Пролог
Нет! Я больше туда никогда не вернусь! Предлагайте мне золотые горы, присваивайте мне «заслуженных» и «народных», носите меня на руках… Все равно, нет! Лучше я стану каскадером, буду первым человеком, спустившимся в Марианскую впадину, разберусь в одиночку с террористической организацией, но туда больше не вернусь! Куда? В школу… Детки выжрали у меня все нервные клетки. На ковре у директрисы я была чаще, чем любитель оставаться на второй год Анисимов. Меня ругали, предупреждали, запугивали… Я чувствовала себя соучастником половины преступлений городских криминальных хроник. И это все «благодаря» кому? Правильно, моему классу, моим любимым детишечкам, к которым нашу Шефиню угораздило назначить меня куратором, «классухой». А все начиналось вполне невинно…
Для начала не мешало бы представиться. Хотя, наверное, это лишнее. Что вам с фамилии, имени и, о ужас, отчества… Получив на руки диплом о педагогическом образовании, я приблизилась «к точке бифуркации с непреодолимым желанием выбрать правильный жизненный аттрактор» (не понятно, дорогие мои? Именно так всегда выражалась наша философичка, читая лекции по Современный концепциям естествознания). Проще говоря, меня остро мучила проблема по трудоустройству. Диплом-то был красный, честолюбия много, но, откровенно говоря, в науку меня не тянуло. Почему? Да лень просто… Зато рвалась в бой, хотела нести «доброе и вечное» детям и ни секунды не сомневалась, что у меня получится. А какие могут быть проблемы? За плечами был нехилый багаж педагогических знаний от системы образования Японии до, страшно представить, «Педагогической поэмы» Макаренко. Я была уверена в себе! Я ЗНАЛА, что смогу! И работать я хотела в лучшей школе города, а как же иначе! Помогла мамина подруга, не последний человек в горсовете. Иначе в современном мире никак. Не подмажешь – не поедешь.
Директор встретила меня не особо приветливо. Вакансий нет, а тут еще молодую сопливую пигалицу «пропихивают» в ее супер-школу с углубленным изучением хрен-победишь-какого-количества предметов, работающей по экспериментальной программе (мы отчитывались лично завгороно, а тот в Минобразования). Так что работать по специальности я не могла, зато мне предложили место классовода. Одиннадцатый класс, углубленное изучение иностранных языков: немецкий/английский; польский, итальянский, французский – факультативно на выбор. Нууууу, на безрыбье и рак – привлекательная кандидатура. Не по специализации конечно, зато в школе зацеплюсь. Впереди еще два месяца летних каникул – лучшее время начитаться умных книжек, познавательных журналов и пособий по психологии подростков…
Знакомство, наверное…
- Первое сентября, дорогие мои! В этот прекрасный солнечный день я хочу поздравить вас с Днем знаний! Пусть … - кричала в микрофон наша директриса.
Лично я не знаю, как чувствовали себя «дорогие мои», но учителя, стоявшие на крыльце на спиной Шефини выглядели не лучшим образом. Полуоглохшие от воплей главы школы (какой дурак дал ей микрофон? Да эта дама, особо не напрягаясь, может доорать до соседнего микрорайона), полуослепшие от солнца, яростно светившего в прямо в глаза. Мимо прошествовал одиннадцатиклассник, гордо неся на плече кудрявую рыжую девочку. Та с каким-то садистским остервенением махала тяжелым медным «колокольчиком». Пытка жарой окончилась, ученики стали медленно расползаться по своим классам. Вот сейчас я начинала волноваться. У меня тряслись коленки, покраснело лицо, меня тошнило… Я их боюсь! Примет ли класс нового куратора? «Первая встреча – самая важная, первое впечатление не сотрешь» - вколачивали нам в головы в университете. А какое может произвести впечатление мелкое красное создание, абсолютно не вызывающее ни страха, ни уважения, т.к. на свои положенные по паспорту 22 года не выглядящее?
Кто-то прикоснулся к моему плечу
- Пошли, представлю будущим подопечным – предложила Шефиня.
- Баста, карапузики! Лизон какую-то девку ведет! – послышалось из класса.
- Писец, училка приперлась – протянул гнусавым голосом кто-то… Точно, родной, это писец…
Дальше все было как в тумане. Елизавета Семеновна представила меня, потом я что-то лепетала. Директриса ушла и дело пошло веселее. Решили дальше знакомиться в парке с мороженым. Под конец нашего знакомства я раздобрела до такой степени, что позволила себя называть на ты. Но сошлись на том, что «я тут главная и меня надо слушаться» - это, типа, раз и «ты употреблять только при личном общении, в другое время – по имени-отчеству, на вы и шепотом». На том и порешили…
Следующие две недели прошли относительно спокойно. Мне выделили стол в кабинете педагога-организатора. Здесь собралась веселая компания. Я, школьный психолог, соц.работник, и две помощницы завуча по воспитательной роботе – девчонки по 22-25 лет. Работы особой не было: целыми днями гоняли чаи, сплетничали, жаловались на отсутствие личной жизни и тяжелую судьбу учителя.
С классом тоже проблем не возникало. «Ботаники», почти все, не особо дружные, без ярко выраженного лидера. Это был не коллектив, это были сотрудники. Вроде и вместе, но каждый сам по себе. Такими легче всего управлять, наверное…
Дни медленно сменяли друг друга… Я уже с нетерпением ждала первой зарплаты, предвкушая небольшой сабантуйчик в компании новых и старых друзей. Но тут случилось это!...

- Оль, зайди к Лизе Семеновне в кабинет, - промурлыкала секретарша Людочка в телефонной трубке. «На ковер?! Что я уже натворила?! Так. Тихо. Спокойно. Может, начальство оценило твое ничегонеделанье и решило повысить тебе зарплату? Глупо…» - именно такие мысли крутились в головушке, пока я спускалась в кабинет Шефини.

- У вас в классе парты свободные есть? – в лоб с порога поинтересовалась Лизон.
- Нет… Класс полностью укомплектован, свободных мест нет… - растерялась я.
- Значит будут, - авторитетно заявило начальство. – Спустишься к завхозу. Пусть принесут еще один стол, ну и пару стульев естественно.
Я кивнула. Соображала, что к чему пока туго.
- Как ты относишься к иностранцам? – вот это меня вообще выбило из колеи…
- Эээмммм…
- Скоро начнешь всячески любить, - даааа нашей Шефине в разведку бы… умеет запудрить мозги, напустить туману, вытолкнуть из кабинета ничего не объясняя. Объяснение ее слов нарисовалось на следующий день в лице весьма колоритной семейки. Мама и два… ребенка. Попытаюсь описать, не вдаваясь в детали. Мама – ухоженная женщина в дорогом брючном костюме, безупречный маникюр, красивая прическа. Такими женщинами восхищались, им поклонялись мужчины и завидовали «серые мышки». Она сидела напротив директрисы и держала чашечку кофе. В свою очередь Лиза Семеновна мило улыбалась женщине. «О! Наверное, мадам пришла не с пустыми руками! В глазках начальства ясно видно значки евро!» Секретарша Людочка стояла за спиной директора с подносом в руках, переводя преданный взгляд с директора на дорогие туфли посетительницы.
- Проходите, Ольга Владимировна. Я вас представлю.
Днректор повернула голову к женщине.
- Ольга Владимировна, куратор класса, где будут учиться ваши дети,- я кивнула головой - Миссис… Мадам…
- Фрау, - послышался тихий шепот эрудированной Людочки.
- Фрау Каулиц. Фрау из Восточной Германии. Но хорошо знает русский, – представила Елизавета Семеновна посетительницу.
- Очень приятно, - фрау Каулиц привстала и с милой улыбкой протянула мне руку. «Очень взаимно!» - чуть не ляпнула я.
- Мне тоже очень приятно, - ответила я дежурной фразой и пожала руку. Так непривычно... Будто на официальном приеме.
- А это мои мальчики. Томми… - фрау указала на сидевшего к ней ближе юнца. Рэппер, наверное. В безразмерной одежде, со светлыми дредами. Худое лицо в сочитании с тяжелыми дредами вызывали странные ассоциации. «Как у Децла» - промелькнуло в голове. Точно рэппер.
- Здравствуй, Томми.
- Том! – отчеканил парень. Хорошо, пусть будет Том. А юнец с характером… Фрау Каулиц неодобрительно посмотрела на сына.
- Том… - тихо повторила я.
- А это Билли, - продолжили мы знакомство.
- Здравствуй, Билл, - помня предыдущий опыт, поприветствовала я второго парня.
- Билли.. – с лучезарной улыбкой ответил тот. Черные волосы до плеч с редкими белыми перышками, подведенные черным каялом глаза, черный лак на ногтях. Фууух, хорошо что ногти короткие. Одежда, в отличие от братской, наоборот даже черезчур обтягивала тело. Худенький. Ну как тростинка. Наверняка и брат такой же. Они ведь близнецы? Сразу и не скажешь, только при более пристальном рассмотрении, и то, как компьютерная программа, раздевая, смывая косметику и обривая налысо.
