за мелким. Заметив улыбку брата, Сэм, зыркнув из-подо лба спросил:
- Чего смеешься?
- Смешной ты, маленький Сэмми-бой! – еще больше оскалившись ответил Дин.
- Я не маленький – надулся Сэмми и поспешил отвернуться от брата, но при этом, продолжая чувствовать затылком взгляд старшего.
- Ну чего… - повернувшись, младший уже хотел сказать Дину какую-нибудь гадость, но осекся, увидев, что тот не смеется а смотрит на него серьезным, и каким-то печальным взглядом, хотя уже через секунду на губах брата заиграла озорная улыбка, а в глазах заплясали бесенята.
- Слушай парень, а пойдем прокатимся?
Сэм от неожиданности и возмущения даже рот открыл.
- Дин, ты издеваешься, да? У нас же санок нету!
- Не боись, мелкий, сейчас у тебя будут лучшие в мире санки! – и Дин подхватив брата, забросил его себе за спину и зашагал по направлению к горке.
Взобравшись на самый верх, старший не опуская Сэма встал на колени, и резко упав на живот заскользил вниз, набирая все большую и большую скорость по укатанной, отполированной ледяной дорожке.
В первое мгновение, Сэм от ужаса зажмурился и судорожно обвил руками шею брата, но вскоре почувствовав скорость, открыл глаза, и как сумасшедший заорал от восторга. Дин под ним прогнул спину, приподнял голову, развел руки на манер крыльев, заливался веселым смехом и кричал:
- Мы летим! Летим, Сэмми! Земля вызывает Винчестеров!
Таким макаром, на сумасшедшей скорости они скатились к подножию горки, со всего маху врезавшись в сугроб. Не прекращая хохотать, они еще несколько минут возились в снегу, кувыркались и боролись, а потом вскочив, снова бросились на горку, где Сэм опять оседлал брата. И опять была скорость, и опять чувство полета, но не было страха, Сэмми ни капельки не боялся – он ведь был с братом, Дин не позволит ему упасть, с Дином весело!
И вот уже Сэм ловит на себе завистливые взгляды – оказывается санки это уже не так круто. И вот постепенно ребятня побросав санки, начинает по примеру Винчестеров скользить по горке кто на животе, кто на спине, а кто и прямо на попе. И вот уже на горке образовалась, орущая, гикающая, смеющаяся куча-мала, и главными заводилами в ней были Дин и Сэм. А вокруг, в живописном беспорядке были разбросаны позабытые всеми санки. И если бы Сэмми сейчас захотел, то мог бы выбрать и кататься на любых, да хоть на всех сразу!
Но санки ему больше не нужны…
Скоро их одежда была полностью покрыта снежно-ледяной коркой, а Дину снег набился не только в карманы и ботинки, но даже за пазуху. Но это им нисколько не мешало. Они возвращались домой, возбужденно переговариваясь, смеясь и вспоминая как было весело.
Но к вечеру Дин слег с сильнейшим жаром, его буквально колотило под одеялом, и конечно, они оба получили от Джона по полной программе, и конечно, как всегда, даже несмотря на болезнь, больше всех досталось Дину.
На ночь, отец, напичкав старшего сына антибиотиками и загнав младшего в постель, погасил свет и ушел, закрыв дверь в их комнату. Сэм, приподнявшись на своей кровати посмотрел на Дина, тот лежал пластом под двумя одеялами и его бил сильнейший озноб.
Не долго думая, Сэмми соскользнул с постели, тихонько на цыпочках подошел к кровати брата, и как можно осторожнее забравшись под одеяло, обнял горячее, как печка тело старшего, стараясь его согреть. Дин дрожал, но постепенно в объятьях младшего братишки его мышцы расслабились, дрожь потихоньку утихла, Дин согрелся, и они оба погрузились в мирный сон…

Уйдя с головой в воспоминания, Сэм едва не напоролся на огромную свисающую еловую лапу, в последний момент он еле увернулся, чудом не расцарапав лицо. Обогнув лесную красавицу, Сэм в сотне метрах от себя увидел большой сугроб странно геометрических очертаний. Подойдя ближе он понял, что перед ним заметенная по самую крышу Импала!