- Хорошо, Билли.. – я перевела взгляд на фрау Каулиц. Было видно, что подобные показательные выступления ее сыновей случались не в первый раз. Она закатила глаза, потом виновато мне улыбнулась. А все-таки приятная женщина!
- Оформим положенные документы и можно посещать занятия, - наконец-то подала голос директор. – Пусть завтра кто-нибудь приедет за комплектами учебников.
Мы прощались с семьей Каулиц: улыбались, пожимали снова друг другу руки, желали удачного дня… Под конец стало сводить скулы…
***
- Елизавета Семеновна, мне нужно с вами поговорить.
- Хм… хорошо, проходи.
- Могу ли я узнать о подопечных побольше? – я приспустила очки на нос, и посмотрела на директора уже поверх своих полумесяцев.
- Муж мадам.. леди.. короче муж Симоны Каулиц… - «о, Симона!» Я сделала про себя галочку. – архитектор. Его фирма заключила контракт с нашим химическим заводом, немцы будут полностью проэктировать еще один цех. Их семья приехала на полгода-год, пока будет идти строительство. Мальчики пока поучаться у нас. Милые детишки, правда? – горько улыбнулась Шефиня, - Зато фрау Каулиц выписала чек на весьма внушительную сумму, так что придется считаться.
После этой фразы ряд вопросов организационного и воспитательного характера отпал сам собой. Но остался еще один…
- А внешний вид?!
Здесь хочу остановиться. Школа считалась элитной, поэтому была со своими «бзиками». Главное, нерушимое правило – форма. Черные строгие костюмы. Лично на меня они действовали угнетающе. Как сборище агентов-Смитов, или младших клерков, или.. приглашенные на похороны. Эта черная колышущаяся масса с утра в холле… Хотелось убежать и закрыться в кабинете. Классические прически, никакого пирсинга, ярких цветов. Преподавателей тоже затрагивало данное правило. Правда костюмы мы могли выбирать более веселых расцветок. Но без фанатизма. Мы должны стать примером. Мы должны соответствовать уровню, до которого сами себя возвысили. Мы – элита города. А с другой стороны – безликая масса. Что ж такой тоже легче управлять…
Директор замолчала.
- Людочка, пригласи фрау Каулиц с сыновьями завтра в школу. Нам надо обсудить кое-какие детали. На 10, если ее устроит. Если нет – пусть предлагает свое время. И повежливее, повежливее там, милочка, - директор отпустила кнопку Flash. Дааа, наверное, бедняжка, считая ноли в чеке, совсем упустила из вида такую «мелочь».
Каулицы, первая кровь… директора
- Фрау, поймите, у нас такие правила, и детям нравится, - вкрадчиво говорила директриса. – Черные костюмы, руб…
- Нет! Что это за пережитки Средневековья?! Дети должны искать себя!- возразила фрау Каулитц, было видно, что ещё чуть-чуть и она выйдет из себя. Иногда речевые обороты немки меня удивляли. Фраза непривычная для нашего слуха, но если задуматься, сколько скрытого смысла. Философствую…
- Но, фрау…-не теряя надежду на понимания со стороны собеседника, продолжила директриса.
- Я не понимаю. Суммы мало?! Сделайте исключение для моих мальчиков. Вы бы их еще налысо предложили обрить!-уже чуть покраснев от возмущения, сказала Симона. Она уже перешла со сдержанно-спокойного тона на более громкий и властный.
По виноватому взгляду Елизаветы Семеновны стало понятно, что такая мыслишка мелькала в ее голове.
- Кстати, об этом…-неуверенно начала та, но видно ей было не суждено заканчивать свои предложения…
- И не думайте даже! Мои дети так самовыражаются! Мы с мужем их поддерживаем! Я не позволю задавить в них личность!- чуть ли не стукнув кулаком по краю стола, гордо заявила мать близнецов.
Опять странная фраза с глубоким подтекстом…
- Но другие дети…-не отступала Елизавета Семёновна.
- А вот это уже ваши проблемы. Вы, как в тюрьме, выдали всем одинаковую форму и наслаждаетесь общим видом черной массы. Я буду писать вашему начальству! -пригрозила фрау Каулиц, недобро прищурив глаза. - У вас древние методы. Это не Европа! Это тайга какая-то! – чем больше нервничала Симона Каулиц, тем больше в ее монологе встречалось немецких слов. Я их упущу, так как и сама немецкий знаю на уровне «Хендэ хох» и «дас ист фантастиш».
Хочу отметить, что столь содержательный разговор состоялся и на следующий день. Том и Билл в это время ждали в приемной. Директор решила, что будет более продуктивно сначала побеседовать с мамой, а потом общими усилиями уговорить детишек «сменить имидж». Да, наивности нашей директрисе не занимать.
Я сидела напротив фрау Каулиц, опасаясь открыть рот или хотя бы сделать лишнее движение. Не могла понять, зачем меня вызвали на этот «интересный» диалог (который я могла бы самостоятельно процитировать, сразу бы играя две роли), а теперь полностью игнорируют? Хотя роль невидимки меня даже устраивала, все-таки меньше шишек появиться на моей головке. Поворот дальнейших событий был предсказуем до тошноты: фрау Каулиц не отступит. Общий ее настрой был предельно ясен. Оставалась микроскопическая надежда на сознательность парней. Я извинилась и вышла из кабинета директора, хотя, кажется, вновь спорящие женщины не заметили моего ухода. Тихо прикрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной и только тогда позволила себе выдохнуть. Я сразу поняла, что фрау Каулиц будет сложно в чем-то убедить. Но чтобы настолько! Да еще так громко!
Подняв глаза я сразу же встретилась с парой недоуменных взглядов. Выпрямившись и постаравшись придать своему лицу побольше серьезности, я подошла к братьям.
- Вас ознакомили с правилами школы? - спросила я.
Оба кивнули. Билл смотрел мне в глаза, а Том рассеяно наблюдал за девушками, которые срезали цветы на клумбе под окнами приемной.
- Мальчики, знаете…- продолжила я начинания директрисы.
- Мы не мальчики! - нахмурившись, перебил меня Билл.
- А кто? – дааа, я задала очень «умный» вопрос.
- Где вы были, когда мы БЫЛИ мальчиками? – наконец-то Том соизволил одарить меня своим вниманием. Ну начинается… Очень захотелось сказать, чтобы вытерли молоко со своих пухлых губок. Но сдержалась… Усмехнулась. Время еще будет.
- Мы отклонились от темы! Том, Билл, поймите, эти правила должны обязательно соблюдаться…- меня опять нагло перебили!
- Во-первых, Билли.… А во-вторых, кому должны?! - гордо вздёрнув нос, спросил отпрыск фрау Каулиц.
- Ну, дело даже не в престиже школы… - Том опять со скучающим видом стал наблюдать за девушками. Да, понимаю, они и выглядят привлекательнее, и не жужжат над ухом с какими-то эфемерными правилами. Зато Билл начал заметно нервничать.
- Я выгляжу так, как хочу! Кто вы такие, чтобы решать, как нам с Томом одеваться и до какой длины отращивать волосы?! – Билл вскочил и начал мерить шагами приемную. 8 шагов – входная дверь – кругом – 8 шагов – дверь директора – поворот. И опять… я следила за худенькой фигурой и молчала. Пусть выговорится. Билл еще говорил о свободной стране, становлении личности, личном выборе, приоритетах в жизни… Это стало напоминать лекцию… Длинную и непонятную. Хотелось позорно зевнуть. Внутренне я с ним соглашалась. И где он таких слов нахватался?! Не каждых русский школьник ругается подобным образом, далеко не каждый. И о пирсинге. Да, этого у них хватало. Бровь у одного, губа у другого. Под конец монолога Билли мне еще и язык показал. О нет! Штанга…
-… И если вы заставите и ее вытащить, прокол затянется за три часа! Что мне каждый вечер дырку в языке продалбливать?! Мы с братом не хотели ехать в вашу забитую страну! – взвизгнул Билл.
Я решила подать голос. Иначе можно приглашать слушателей, вооон хотя бы тех же девушек (и цветочки при них уже есть) и смотреть спектакль одного актера. Тоже мне, Гришковец №2!
- Билли, да пойми ты наконец! - устало начала я. - Здесь не Германия с твоими «свободными взглядами и самовыражением». Металл в теле – это для 70% населения дико. О безопасности своей подумай! Гопники – это почти как ваши скинхеды, только их гораздо больше. Куртка «Y-3», кепка и семечки – это ИХ самовыражение! А ты, Билли, и так… - я на мгновения замолчала, подбирая правильную фразу, но так, чтобы не обидеть парня. Пауза затягивалась. Билл растолковал все по-своему.
- Похож на девчонку?! – у кого-то начинается истерика…
- … выглядишь слишком уязвимым, - закончила я фразу.
Внезапно Том схватил пробегающего Билла за локоть. Я даже не заметила, как он вышел из своего лениво-пофигистичного состояния.
- Успокойся, Билл, - прозвучал спокойный голос. - Примелькался, сейчас меня укачивать начнет.
«И не одного тебя» - мысленно поблагодарила я Тома.
- Тооом, ну чего они?.. – истерика сходила на нет.
Итак, дело было ясное, что дело было темное. Фрау Каулиц в кабинете директора отстаивала каждую волосинку своих сынишек, а в приемной мне нервы портили уже сами Каулята.
В этот день мы не продвинулись ни на миллиметр, хотя мать братишек не сидела на месте. Симона сдержала свое обещание. На следующий день директору позвонили из гороно, «попросили» не портить отношения с иностранными гостями и намекнули засунуть куда-подальше правила школы, если дело касается благосостояния города. Теперь валерьянку пришлось капать уже Лизе Семеновне. Фрау Каулиц ходила в школу как на работу… или митинг….да второе было ближе и правдивее. Для полной убедительности ей только плакатов не хватало. Но директор так просто сдаваться не собиралась. Она устроила открытый опрос учеников и родителей. К ее глубочайшему удивлению (и моей неописуемой радости) практически все были против черной «спецодежды». Пришлось созывать родительский комитет и опять слушать пламенную речь Симоны Каулиц.
- …шахтеры!...
-… дисциплина!
-… куда смотрит министерство!
-…порядок!
-…вы душите таланты!
-…даже в Оксфорде!...
-…а вы сами там были?!
Заткнитесь!!! Уже 7 часов вечера. Болит голова. Болят уши. Урчит от голода живот. Хочу выпить яду, нет, таблетку цитрамона. А яд оставлю выступающим. Итоги матча семья Каулиц - Елизавета Семеновна: черная форма отменяется (ура!), никаких открытых животов и плеч (ну, могло быть и хуже), никакой показной сексуальности (мы поговорим об этом позже ), если изменения приведут к нарушениям дисциплины и снижению уровня успеваемости – возвратить форму (логики не вижу).
Я расслабилась. Буря миновала. Ребята завтра начинают посещать занятия. Опять чаи, сплетни и посиделки с подружками… То, что ожидания показали мне кукиш, я очень скоро поняла…
Немецкий для профи, или Осколки… сердец?
Наконец-то жизнь вернулась в обычное русло. Все строго по плану: приход на работу – взять журнал в учительской – проверить присутствующих – обзвонить отсутствующих – чаи, сплетни – какая-то работа – обед – чаи, сплетни – бумаги – ура, домой.
Первое утро после «революции». Перед уроками зашла к своему классу с проверкой.
- Отсутствующие?
- Нет! – бодрый голос старосты Яны.
- Как настроение?! – в ответ раздался разноголосый гул от «Боевое!» до «тьфу на ваш понедельник» и «учиться ваще не прет». Интересно, кто это сказал? Я обвела взглядом класс. Все-таки чего-то не хватало… или кого-то…
- Как это «нет отсутствующих»?! А новенькие?! – строго спросила я.
- Так они в нашем классе учиться будут?! – удивленный возглас. Что это?! Покрасневшие щечки моих девочек, перемигивания и улыбки… Ооооо! Неужели парни успели так засветиться в школе? Вроде приходили раза 4 от силы. Ха! Понравились!
Про волка промолвка. А вот и они!
Дверь приоткрылась и в проеме показалась черная лохматая голова Билла.
- Здравствуйте, - робкое. – Можно?
- Опаздываем в первый день? – поинтересовалась я.
- Мы не опоздали. Немного задержались, - уверенный голос Тома. Он вошел вслед за близнецом. Цепким взглядом окинул класс. Я заметила, что у девчонок стали краснеть не только щечки, но и уши, и шеи. Думаю, в ближайшем будущем меня ожидает небольшой ящик разбитых сердечек.
- Знаете, пробки на дорогах, - продолжал Том.
- Пробки? В нашем городе? – от удивления мои очки начали плавно скользить по носу вниз. Я посмотрела на Билла. Тот опустил голову и пытался сдержать улыбку. Перевела взгляд на Тома. У него в глазах плясали чертики. Гад! Прикалывается! А я повелась, как… как одна из моих учениц! Ну хорошо, я отомщу! И мстя моя будет страшна!
- Ладно. Класс, знакомимся! Это Том и Билл Каулицы. Они из Германии. И… их благодарите за отмену формы.
- Как благодарить? – послышался девичий голосок. Все остальные девчонки захихикали. Мои щеки запылали.
- Ну… - протянула я, - можете их месяц булочками кормить.
Билл взглянул на меня и вздернул пропирсингованую бровь.
- …Или писать им домашки, - продолжала я. – Хотя нет! Это отменяется!
- И все? – послышался тот же голосок. Интересно, это я такая пошлая, или детишки так рано взрослеют? (эх, знала бы я, НАСКОЛЬКО рано) Нет, на провокации я не поведусь!
- А что еще?! Можете их покой в туалете сторожить… поочереди!
Класс взорвался смехом. Том согнулся пополам. Билл хохотал, упершись рукой в дверной косяк. Кстати, в casual одежде они все равно выглядят необычно: чуть расстегнутые рубашки, джинсы в сочетании с длинными волосами Билла и дредами Тома… Стоп! Дреды!
- Том, собери дреды в хвост, - попросила я.
- Зачем? - спокойный взгляд в глаза.
- Как «зачем»? Забыл «дела минувших дней»?
- Нет. А если не завяжу? То что?! – класс внимательно следил за диалогом.
- То всё! – я красноречиво провела ребром ладони по горлу. Том пожал плечами, бухнул рюкзак прямо на учительский стол и, порывшись в нем немного, выудил широкую резинку. Еще раз посмотрел на меня. Я медленно кивнула и прикрыла глаза. Том вздохнул, стянул резинкой дредлоки и повернулся ко мне «хвостиком». По классу пронесся еще один девичий вздох.
В кабинет вошла учитель математики, поэтому я быстро подтолкнула близнецов к свободным местам, положила журнал на стол и вышла из кабинета.
- Пишем число, тему урока. Новенькие, почему конспекты еще в рюкзаках? Быстро!.. – донеслось из-за закрытой двери. Добро пожаловать, мальчики! Наше вам Willkommen!
Хочу сказать, что связывание дредлоков стало для нас своеобразной традицией. Я входила к кабинет и просила Том собрать дреды. Он неизменно вздыхал и подчинялся. Потом стала уже молча указывать на его волосы и пальцем обводить вокруг своего затылка петлю. Игра жестов – «Завяжи». Стоит ли говорить о моем удивлении, когда я в очередной раз указав пальцев на дредлоки, увидела их собранными в пучек. Ну что я могла сделать? Только поднять большой палец вверх и улыбнуться Тому в ответ. Ничто не предвещало бури в один из солнечных осенних денечков. Я сидела в кабинете, пила чай и листала свежий «Cosmopolitan».
- Оля! – в кабинет ворвалась моя староста Яна, уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться. Я вопросительно на нее посмотрела.
- Пошли! Быстрее! Там… Каулицы!
- Что Каулицы?! - я испугалась. – Подрались? Упали? Сбежали? Что?!
- …Довели до истерики Нонну Петровну! Она приказала идти за тобой! Орет страшно!
- А они?
- Орут в ответ!
Я застонала про себя. Схватила очки и выбежала из кабинета вслед за Яной. Нонна Петровна была учителем немецкого языка. Это была невысокая, но довольно упитанная женщина лет 50. Одевалась она исключительно по, как ей казалось, европейской моде. И молодилась, как могла. Рассказывали, что даже на своем Дне рождения она угощала не привычным тазиком оливье и прочими разносолами, а колбаской, сыром, конфетами и канапе. Она была уверена, что вся Европа угощает именно так. Нонна Петровна считала себя гуру в преподавании немецкого языка. Поэтому, я даже боялась предположить, что могли не поделить немцы и «немка».
Из раздумий меня вывели судорожно сжатые пальцы на моем запястье.
- Оль, их не выгонят? Не исключат? – дрожащий голос Яны. Блин, вообще детей запугали в этой школе. Куришь на территории школы, больше 10 прогулов, низкая успеваемость – готовь документы… или спонсорскую помощь.
- Нет, Ян. Их не отчислят! – уверенно ответила я. Мамин «вклад» в развитие школы много весит. Тем более.. я их сама прибью, еще до отчисления!
Истерику Ноны Петровны было слышно еще до входа в рекреацию. Входить было страшновато, поверьте.
- Ольга Владимировна! Вы знаете что эти… эти… мне сказали?! Мне! Учителю с 30-летним стажем! Что я не знаю немецкого! Вы себе это представляете?! Я! Немецкого! Да это мой второй язык! Ниразу.. за 30 лет.. – Нонна Петровна начала задыхаться.
- Максим, быстро принеси стакан воды! – я выдернула из-за первой парты Макса, нашего отличника и тихоню.
- Каулицы, это правда? – спросила я теперь ребят.
- Ольга Владимировна, она мне сказала что у меня произношение неправильное! Она меня учила проговаривать «р»! Это же абсурд! У меня русский может быть неправильный, с акцентом, да с чем угодно! Но не немецкий! Я на нем всю сознательную жизнь говорю! Еще сказала, что я неправильно предложения строю! Представьте! А?! Это она ничего не знает! – Билл орал примерно в той же тональности, что и Нонна Петровна.