Подбежав к машине, младший Винчестер, голыми руками начал лихорадочно расчищать снег со стороны водителя, добравшись до ручки, он с остервенением, из последних сил потянул на себя дверцу… И тут в глазах Сэма потемнело, сердце пропустило несколько ударов и в груди разлился вселенский, космический холод, а в горле застрял немой крик, колени подкосились и он осел прямо на снег…
На водительском сидении, лицом на руле, с безвольно свесившимися по бокам руками, находилось тело Дина.
В первые секунды Сэм просто сидел в снегу, уставившись невидящими глазами на брата. Все его страхи, все кошмары приняли сейчас осязаемую форму – безжизненное тело любимого в нескольких сантиметрах от его лица… И тут, в морозной тишине до Сэма донесся звук – слабый, едва слышный стон Дина…
Живой!!! Господи, боже! Живой! Резко подорвавшись, Сэм бросился к брату, приподнял, гладя ладонями его синюшно бледное лицо, прикоснулся большими пальцами к губам, стер запекшуюся на лбу кровь.
- Приятель!... Братишка!... Хороший мой!... Ну очнись!... Дин!...Где болит?!... Очнись, Дин! – на глаза Сэма невольно навернулись слезы – слезы тревоги и одновременно огромнейшего облегчения, а в голосе проступили плаксивые нотки, но младшему было все равно.
- …везде… - чуть слышно прошептал Дин
- Что ты сказал? – от счастья и облегчения Сэм с трудом воспринимал действительность.
- …болит …везде… - снова прошептал старший, по его лицу скользнула едва заметная тень улыбки, - …Сэ-э-эмми … это ты…
- Я, мой хороший… Сейчас я тебе помогу, старик.
- …так холодно… - по телу Дина прошла волна дрожи.
- Сейчас… сейчас… - Сэм стянул с себя куртку и укутал брата.
- Слушай, что с тобой случилось? Я места себе не находил… - но Дин уже снова потерял сознание.
Так, чтобы не сильно потревожить, Сэм осмотрел брата – кроме неглубокой ссадины на лбу, в остальном вроде бы все было в порядке: ни ран, ни серьезных травм не наблюдалось. Правда, Дин весь горел, но с этой проблемой разобраться можно, только добравшись до дома. Младший раскопал от снега багажник, вынул оттуда кое-какое оружие и плед, которым тут же и накрыл Дина поверх своей куртки. Укутав старшего понадежнее, Сэм вытащил его из машины, взвалил на плечи и отправился в обратный путь к охотничьему домику.
Сэм уже практически обессилил, когда из-за очередного поворота тропинки показался, наконец, окруженный сугробами домик.
Ввалившись внутрь, Сэм тут же пожалел, что, уходя, не подкинул в камин побольше дров – огонь давно погас, и в комнате было не намного теплее чем снаружи.
Младший Винчестер бережно опустил Дина на кровать, накрыл его одеялом, а сам принялся разводить огонь. Когда веселые языки пламени заплясали над смолистыми поленьями Сэм, подтащив кровать поближе к камину, занялся, все еще находящимся в беспамятстве, братом.
Аккуратно обработав рану на лбу, Сэм осторожно стянул с Дина куртки и рубашку. Почувствовав холод, Дин вздрогнул, зябко поежился и тихонько застонал.
- Тихо, тихо, приятель, сейчас станет теплее – Сэм достал из сумки бутылку виски, налил немного себе на ладонь и принялся растирать Дину грудь.
На улице уже давно стемнело и в неверном, колеблющемся свете камина торс Дина казался золотистым. Ладони Сэма скользили по крепкой груди, широким плечам брата, задевали темные горошины его сосков, нежно касались накачанного пресса. Младший невольно залюбовался таким красивым, родным, желанным и таким недоступным телом и со всей остротой осознал, что сегодня едва не потерял брата, вернее на несколько бесконечно долгих секунд решил, что потерял. На Сэма с новой силой нахлынула волна пережитого ужаса, пережитой безысходности, пережитого холода в душе, которые там, возле Импалы навалились на него. И с новой силой пришла волна облегчения – все обошлось, Дин со мной, рядом, живой, я позабочусь о нем, все будет хорошо… Комок подкатил к горлу Сэма, на глаза навернулись слезы, но младший сдержался – он должен быть сильным, нечего раскисать, Дин бы сказал «как девчонка, честное слово…»
Накрыв Дина одеялами, младший стал стаскивать его ботинки. Господи! Какие ледяные у него ноги! Сэм снял с брата носки и принялся растирать окоченевшие ступни. И тут вся сила и решимость покинули младшего, слезы неудержимым потоком полились из глаз, горло сдавливали из последних сил сдерживаемые спазмы, и Сэм горько зарыдал, упав на колени у постели и уткнувшись лицом в босые ступни брата…
Справившись с истерикой через несколько минут, Сем растолок несколько таблеток жаропонижающего, развел их теплой водой и потихоньку влил в губы брата, а затем, подвинув поближе кресло, просунул руку под одеяло, нежно сжал ладонь Дина, и так сидел, не отрывая взгляда от лица старшего. Сейчас он выглядел таким юным, беззащитным, по-детски трогательным. Душа Сэма наполнилась бесконечной нежностью, любовью и благодарностью.