- Мммм… Нонна Петровна, ребята – немцы. Как она могут говорить неправильно на родном языке? – вкрадчиво поинтересовалась я.
- Что? Вы с ними заодно??? Вы ставите под сомнения мои знания и мой опыт? Да за 30 лет! У вас нет моего опыта! После вуза сразу в школу и меня пытаетесь учить?! Да за 30 лет!... – «немка» нашла себе новую жертву. – Немедленно к директору. Я это дело так не оставлю! Какой позор! Выскочки!
- Эй, вы чего нас оскорбляете?! – обозвался Том.
- И ты тоже к директору пойдешь! Огрызаться учителю!... – истерила дальше Нонна Петровна. – Профильный класс иностранных языков… Вы знаете скольких известных людей я выучила немецкому?!
- Наверное, все потом переучивались, и тепло вас вспоминали, - пробурчал Том. Зря он это сказал. «Немка» услышала и взяла ноту на полоктавы выше.
- Чтооооо? К директору! Немедленно!
- Нонна Петровна, может не надо к директору? Мальчики извинятся и … - смогла я наконец-то вставить слово.
- Чего?! Извиняться? - в унисон прокричали Каулицы.
Очень вовремя подоспел стакан воды, вернее Макс со стаканом. Я накапала Нонне Петровне успокоительного, усадила за стол и пару раз погладила по голове. Затем схватила под локотки обоих близнецов и буквально вытолкнула их из кабинета.
- Да, мои дорогие, вы извинитесь!
- С чего это вдруг?!
-Мальчики, я понимаю всю абсурдность ситуации и я на вашей стороне. И вы мне помогите разрулить ситуацию с наименьшими для ВАС потерями. Сделайте то, о чем я вас прошу. Я потом все-все объясню.
Мы опять вошли в кабинет. Видимо, успокоительное не полностью подействовало, так как при виде ребят у Нонны Петровны начался нервный тик. Она вскочила со стула, схватила журнал, конспект урока и зачем-то стакан и выбежала из кабинета. Мы бросились за ней.
- Нонна Петровна, стойте!
- К директору, только к директору. Я так не могу больше… за 30 лет… - бормотала наша «немка». Билл обернулся ко мне. Я нахмурила брови, показала ему кулак и… втолкнула в кабинет директрисы.
В кабинете уже начался спектакль и все роли исполняла в нем только Нонна Петровна. Она в лицах пересказывала весь разговор, то повышая, то понижая голос. Что?! Я так не пищу! Не надо меня так изображать! Лиза Семеновна повернулась ко мне. Очень захотелось спрятаться за спины своих «ангелочков с рожками». Я мысленно попрощалась и с прибавкой к зарплате и с проплатой электрочайника в свой кабинет.
- Елизавета Семеновна, мальчики извинятся за… некоторые вольности, которые они сказали. Они же не специально. И никого не хотели обидеть, - я выразительно посмотрела на близнецов. Они одновременно уставились в пол.
- Извините…
- Но… - начал Том. Я дернула его сзади за рубашку, заставляя замолчать.
- Елизавета Семеновна, пусть мальчики возвращаются на урок. Давайте мы тут сами… - замялась я. И пока директриса решалась, я вытолкнула братьев за дверь.
Описывать дальше все, что происходило в кабинете директора, у меня просто нет сил. Все повторилось опять. И успокоительное пили уже все вместе, почти на брудершафт. Нонна Петровна категорически отказывалась видеть на своих уроках близнецов и требовала их перевода в другой класс. Я своей не ахти какой грудью встала на защиту братьев, пустив в ход тяжелую артиллерию, пару раз вспомнив вслух Симону Каулиц. После чего Лиза Семеновна, поистине умная женщина, решила пригласить еще нескольких учителей немецкого языка и методиста из Центра повышения квалификации и провести мальчикам собеседование. Если пройдут – освобождаются от предмета, но в конце учебного года сдают экзамен вместе со всеми. Нонна Петровна была явно недовольна решением директора, но претензии ей было не в чем предъявить. Братья извинились при директоре, поэтому инцидент был исчерпан. Она вышла из кабинета, поджав губы и даже не взглянув в мою сторону. А я пару раз немного ненавязчиво польстила директору, говоря о ее мудром решении. Ну надеюсь я еще на электрочайник! Надеюсь!
Собеседование устроили через неделю. Стоит ли говорить о том, что братья его прекрасно прошли. Даже немного поговорили с методистом о Германии, условиях жизни там и ценах. Естественно на немецком. Конфликт улажен, у братьев появилось несколько часов в неделю дополнительного свободного времени. А у меня, наверное, первые седые волосинки. Хорошо, что их на моей блондинистой крашенной голове не видно…
Откровение первое
Таким образом у меня появилось два несменных помощника. Наши ученики не имели права покидать территорию без письменного разрешения родителей, или руководства школы. Совершенно ясно, что ни Симона, ни Елизавета Семеновна никаких разрешений подписывать не собирались. Да и я была готова устроить лежачую голодную забастовку в кабинете директора, чтоб не выпустить близнецов из школы до конца уроков. Пока они здесь – я за них отвечаю. Зная удивительную способность мальчишек находить приключения на свои тощие задницы, лучше было перестраховаться. Береженого и Бог бережет.
В основном братишки сидели в столовой, или на стадионе, если была хорошая погода. Сегодня им захотелось с кем-нибудь поговорить.
- Ольга Владимировна, можно? – в дверь кабинета кто-то постучался.
- А, заходи… - я подняла голову от журнала и увидела Билла. - …те. – Продолжила я, заметив Тома.
- Нам скучно. Поговорим? – вопросительный взгляд.
- Поговорим, - улыбнулась я и отложила журнал. – о чем-то конкретном? Или так поболтаем?
- Поболтаем! – широкая улыбка Билла в ответ.
- Садитесь!
Я встала, включила электрочайник (счет мне все-таки подписали) и достала еще две чашки.
- Чай? Кофе? Потанцуем?
- Что??? – одновременно вскрикнули близняшки. Понятно, русские «шутки юмора» мальчикам еще непонятны.
- Проехали. Что пить будете?
- Мокко со сливками!
- Губа не дура, парни, - засмеялась я. - Обойдемся «Черной картой», если вы так настаиваете на кофе.
Я достала ложки и сахар.
- Насыпайте себе сами, как любите. Кстати, давайте на ты. Весь класс уже в курсе, а вы до сих пор «выкаете».
- На ты?! А не боитесь, что мы вас бояться перестанем? – поинтересовался Том.
- Тооом, ты меня боишься? – в шутку удивилась я. В ответ услышала неопределенное хмыканье. – Ну что и требовалось доказать. Тем более, я не хочу, чтобы меня боялись. Я хочу, чтобы меня уважали, любили, ценили и мне доверяли. Много, наверное, хочу? В общем, на время обучения я - ваша вторая мама! – торжественно закончила я. На меня уставились две пары удивленных глаз.
- Ну… - поспешила исправиться я. – ну, может, не мама, конечно, но старшая сестра. Вы поняли мое желание?
- Да.. так гораздо лучше! – Том ухмыльнулся. – Но иметь сестру – это тоже извращение. – закончил он уже гораздо тише.
- Что?! – воскликнула я, чувствуя, как глаза начинают вылезать из орбит.
- Что? – со взглядом невинного ребенка переспросил Том.
Еще минуту мы смотрели друг на друга. Что он сказал? Мне послышалось, может? Что имел ввиду? Опять «имел», черт!
- Я сказал, что сестра-классный руководитель – это тоже не очень хорошо. Доклады родителям и т.д.
Блин, так вот что он имел ввиду? Олька, поздравляю, ты – идиотка. Пошлая идиотка. Тогда при чем здесь «извращение»? Не понимаю.
Я посмотрела на Билла. Он как-то беспокойно ерзал на стуле и посматривал в окно. Возникла напряженная пауза. Я не знала, что сказать и куда деть руки. Вдруг щелкнул выключатель на чайнике. Фух, отпустило…
- Наливайте и рассказывайте, как вы попали в нашу глушь! А то классный руководитель, и до сих пор не в курсе. Непорядок!
Парни переглянулись.
- Окей. Если вас, тоесть тебя, интересует вопрос, откуда мы знаем русский, расскажу, - начал Билл.
- Расскажи, - перебил брата Том со смехом. – Просто папа специализируется на Восточном регионе. Когда мы были маленькими, он постоянно пропадал в Казахстане. Мама решила, что семья должна воссоединиться и повезла нас туда тоже. Ей без разницы, где творить.
- Ага, 2 года мы там прожили. Том, в двух городах?
- Неее, наверное, в трех!
- А, точно! И в Москве пару месяцев жили. Но летом. Прикольно там.
- Точно-точно!
- Ну потом контракт закончился, и все обратно вернулись в Германию.
- Да, ну и когда нам было по 12…
- 11!
- Малой, не перебивай старших!
- Да пошел ты…
- Эээ, мальчики, не отвлекаемся! – остановила я перепалку.