- Все будет хорошо, спи, я позабочусь о тебе, братик – Сэм грустно улыбнулся – нечасто Дину приходилось слышать подобные слова, да и сейчас он, скорее всего их не слышал. Всю свою жизнь именно Дин заботился о младшем, об отце, который, кстати, этого никогда не понимал и не ценил, о жалких остатках семьи Винчестеров, именно Дин всегда был стержнем этой семьи. И теперь настала очередь Сэма стать опорой для старшего. Дин пошевелился, тихонько застонал, и Сэм почувствовал, что брата снова начинает бить озноб. И тогда Сем, после недолгих колебаний, приподнял одеяло и осторожно, так же как тогда, в детстве, той зимой в Новой Англии, улегся под бок Дина, крепко-крепко обнял его, обволакивая, согревая своим телом, уткнулся носом в короткие волосы на его виске, и едва слышно прошептал:
- Я люблю тебя, братишка, господи, как же я тебя люблю…

Сэм проснулся с первыми лучами солнца, это пробуждение было таким приятным, все тело наполняла сладкая истома, ощущение тепла, комфорта, чего-то давно забытого, чего-то давно желанного… Стоп! Где это он?! Сэм медленно повернул голову – рядом, уткнувшись носом в его шею, уютно закинув на младшего руку и ногу, спал Дин. Сэм невольно улыбнулся этой мирной картинке, и с наслаждением втянул в себя запах Дина, такой родной, такой знакомый с детства, смешавший в себе запах тела, пороха, оружейного масла, бензина, туалетной воды и еще чего-то - этот аромат Сэмми готов был вдыхать бесконечно.
Дыхание брата было вполне ровным и глубоким, а на бледном лбу блестели капельки пота – верный признак отсутствия жара – с облегчением подумал Сэм. Но тут же от благодушия не осталось и следа – младший Винчестер вспомнил вчерашний день и едва смог подавить вопль отчаяния. ЧТО Я ВЧЕРА ТВОРИЛ?! Сэм вспомнил свое поведение (баба истеричная!!!), вспомнил все слова, что вчера слетали с его губ (ну почему я не откусил себе язык в той аварии!!!), вспомнил свои мысли. Слава богу, что Дин все время находился в полубессознательном состоянии, будь иначе, младший уже давно ловил бы попутку на пустынном шоссе в компании рюкзака и фингала!
Сэм тихонько, чтобы не разбудить брата, выскользнул из объятий Дина и выбрался из постели. Старший продолжал крепко спать. Сэм подоткнул ему одеяло и зябко поежился – в домике было совсем не тепло. Нужно разжечь огонь.
Младший сложил в камин свежие поленья и чиркнул спичкой, дождавшись, когда над дровами заплясали веселые огненные языки, пристроил над ними котелок с водой. И в этот момент спиной почувствовал, что на него смотрят. Резко обернувшись к Дину, Сэм поймал на себе его пристальный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Подавив смущение, он с наигранной бодростью спросил:
- Ну что, проснулась, спящая красавица? – Сэм склонился над постелью
- Уж кто бы говорил! Золушка! – голос Дина был хриплым со сна и от болезни, а глаза весело сверкали. Внезапно он поднял руку, прикоснулся к щеке брата, потер ее большим пальцем.
- У тебя все лицо в саже…
От неожиданного прикосновения Сэм испуганно отстранился, поднес руку к щеке и начал нарочито тщательно тереть ее рукавом, пытаясь этим скрыть свое замешательство.
- Я Золушок – Сэм вымученно улыбнулся и попытался взять себя в руки.
- Ага, я заметил… – Дин засмеялся и тут же захлебнулся болезненным кашлем.
Сэм в беспокойстве присел на постель и дотронулся до плеча брата.