- Да где ты была…
- Стоп! Помню-помню! – засмеялась я. – давайте вернемся к нашим баранам.
- К чему??? – одновременно выпучили глаза близняшки.
- Ой, извините.. Ну это означает, что пора вернуться к теме разговора, - объяснила я.- И так, когда вам было по 11-12 лет…
- Да, фирма заключила контракт на проектирование на юге Украины. Мариуполь, кажется…
- Дааа, там море недалеко было.
- Ага, ну и там полгода, наверное, в школу ходили. И дома с репетиторами занимались.
- И в Германии, и здесь.
Близнецы очень эмоционально рассказывали. Оба активно жестикулировали и перебивали друг друга. А я подперла подбородок кулаками и слушала… Честно скажу, о своем чае я совершенно забыла. Незаметно пролетели два часа. Пара немецкого закончилась и пришлось выгонять парней на урок. В прямом смысле слова, потому что они дурачились и в шутку цеплялись за косяки двери. Теперь каждый «немецкий» проходил в моем кабинете. Когда болтали, когда молча смотрели журналы или играли за компьютером, если у меня было много работы.
Откровение второе (шокирующее)
Октябрь. Я привычно зашла в класс отметить присутствующих. Удачно… Еще «отметила», что у Юли, еще одной моей подопечной, припухшие глаза и красный нос. Все ясно, плакала.
- Юль, на большой перемене зайди ко мне, пожалуйста. Чайку попьем.. и поговорим, - шепнула я девочке на ухо. Она кивнула и уткнулась в учебник.
Юля была красивой девочкой. Занималась в танцевальной группе, поэтому имела подтянутую и красивую фигурку (мне б такую, эх, хотя с моей нелюбовью к физкультуре оставалось только тихо завидовать). Чтобы привлекать внимание Юля свой маленький рост компенсировала шикарными длинными волосами цвета спелой вишни. Смотрелось обалденно, особенно в сочетание с большими, чуть раскосыми зелеными глазищами. Короче, мечта и сказка в полной боевой готовности для принца на белом коне.
Прошло 4 урока.
- Оль, ты занята?
- Нет, Юляша, проходи. Обедала?
- Да.
- Ну, надеюсь, место для чая оставила?
- Естественно! – Юля улыбнулась.
- Юленька, я конечно, не хочу лезть не в свое дело, - как можно мягче сказала я, насыпая чай в ситечка чашек. – Но я заметила, что ты утром была сильно расстроена. У тебя что-то случилось?
Юля как-то внутренне напряглась.
- Я могу чем-то помочь? – продолжила я. – Ну пусть даже советом, или давай просто поговорим. Если это большой секрет, обещаю, от меня никто ничего не узнает.
- Нет… Не поможешь… Оль, ты не знаешь ведь! – так-так нос предательски покраснел. Только не слезы! Ненавижу слезы!
- Юль, расскажешь – буду знать, - я приобняла девочку сзади за плечи и зашептала ей на ухо. – Мне можно доверять, малыш.
Зря я произнесла последнее слово. Юлька как-то странно шмыгнула носом, упала лбом на руки и зарыдала. Слезы лились ручьем, она всхлипывала и даже поскуливала. Блин, ну что я наделала?!
- Оль, он делал точно так же! Обнимал и шептал… и «малышом» называл! Я ему не нужна! Да нафиг я ему, если перед ним все стелятся!
- Юлька, отставить истерику! Давай по порядку! Кто? Что сделал? - строго спросила я. Поняла, что если я опять начну сюсюкать, то тем самым вызову новый Ниагарский водопад.
- Оль, я не могу сказать, пойми! Просто ты его знаешь. И будешь плохо относиться. И.. Мы встречались почти месяц. Я была так счастлива! Он классный. И красивый… Но я узнала, что я не одна! Не одна у него! Он не хотел афишировать отношения. Говорил, что глупо ходить и показушничать. Я видела с ним какую-то овцу возле дома. И здесь оказывается… Он такой нежный, он лучший!
Ну что ж. Сбивчиво немного, но в целом понятно. У нас на лицо несчастная любовь. Что мы имеем? Принцесса – 1 штука, неверный принц – 1 штука. И потоп в моем кабинете, который надо прекращать. Не хватало еще, чтобы моя принцесска шла на урок с опухшими глазами. Что мне сказать? Это ведь не ближайшая подруга, которую можно неделю таскать по ночным клубам и планомерно накачивать мартини. У парней популярна пословица: хочешь забыть одну бабу – тр*хни десять других. В женском варианте вполне хватало и одного кандидата, который плавно переходил в категорию временного любовника, а если повезет, то и любимого мужчины.
- Ну, какой же он хороший, если пудрил тебе мозги?
- Оль, ты не понимаешь, он лучший, я не смогу без него!
- Чушь! Сможешь! Что в нем такого необычного?
- Все!
- Да прекрати ты истерику! – я нервно вышагивала по комнате.
- Зря, Оль, я тебе рассказала.
- Ой, ну не выдумывай! А кому ты расскажешь?
И тут в мой мозг прокралась одна коварная страшная мыслишка.
- Юль, вы… переспали?
В ответ мне было молчание и возобновившиеся всхлипывания. У меня похолодела спина.
- Он… первый?
- Нет, но такого у меня не было. Ты себе не представляешь, какой он!
Здесь меня отпустил страх, но зато начал мучить уже спортивный интерес. Кто это может быть? Учеников в нашей школе хватает. Кто? Кто? Кто? А если учитель??? Нет, какой ужас!
- Зайка, ты с психологом поговорить не хочешь? Она поможет, честно-честно!
- Оль, я и ей не скажу, кто он!
- И не нужно! Просто она расскажет, как быстрее «вылечиться». Кстати, давай полазим по сайтам в инете, я там план нашла «как вылечиться за месяц от несчастной любви».
План мы нашли быстро, не первый раз я его распечатываю. Постоянной болтовней я кое-как отвлекла Юлю. Пообещала ей договориться с психологом о встрече после уроков. Перемена закончилась. Прозвенел звонок на урок, поэтому чтобы Юле не перепало за опоздание, я вызвалась ее проводить на урок. Чем ближе мы подходили к кабинету, тем сильнее напрягалась Юля. Перед классом она вообще очень часто задышала.
- Не переживай, - поняла я по-своему. – Я скажу, что тебя задержала.
Юля села на свое место. Я уже собралась уходить, как…
- Где Каулиц?
- Здесь я, - крикнул с места Билл.
- Билли, я спрашиваю о Томе, извини.
Билл как-то странно замялся. Я подошла к нему ближе.
- Ну? Билли, я серьезно, а если с ним что-то случиться?
- Да ну брось! Ладно… Но если не сдашь меня… Он очередную девку охмуряет.
Казанова, блин! За моей спиной послышался сдавленный стон, или всхлип. Не поняла, Юлька опять что ли потоп устраивает?!
- Ладно, Билл. Вычитывать я твоего братца не буду. Тем более лезть в его личную жизнь. Но ты ему привет от меня передай и скажи, пусть «охмуряет девок» после уроков. Или доложу о пропусках куда следует. Понял? На перемене позвонишь ему, скажешь, что я очень хочу видеть его на следующем уроке. Просто безумно!
Когда я заглянула в класс на следующем уроке, близняшки сидели уже в полном составе. Том улыбнулся и как-то игриво помахал мне рукой, я в ответ нахмурила брови и погрозила ему пальцем.
Дальше меня загрузили по полной! Юльку к психологу притащить я еще успела, но на большее меня не хватило. Следующие три недели я носилась по школе как электровеник. Елизавета Семеновна отдала меня в помощь нашему организатору. Близился глобальный открытый (в нашими «патронами» и приглашенными гостями) утренник для младших классов, и та не успевала. Поэтому мы закрывались в кабинете: писали сценарий, рисовали, опять писали, и снова рисовали, а потом репетировали-репетировали-репетировали. Голова шла кругом. Дома просто валилась с ног. Ждала выходных, как глотка свежего воздуха. К своим «деткам» забегала только утром, и то чтобы окончательно не забыть их лица. Близняшек я видела очень редко, теперь на «немецком» они не заходили, так как свободных стульев в моем кабинете уже не было. Постоянный траффик мог свести с ума кого угодно. Единственное, на что начала обращать внимание – Том и его девочки. Но как-то мимолетно. Просто после слов Билла глаза сами вылавливали в толпе учеников дреды и счастливую улыбку очередной девчонки. Ну Томас дает! И как это девчонки не собрались еще и дредлоки ему не обрезали? Блин, не успеваю я еще в это с головой влезать! Хотя, возможно, следовало бы… Но… Мне бы свою личную жизнь организовать, потом можно будет и морали читать по поводу чужой!
Накаркала я. В субботу бывшие сокурсницы вытянули меня в город. Мы наметили «культпоход» с обязательным посещением кафе и кинотеатра. Именно здесь возле кассы я и познакомилась с Сергеем. Приятный молодой человек. На пять лет старше. Мы досмотрели фильм, потом Сережа развез нас с подругами по домам. А утром в воскресение пригласил меня в парк. Что больше всего меня в нем поразило – никакой похабщины, море внимания, эшелоны щедрости. А на прощание легкий поцелуй в щеку. Я млела. Может, вот оно, счастье?
Сережка забирал меня, уставшую, с работы и дарил огромные лилии – предмет зависти моих коллег. Он не настаивал на чем-то большем, хотя, я видела, что хотел. Он заводился от поцелуев, иногда даже от медленных танцев. Я это чувствовала, животом чувствовала. Да, Сережа замечательный, но.. я не хотела его! Как раз у МЕНЯ на него не стоит… настроение! С ним хорошо проводить время, купаться в его внимании, но при малейшем намеке на секс я включала режим «Снежинка». Как говорится, мороз не раз спасал меня. Тем более отмазка у меня была в эти дни шикарная – утренник выматывал меня все больше и больше.
Шел последний день приготовлений к празднику. Я бегала по актовому залу со сценарием подмышкой, пакетом надувных шариков и блестящими гирляндами, намотанными вокруг шеи. Еще вчера отпросила у директрисы некоторых своих учеников для помощи.
- Танюш, где Яна? – закричала я в другой конец зала, спрыгивая со сцены.
- Она заболела!
- Как заболела, вчера еще цвела и пахла!
- Вот именно, что вчера! – услышала я в ответ.
Таня и Яна были подругами детства, тоесть знали друг о друге практически все. Мне совершенно не понравился злой взгляд Тани, направленный в толпу моих мальчишек. Что-то здесь не так. И мне, как классному руководителю, предстояло разобраться в этом. Но не сейчас! Завтра, все завтра, после концерта. Сейчас перерывчик объявлю и позвоню Янке, узнаю, что за странная «болезнь» ее одолела.
«- Алло, здравствуйте, это Ольга Владимировна, классный руководитель Яны. Я могу с ней поговорить?
- Здравствуйте, я мама Яны. Она сейчас спит, могу вам чем-то помочь?
- Я звоню по поводу внезапной болезни Яны, вы бы не могли мне сказать, что случилось?
Мама немного помолчала.
- Ничего серьезного, легкое недомогание. Если все хорошо, завтра Яна будет в школе»
Содержательный разговор. Что за «легкое недомогание»? Внезапный насморк? Приступ мигрени? Критические дни? Ладно, завтра… Все завтра!

Затихли последние аплодисменты. Елизавета Семеновна поочередно тискала то меня, то педагога-организатора.
- Умнички! «Патронам» понравилось! Обе рассчитывайте на премии! Ух! Не подвели!
Эх, люблю я приятные неожиданности в конце трудной работы. Хотя, надо мной, как дамоклов меч, висела еще одна неразрешенная проблема. Пора было поговорить с Яной. Я твердой походкой направилась к своим. То, что я увидела, меня не совсем порадовало. Вернее, совсем не порадовало. Яна сидела в классе. Припухшие глазки и красный нос. Дежа вю?
- Яночка, котенок, что случилось? – прошептала я ей на ухо. В ответ только неопределенное покачивание головой. – Яна, пошли ко мне.
Яна все так же молча вышла за мной из кабинета.
- Яна, что произошло?
- Все хорошо!
- Да, конечно, твой красный нос этому подтверждение.
- Оль, это личное!
- Знаешь, я как-то и не сомневалась.
- Ты не понимаешь, он больше не хочет быть со мной!
- Кто? – я тупею, наверное.
- Мой парень, мой любимый мальчик…
- Мммм… Ян, это кто-то из нашей школы?
- Да…
Блин, это хуже. Так бы хоть посоветовала выбросить его из головы, и прекратить с ним видеться.
- Понимаешь, Оль, он не хотел афишировать наши отношения и… - ну, емае! День Сурка? Или парни неоригинальные пошли, или…
- Вы долго встречались?
- Недели две…
Вот, с этим праздником я все пропустила!
- Яночка, не считай мой вопрос странным, но этот парень случайно тебя «малышом» не называл? – ответом мне был недоверчиво-удивленный взгляд. Понятно, это один и тот же.
- Так, я его знаю? – кивок головы.
- Зай, ну не переживай ты так, сколько их еще у тебя будет.. – начала я пространную речь о любви и отношениях.
- Оль, прекрати! Он – мой первый, понимаешь?! – истерические нотки в голосе.
- В смысле?!
От осознания услышанного у меня по спине проскакал табун кенгуру, очень-очень холодных. В горле застрял ком, и я ощутила непреодолимое желание спрятаться в шкаф.
- Яночка, а ты не беременна?
- Нет, он использовал.. эти…
Замечательно, бл*! Мы стесняемся сказать вслух слово «презерватив», зато спим с парнем, после двух недель «типа» встречаний! Девоньки, куда вы спешите?! Зачем вы хотите так быстро повзрослеть?! Я месяц не даю взрослому мужчине, а вы… Хотя, может это я… Я ударила кулаком по дверце шкафа.
- Оль, ты злишься?..
- Нет, все нормально, извини. Этот… парень… он как-то обосновал причину расставания?
- Ну, он сказал, что ему хочется попробовать еще кого-то. Но я ему очень нравлюсь, он меня уважает, поэтому не хочет меня обманывать, изменять. Что так будет лучше для меня, это будто затяжной тайм-аут. Что все надо познавать в сравнении. Он погуляет, и, может, еще вернется. И чтоб я еще с кем-то встречалась. Но, Оль, я не хочу! Я буду его ждать!
Приплыли… Девочка моя, ну что ты творишь?! Кого ждать? Это же «культурный посыл». Как мне это тебе объяснить? Нам опять нужен психолог… Так, все-таки я хочу знать, что это за коварный соблазнитель!
- Ты мне, все-таки, не скажешь, кто он?
- Оль, ну я же сказала, что нет! Он же просил, никому не говорить! – умный мальчик, вот так каждая и думает, что она единственная и неповторимая!
- Ян, а знаешь, что есть «план, который поможет вылечиться от несчастной любви за месяц»… - теперь инетовскую страничку я могу найти очень быстро. Надеюсь, мне не придется распечатывать эти «планы» прозапас. Теперь опять нужно попросить психолога о помощи. Все то же, все по кругу.
Значит, у Яны я имя узнать не могу, разве что потом, попозже. Пора попытаться с Юлькой.
- …Юль, все нормально уже?
- Да, Оль, все отлично! Классный план! Ну, конечно, я не могу еще на Него спокойно смотреть, но уже гораздо легче, спасибо.
- Не скажешь, кто он?
- Брось, Оль! Не скажу! Пусть мои отношения останутся только моими, какими бы они ни были. Тем более, Он действительно классный.
- И в?..
- Там, особенно! – Юля засмеялась.
-…
Эта попытка тоже провалилась. Осталась только Таня. Судя по всему, она должна недолюбливать парня, который воспользовался подругой и бросил. Ведь воспользовался же? И если и эта попытка провалится, я ничего не узнаю…
- Тань…
- Нет!
- Танька, не зли меня! Ты думаешь, Яна единственная пострадала от этого гаденыша?!
- А кто еще?
- Не меняй тему! Кто? Знаешь, я тебя закрою в кабинете и не выпущу, пока не скажешь! – да, это был шантаж, да, я блефовала. Надеюсь, Макиавелли был прав, и цель все-таки оправдывает средства. Я потом извинюсь, честно!
- Оооооль, я в туалет хочу… - начала прощупывать почву Таня.
- Ничего не знаю! Кто? – я села и сложила руки на груди.
- Оль, я на тебя пожалуюсь!
- А я на тебя! За курение возле тира.
- Откуда?... – да, малыш, я видела.
- Ну так кто?
- Янка меня убьет! Не говори ей, пожалуйста!
-… - я вопросительно приподняла бровь, не меняя позы.
- Том…
Бл*!
Откровение третье (страшное)
Бытует мнение, что хорьки не таскают кур из курятников, если нора поблизости, козы не ср*т под себя, а ведьмы не наводят порчу на своей улице. Видимо, Том с этим мнением был не знаком, так как соблазнял девчонок из своего класса. Как классный руководитель и как просто сочувствующая девушка, из женской солидарности, я была обязана поговорить с ним. Два дня я ходила за Каулицем-старшим следом, не зная как начать разговор. Том уже начинал на меня странно посматривать и пытался побыстрее скрыться, когда видел меня на горизонте. В голове у меня поселился только один треугольник: Том-девушки-секс, который вращался и соединялся во всевозможных комбинациях. Я отказывалась от встреч с Сергеем, ссылая на головную боль. Он обижался, но все равно после уроков подъезжал под окна школы. Хотя, в некоторой мере, я ведь не врала! Это был мой «головняк».
Сегодня я решила поговорить с Томом. Откладывать дальше не имело смысла, потому что Том мне уже начинал сниться: он закусывал губу, манил куда-то и называл «малышом». Передоз мыслей. Куда тянуть дальше?!
Я попросила Тома зайти после уроков. Почему-то подумала, что он, уставший, будет легко поддаваться внушению. Том воспринял мое приглашение без энтузиазма. Правда, мы за этот месяц отдалились немного. Но он был какой-то… холодный. Я предупредила Билла, что брат задержится. Волновалась, как перед первым свиданием. На душе было неспокойно, какое-то скверное предчувствие. Знаете, бывает, и предпосылок никаких, и кошки скребут грудную клетку изнутри. Противно и гадко…
- Да, Том, проходи!