- Старик, ты как?
- Бывало и лучше… - сдавленным голосом ответил Дин, утирая выступившие слезы.
- Слушай, Дин, что с тобою произошло? Почему ты не остался в городе и не переждал бурю там? Откуда у тебя рана на лбу? – вопросы из Сэма сыпались, как из рога изобилия. Он и сам не заметил, как в возбуждении начал повышать голос, задавая каждый новый вопрос все громче.
Дин болезненно поморщился:
- Тише, тише, приятель, ты же не детектив в участке, а младший братишка у постели раненого героя.
Сэм осекся, втянул воздух, открыл и тут же закрыл рот, а затем тепло рассмеялся. Когда того хотел, старший мог успокоить его буквально одной фразой.
- Засранец ты, а не раненый герой! – и младший с ухмылкой шлепнул ладонью по одеялу в районе пятой точки старшего.
- Э-э-э только без рук! Нечего издеваться над инвалидом! – Дин в притворном ужасе поднял руки ладонями вперед.
- Да я тебя вообще готов убить! Я места себе не находил! У меня седых волос прибавилось! Я не знал, что и думать! И телефон твой молчал…
- Да он разрядился, и я его вообще дома оставил – он в моей сумке.
- Ненавижу тебя… - Сэм порывисто вскочил и отвернулся к стене, пытаясь совладать с собой.
- Ну вот, коварный, а сам говорил, что любишь...
Сэм на несколько секунд превратился в алебастровую статую, по крайней мере, по бледности, он мог на равных соперничать с лучшими сортами алебастра, он даже забыл, как дышать, и сделал первый судорожный вдох только после того, как в висках начало стучать от недостатка кислорода. Резко обернувшись, Сэм взглянул на Дина. Тот все еще улыбался, однако глаза его были абсолютно серьезны и смотрели на младшего с ожиданием и еще каким-то нечитаемым выражением.
- Не понимаю о чем ты – с трудом борясь с дрожью в голосе, и стараясь придать себе как можно более уверенный вид, Сэм произнес эти слова, глядя прямо в глаза старшего.
- Не думаю – голос Дина был тверд и абсолютно серьезен, а улыбка окончательно покинула его лицо.
Сэм был больше не в силах выдерживать взгляд Дина, он сначала потупился, а затем его глаза зашарили по комнате, как будто лихорадочно искали выход, да так, собственно, и было. Младший больше не мог находиться в этом помещении, находиться рядом с Дином, ему нужно на воздух. Сэму казалось, что он задыхается. Нужно выйти. Срочно!
Схватив куртку Сэм отвернулся и быстро направился к двери, пробормотав не оборачиваясь:
- Схожу к Импале за продуктами – и выскочил в солнечно-морозные объятья леса.
Вернулся домой он через пару часов. Все это время Сэм сначала лихорадочно придумывал оправдания, при этом, вспоминая весь вчерашний день, младший отчетливо понимал, что оправдаться будет просто невозможно. Слишком уж откровенно и несдержанно он вел себя с Дином, абсолютно потерял контроль над своими словами и действиями. Поняв это, Сэм грустно усмехнулся – действительно, как нашкодивший мальчик… Но его чувства это не шалость, не каприз и не блажь. Дин - это все что у него есть, он центр его вселенной. Нет в этом мире человека, к которому бы младший испытывал такую нежность, такую благодарность, такую преданность, нет человека, о котором бы Сэму так хотелось бы заботиться и любить, и нет никого другого, чьей бы ответной любви и нежности он так бы желал.
Сэм понял, что все это началось не сейчас, не вчера и не позавчера, и что та авария только подстегнула уже существовавшую любовь. И сегодня он уже не может жить по-старому. Чувства слишком сильны, они вырываются наружу, прорывая все установленные барьеры и преграды, и конечно же выдают младшего с головой.
Поэтому, стоит ли насиловать себя? Стоит ли врать и таиться перед любимым человеком? И не имеет ли Дин право знать всю правду, чтобы самому сделать свой выбор? Вот такие мысли миллионом рассерженных пчел роились в голове Сэма. От них младшему Винчестеру с каждой минутой становилось все страшнее и страшнее.
Нет, Сэм не сомневался в Дине, он понимал, что брат его никогда не покинет. Но… Извечное «но»... Какими станут их отношения, как они сложатся? Не вырастут ли между ними новые стены, взамен уже почти рухнувших старых, в случае, если старший не разделит чувств младшего? Не потеряет ли Сэм Дина как брата и друга, сохранив лишь партнера по охоте? И сможет ли Сэм, в таком случае, оставаться рядом, сможет ли выдержать эту невыносимую боль?...
Сэм боялся. Человек, который видел в этой жизни столько страшных вещей, вступал в бой с ужасающими монстрами и слишком многое и многих потерявший, боялся будущего, до дрожи, до холода в конечностях, до помутнения в глазах, и только знаменитое винчестеровское упрямство не позволяло ему отступить.
Малыш Сэмми принял очень взрослое решение – ОН БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ СКРЫВАТЬ СВОЕЙ ЛЮБВИ! И ДОСТОЙНО ВСТРЕТИТ ВСЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЭТОГО!
Определившись, Сэм вздохнул поглубже, и бодрым шагом, перехватив поудобнее пакеты с продуктами, ступил на крыльцо их временного жилища.
Войдя внутрь, он первым делом бросил взгляд в сторону кровати – Дин мирно спал, натянув одеяло по самый подбородок. Сэм, невольно улыбнувшись, залюбовался на брата и едва не поставил пакеты мимо стола, подхватив один из них уже в падении. Из него выскользнул и упал на стол небольшой прямоугольный сверток, обернутый синей бумагой и украшенный белой ленточкой. Подарок… На карточке, заложенной за ленту, красивым почерком было выведено: «Моему Сэмми». Сэм уставился на сверток, недоумение на его лице сменилось пониманием. Матерь Божья! Да сегодня же 24 декабря – Сочельник! И мир, наверное, перевернулся, причем в лучшую сторону – Дин заранее приготовил подарок и это, явно не пена для бритья, или упаковка презервативов.
Сэма захлестнула волна умиления. Совершенно автоматически, не глядя, он снова засунул подарок в пакет и тихо подошел к постели брата. Несколько минут он стоял и просто смотрел в родное лицо, все еще болезненно бледное, с темными кругами, залегшими вокруг глаз, а затем, неуверенно подняв руку, легонько дотронулся ладонью до лба Дина, с трудом удержавшись, чтобы не погладить смешно взъерошенные волосы - у старшего все еще был небольшой жар… Вдруг веки Дина дрогнули, и он открыл глаза. Сэм вздрогнул и попытался убрать руку, но Дин неожиданно быстро накрыл своей рукой ладонь младшего.
- Не надо, не убирай, так хорошо – у тебя такие прохладные пальцы… - второй рукой Дин притянул брата, и заставил присесть на свою постель.
Сэм собрал всю свою волю в кулак. Сейчас или никогда! Наконец все будет сказано.
Сонные глаза брата… Длиннющие, пушистые ресницы… Пухлые, такие мягкие и притягательные губы… Трогательные веснушки… Чем больше Сэм смотрел, тем быстрее таяла решимость. Младшего начала бить нервная дрожь, собственное тело предало, он не мог совладать с ним. Кажется, у Сэма дрожали каждая клеточка, каждый суставчик, а кожа покрылась мурашками.
Дин тревожно вскинул взгляд на брата:
- Сэмми, что такое? Что происходит?
Все! Пора говорить!
Сэм открыл рот, но проклятая дрожь не давала произнести и слова, горло сдавил спазм. Младшего просто-таки колотило, поэтому слова из него выскакивали пунктирно и не совсем разборчиво, как у заики
- Д-ди-ин, эт-то из-за…вчерашнего. Я д-д-ол-л-жен… - Сэм буквально не мог связать двух слов.
- Тихо, старик, тихонько… - Дин успокаивающе поглаживал обеими руками предплечья младшего Винчестера.
- Дин, можешь презирать меня, ударить, насмехаться… Но знай. Я люблю тебя… Люблю больше чем брата. Дин, я не могу без тебя,- без тебя меня просто нет… Но я и не могу больше так… не могу скрывать… - Сэм, произнеся эти слова, обреченно опустил голову, обессилено ссутулил плечи, зажмурился… Сначала одна, затем вторая слезинки упали из его глаз, и вот уже щеки младшего прочертили две дорожки соленой влаги.
Дин порывисто, двумя руками притянул брата к себе, заставив уткнуться в свою грудь. Пальцы одной руки путались в непослушных локонах Сэма, а второй рукой Дин нежно и успокаивающе поглаживал спину младшего.