- Оль, о чем ты хотела поговорить? У меня планы свои, поэтому давай быстрее, - сразу определил тон беседы Том.
- Не беспокойся, Том, я тебя надолго не задержу, - мне было немного неприятно такое отношение. Мы же нормально общались! Мы же друзья! Друзья? – Том, это по поводу твоих девушек…
- А что? Ревнуешь?
- Я, кстати, не шутки шучу.
- Ну и что не так со мной и моими девушками?
- Том, так нельзя!
- Что именно нельзя? - парень уселся на мой стул, скрестил руки на груди и насмешливо на меня посмотрел. Даже так? Показать, что плевал он на меня с высокой колокольни? Ладно, об этом мы потом поговорим.
- Ты меняешь девушек, как перчатки!
- И натягиваю, как перчатки, - ответом был противный хохот.
- Том, я именно о твоем беспорядочном сексе!
- О, ты хочешь поговорить об этом? – Том состроил лицо очень внимательного слушателя, даже подбородок кулаком подпер и бровки сдвинул на переносице. Гад! Уже в открытую паясничал.
- Том, я не хочу лезть в твою личную жизнь…
- Спасибо, и не надо!
- Ты можешь меня не перебивать?! – я начинала закипать
- Неужели мы сердимся? – парень вернулся в обычную позу расслабленного пофигиста. Я пару раз глубоко вздохнула, пытаясь привести эмоции в порядок, тоесть к состоянию нервной системы удава Каа. Вдох. Выдох. Прикрыли глазки. Не смотри на него! Не смотри! Там пустое место! Ты говоришь сама с собой. «Спокойствие, только спокойствие», - говорил великий Карлсон.
- Так вот, мне неинтересна твоя личная жизнь, но хотя бы к сексу ты мог бы относиться поответственнее?
Ответом мне послужила удивленно приподнятая бровь.
- Ты знал, что у Яны первый. Знал, и все равно с ней переспал. Знал, на сколько это важно для девушки. Трахнул и сразу же бросил! – я опять начала срываться на крик.
- По-моему, ты слишком серьезно относишься к сексу, Оль. Если два человека хотят друг друга, зачем тянуть? Если хочется чего-то нового, зачем себя напрягать? Ну было и было, - опять наглый взгляд карих глаз.
- Том, так нельзя! Ты думаешь только о себе!
- Ну, обижаешь. В кровати я приношу удовольствие обоим…
Расслаблен. Спокоен. Уверен в себе. Глаза в глаза. Глаза в душу. Я не знаю, что сказать. Я не знаю, как достучаться. Том продолжает что-то говорить. Мои нервы на пределе. Я уже ничего не воспринимаю. Он растягивает слова, мурлычет, как довольный кот, а мне хочется зажать ладонями уши и не слушать, не слушать… не слышать.
- Оль, ну чего ты так паришься? Ты сама неудовлетворена? Месяц встречаться с парнем без секса… Я понимаю твою истерику. Банальный недотр*х. Ты хочешь, чтобы и я так? Секс через год отношений, а то и после свадьбы, - продолжал Том.
- Замолчи! – у меня дрожал голос. Откуда он знает? Я даже подругам не говорила, что мы с Сергеем не спим!
Я сделала то, что хотела. Зажмурилась и заткнула уши. Знаю, глупо и по-детски. Но лучше так. Если сорвусь, сделаю то, о чем буду потом очень жалеть. Я себя знаю. Ля-ля-ля, я не слушаю, а я не слушаю… Вдруг почувствовала, как Том сильно сжал мои запястья, отводя руки от головы широко в стороны. Я открыла глаза. Он стоял очень близко, держал мои руки и все с той же кривой ухмылкой говорил.
- … Ну, чего ты такая зажатая? Хочешь, я тебе помогу? Хочешь? Тебе понравится. Твой хахаль тебе такого не сделает. Потом еще попросишь.
Зря он это сказал…
- ТВАРЬ!
Я рывком освободила руки и наотмашь ударила Тома по лицу. Со всей силы. Казалось, что такой ярости я не чувствовала никогда. Меня била крупная дрожь. Не известно к чему в будущем приведет такой порыв, но я об этом не думала. Какая, нафиг, благоразумность?! В душе смешался ядовитый коктейль: злость, обида на Тома, на Сергея, на себя. Что, дорогая, за что боролась, на то и напоролась? Хотела доверительных и дружеских отношений с учениками? Получи результат! Еще и с верхушкой. Думала изобрести велосипед? Ты учитель – они твои ученики. Ты говоришь – они выполняют. Вот система. И она до твоих нововведений отлично работала. Так нет! Хотела почувствовать себя великим педагогом? Первопроходцем? Почувствовала? Понравилось?
- Пошел вон отсюда! – я указала пальцем на дверь, опустив голову.
- И тебе, киска, не кашлять! – услышала насмешливый ответ. Том закинул рюкзак на плече и вразвалочку вышел из кабинета. А моих сил хватило только на то, чтобы упасть на стул и наконец-то разрыдаться…

План-минимум, или Спаси себя сам…
Полчаса я изображала шланг для поливки грядок. И откуда во мне столько слез было? Я же воды мало пью. «Поплачь», - говорил мне брат, когда мы ссорились, а я обижалась и оттопыривала нижнюю губу, будто вот-вот разрыдаюсь. – Поплачь, потом меньше пИсать будешь». Почему-то эта фраза немного прояснила мой мозг. Я взглянула на часы. Сегодня четверг, до конца рабочего дня два часа. За этот день мне нужно сделать еще три вещи. Может, я пожалею о какой-то из них, но это потом. Сейчас следует прислушаться к интуиции. Организм сам знает, как восстановить душевное равновесие.
Цель №1.
- Елизавета Петровна, я хочу попросить у вас отгул на завтра.
- По причине?
- Причина уважительная, но семейная, не могу сказать.
- Срочной работы на руках нет? – уже строже поинтересовалась директор
- Срочная работа закончилась вместе с утренником, - улыбнулась я.
- Хорошо, в понедельник на работу, как штык к восьми.
- Ну конечно, Елизавета Семеновна! Спасибо вам большое!
Дело сделано. Мои красные глаза и поникший вид растрогали Шефиню, поэтому пятница была свободна. Пусть эти детишки хоть поубивают друг друга. Или детсад заведут с Томом-папочкой в главной роли! Меня это не волнует! … «не должно волновать три дня выходных», - спешно поправила я себя. Я подумаю обо всем в понедельник. Зачем я это сделала? Просто побоялась завтрашней встречи с Каулицем. Сбежала, как побитая собачонка… Ну и пусть! Нервы целее будут.
Цель №2.
- Привет, моя маленькая, посмотри что я тебе привез!
Опять лилии. У меня вообще-то от лилий голова болит. Засунь их себе в задницу, козел! Как я на него зла сейчас. Собираю всю-всю силу воли в кулак, чтобы не вцепиться ему в гадкие волосянки пальцами.
- Спасибо. Очень мило, - сухо ответила я.
- Солнце, что-то не так?
- Да, блин, все не так! Кто тебе дал право обсуждать меня с моими же учениками?! – я перешла на крик.
- Ты что, зайка! Я не обсуждал!
Маленькая, солнце, зайка… он что, имя мое забыл? Кто будет следуюшим? Пупсик? Рыбка?
- Рыбонька, кто тебе сказал такую чушь? – продолжил мой кавалер.
Ура, товарищи! Я телепат! Организую себе подработку. Буду в свободное время выступать в цирке и читать мысли. Как же ты предсказуем.
- Сама узнала. И что мы трепимся, что секса у нас нет?
- Да не говорил я это твоим ученикам! – сколько праведного возмущения в голосе.
- Ага, значит, ученикам не говорил, зато кому-то другому говорил, заняяяятно… - с издевкой протянула я.
- Ну, ждал тебя в кафе возле школы недавно. Свободных мест не было, ко мне парень подсел. На вид точно не твой ученик. Прическа такая прикольная…нефорская.
Спалился, дружок…
- Ну-ну, и что дальше? – все там же елейным голоском спросила я.
- Да ничего, поговорили с пареньком. Как-то на баб перешли. Пожаловались немного на своих. Ну я и… сказал. Но это не твой ученик. И вообще! Пивом угостил…
Как же противно сейчас стоять с тобой рядом. Пожаловался. Тому. Прекрасно.
-… да ты сама виновата! – перешел Сергей в наступление. – Мы же взрослые люди! Я тебе цветы дарю, а ты не даешь! Ну какой мужик это месяц стерпит? Хоть бы минетом побаловала. Хочешь, чтоб импотентом стал?! Есть посговорчивее су*ки, - а вот и ответ на мой вопрос. Ласковые прозвища, чтоб случайно не назвать чужое имя. Опять очень предсказуемо.
Нет, дорогой. Больше никого я сегодня бить не буду. Ты просто подтвердил мои догадки. Да и две таблетки «Новопассита» принесли в душу спокойствие и гармонию.