Сэм поднял голову и посмотрел в глаза старшего. Дин глядел на него каким-то странным, лучистым взглядом, в этом взгляде было столько света, тепла и… любви, а пушистые ресницы были украшены такими трогательными брильянтами блестящих слезинок, что Сэм утонул в этом зеленом омуте и в какой то момент полностью потерял контакт с реальностью. Хотелось вот так лежать в нежных, теплых объятиях и смотреть в родные глаза бесконечно, вечно, всегда… Внезапно до слуха мелкого, сквозь шум, бешанно стучащей в висках крови донеслось:
- Я тоже тебя люблю, дурачок… - горячее дыхание брата обожгло висок младшего, затем он почувствовал легкое касание губ к своему лбу, глазам, кончику носа, и вот уже губы Дина напротив его губ. Сем подался вперед и накрыл своим ртом рот старшего.
Сэма всегда смешило и раздражало выражение «увидеть звезды», но сейчас, все то, что он испытывал, слившись в таком долгожданном, таком неожиданном, таком нежном и таком страстном поцелуе с любимым, можно было описать только этой фразой. Перед глазами младшего Винчестера действительно зажглись тысячи звезд, голова кружилась, окружающая действительность перестала существовать, а время приостановило свой бег. Вся огромная, бесконечная Вселенная в этот момент сузилась для Сэма до одного ЕДИНСТВЕННОГО человека – его брата и возлюбленного, который умело и уверенно проник языком в его рот, лаская небо, нежно проходя по деснам, сплетаясь в неистовом танце с языком Сэма, требовательно прихватывал его губы своими губами, прикусывал и тут же ласково облизывал, накидывался с яростным напором, и тут же становился нетороплив и осторожен, как будто бы смаковал изысканное экзотическое блюдо.
Братья, словно слились воедино. С закрытыми глазами, обвивая один другого словно две лианы, они не оставили ни единого миллиметра пространства между своими телами, тесно-тесно вжавшись друг в друга. Каждый из них в этот момент старался отдать второму весь тот избыток тепла, нежности, ласки и любви, который накопился за все предыдущие годы терзаний, метаний, сомнений, недоговоренности и, казалось бы, тщетных надежд.
Прервали свой поцелуй, свое единение Винчестеры только тогда, когда ни у одного из них в легких не осталось и капли воздуха.
- Ух ты! А ты горячая штучка, Сэмми! – Дин, с блестящими глазами и своей улыбочкой а-ля «кот в горшке из-под сметаны» шумно упал на подушку, пристроив голову Сэма у себя на плече.
От таких непривычных слов брата Сэм до корней волос залился краской. Заметив это, Дин сделал притворно удивленные глаза:
- О, наша Саманта застеснялась, прямо как девственница! Правда, Сэмми? Ты ведь хранил себя для меня? Ну, ты понимаешь, о чем я… – в глазах старшего плясали веселые чертики.
- Если ты будешь хорошо себя вести, то у тебя МОЖЕТ БЫТЬ появится шанс проверить это, придурок! – и Сэм ощутимо лягнул старшего под одеялом.
Теперь настала очередь покраснеть Дину.
Зрелище покрасневшего, смущенного брата вызвало у Сэма приступ, неудержимого, истеричного хохота. Оба брата, хотя и не один раз представляли себе свою близость, мечтали о ней, но для них это всегда было лишь грезами, ни один из них и на секунду не мог подумать, что эти мечты сбудутся. И сейчас, лежа в одной постели в объятиях друг друга, даря друг другу страстные поцелуи, они оба отчаянно робели и не решались сделать следующий шаг к еще более тесной близости.
- Сучка, чего ржешь? – Дин пихнул младшего локтем под ребра.
- Придурок!
- Зануда!
- Хвастливый коротышка!
- Дылда волосатая!
Братья устроили шутливую возню в кровати, плавно переходящую в бои подушками, которые заканчивались новыми затяжными поцелуями и объятьями.
В один из таких моментов, Дин, прервав поцелуй, и слегка отстранившись от распростертого под ним Сэма, посмотрел на него серьезным, страстным и каким-то беззащитным взглядом тихо произнес:
- Ты мой, Сэмми! Мой! Только мой!
- Дин… - комок подкатил к горлу Сэма, на глаза навернулись счастливые слезы – А ты - мой…
Старший склонился, и едва касаясь, слизал кончиком языка соленые дорожки с лица младшего.