- Сереженька, так ты меня покупал просто? Ты мне цветы – я тебе минет. А почему так дешево? Давай, я тебе деньги за цветы отдам., – Сергей испугано отшатнулся, а я продолжала с невозмутимым видом. – Ты эти цветы не выбрасывай. Может, минет сегодня за них купишь.
Я развернулась к автобусной остановке, прошла пару шагов и развернулась.
- Надеюсь, ты понял, что мой номер телефона с этой минуты можно забыть?
Вторая цель тоже достигнута.
Цель №3.
- Лерочка, когда у тебя есть время сегодня? – мучила я по телефону своего парикмахера.
- Оль, что тебе стукнуло внезапно? – простонала в трубку Валерия.
- У меня личный кризис.
- Ну и что на этот раз?
- Я хочу состричь волосы и перекраситься в черный цвет, - тихо озвучила я твое желание.
- Дура!
- Знаю. Лерка, сделай со мной что-нибудь, иначе с ума сойду!
- Эх, вправила бы я тебе мозги… Ты скоро со своими кризисами лысая будешь. Ладно, приходи, - сдалась парикмахер. – посмотрим. Но ты, заразка, выставляешь мне после работы пиво! За неустойку!
- Заметано! Лерка, я тебя обожаю!
Вот так! Это там, на Западе, люди ходят к психоаналитикам. А я иду в парикмахерскую, потом покупаю кило разных орешков и смотрю фильмы с Одри Хэпберн… ну или мелодраму поплаксивее, но с хэппи эндом!
После долгих пререканий в салоне, Лера все-таки согласилась на короткую стрижку с удлиненной челкой, а я – на замену иссиня-черного цвета теплым темно-коричневым. Как бонус, мне сделали красную прядку, «локон страсти», как его потом обозвала моя подруга и по совместительству мой самый любимый парикмахер.
Теперь впереди три дня релаксации.

Откровение четвертое, или Пора расставить точки над i
Часть 1
По правде говоря, это скорее было похоже на самокопание. Я перебрала в уме уйму вариантов такого поведения зарвавшегося школьника и пришла к неутешительному выводу. Это просто маленький нахальный самец, который в скором времени вымахает в матерого самчугу. В воскресение вечером я даже слегка пожалела его будущую жену.
Обида грызла меня изнутри не хуже, чем личинка колорадского жука – картошку. Хотя, чего я так реагирую? Я должна быть выше. Я же несу доброе и светлое! (почему-то при этом живо представилась картина, как я, вцепившись в дреды Тома, бью коленом ему в нос).
Фу, да как он посмел мне вообще такое предлагать!? Чтобы я! С учеником! Что за педофилия! (мой мозг опять объявил о своем суверенитете и гаденько напомнил, что ученик младше всего на 4-5 лет). Всегда поражалась идеям, которые мне подкидывал мозг с наступлением вечера. Пока он не начал рисовать картины эротического содержания, надо лечь спать.
Школа встретила меня привычным гулом, а сотрудницы – кучей комплементов. Приятно, черт побери. И плечи распрямляются, и плохое настроение постепенно уходит. А если не думать, что еще надо в класс заходить и видеть сами-знаете-кого, то вообще хорошее утро получилось. Первый раз мысленно просила все Высшие силы, чтобы Том прогулял первый урок.
Твердой походкой вошла в класс. Учитель-предметник был уже на месте, поэтому быстрая перекличка – и я свободна. Чем ближе я подходила к букве «К», чем быстрее меня покидало самообладание. На «Д», я прокашлялась, на «И» голос предательски задрожал, и я позорно пискнула.
- Билл?
- Я!
- Том?
- Ich bin da…
Понятие не имела, что сие обозначает, но раз голос подал – значит на месте. А отрывать глаза от журнала и проверять, никакого желания не имела.
Фух, не думала, что будет так сложно. Из кабинета вышла на полусогнутых ногах. Я твердо поняла, что пора вызывать скорую психологически-советную помощь в лице моей лучшей подруги.
Лёлька жила в столице и изредка приезжала проведать родителей. Проблемы личного характера, мы решали за бутылочкой чего-то. Совмещали приятное с полезным: поднимали себе самооценку, давали друг другу советы… и обмывали приезд.
- Лёль, я соскучилась… - мой несчастный шепот в телефонную трубку.
- Мась, я на работе, в приемной. Что-то случилось? А то мне сейчас по голове настучат…
- Я тоже на работе, но Лёль, это не выносимоооо. Когда приедешь?
- Ну раз так не выносимо – тогда на эти выходные.
- Что? Ради меня?
- Ты не обольщайся! – смех в трубку. – Я и так собиралась, Хотела в перерыве тебе позвонить.
- Заразка, но я тебя люблю!
- Алкоголично! – опять смех и гудок отбоя.
Ура-ура-ура! Можно будет поделиться проблемкой, так сказать, перевалить ее с больной головы, на менее больную. С такими оптимистическими мыслями я спустилась на первый этаж и направила свои натруженные долгим хождением на каблуках стопы к буфету. В толпе учеников в холле заметила высокую стройную фигуру и черные волосы. Билл периодически наклонялся, потом поднимал голову и пытался идти, странно подтаскивая одну ногу и заметно кривясь. Я реально испугалась. Неужели повредил? Что случилось? Когда успел?! Со всех ног бросилась к Каулицу-младшему.

- Билли, стой! Что случилось?! Да постой же ты! – завопила я издалека.
Билл повернул ко мне искаженное мукой лицо и остановился. Я растолкала учеников, которые загораживали парня.
- Билл, что-то с ногой?
- Да, Оль, именно с ногой!
Я опустила взгляд… и чуть не осела на пол от хохота. На длинной стройной ноге Билла висел какой-то первоклашка. Именно висел. Он обнял бедро ручонками и поджал ноги.
- Как это понимать? – смогла я выдавить сквозь смех.
- Ну, хорош смеяться! – обиженно пробубнел Билл. – Это у малышни развлечения новые – кататься на ком-то. Я его уже и уговаривал, и оттащить пытался… Вот Тома хотел найти, а он трубку не берет… Оль, ну что мне с этим паразитом делать?!
- С каким именно? – скорчив невинное личико, поинтересовалась я.
- С мелким!
Я посмотрела на малыша. Так, теперь надо сделать лицо построже и голос потверже.
- Мальчик! – грозно сказала я, насупив брови. – Немедленно отпусти ногу! Ты из какого класса? Я сказала немедленно! Или пойдешь к директору!
Интересно, как он мог пойти к директору? Только верхом на Билле. Но, думаю, первоклассник до этого не додумается.
Малыш внезапно поднял на меня свои глазки, скривил губки и громко заревел. Ну вот, переиграла… Но что самое плохое - он от страха сцепил руки еще сильнее, поэтому оторвать его от Билла стало практически невозможно.
- Оль, что делать?! На нас уже все смотрят и ржут! – услышала шепот моего подопечного. Пора как-то лечить эту мелкую истерику.
- Билл, попытайся дотащить его до умывальников, - прошептала я в ответ.
Билли двинулся вперед, а я шла сзади, прикрывая его от любопытных взглядов. И все это под «аккомпанемент» малыша.
- Так, мелкий, даю тебе последнюю возможность, так сказать, предупредительный выстрел. Отпускай ногу!
В ответ первоклашка только громче заплакал.
- Билл, брызни в него немного водой. Только чуть-чуть.
Каулиц открутил кран, сложил ладони ковшиком.
- Стой! Это много!
Не успела. Холодная вода с ладоней быстро перекочевала на голову малыша. Он в свою очередь взвыл и прикрыл ладошками макушку. Потом взглянул на Билла и бросился наутек.
- Биллька, не хочу тебя огорчать, но ты несколько перестарался.
- Зато подействовало, - пожал плечами парень.
- Но я ведь просила только брызнуть!
- Оль, я с перепугу! Сам переволновался!
- Боюсь, будем мы с тобой биты…
Я оказалась права. Через полчаса меня вызвали к директору. Когда я спустилась, Билл стоял в приемной, виновато опустив голову. При этом его отчитывала учитель малыша. Первоклассник стоял, прижавшись к стенке, и только переводил перепуганный взгляд с учительницы на черноволосого парня. На голове малыша было завязано полотенце, наподобие тюрбана. Картина маслом…
Как оказалось, долго Билла искать не пришлось. Внешность приметная, поэтому по описанию мелкого его сразу узнали. Учитель повернулась ко мне и грозно насупила брови. Сказать ничего не успела, так как открылась дверь и Людочка поманила нас в директорский кабинет.
- Вот посмотрите на этого бедного ребенка, - с ходу начала учительница, подталкивая малыша ближе к столу Елизаветы Семеновны. Шефиня взглянула поверх очков на заплаканное личико ребенка, потом на тюрбан, потом на лицо разгневанной учительницы.
- Смотрю.. Оригинально… - выдавила из себя директриса. Мы с Биллом пока ее внимания не заслужили. – Что ЭТО?
- Этот бесстыжий мальчишка вылил на