ИММУНОЛОГИЧЕСКАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ И ИММУНОЛОГИЧЕСКИЙ ПАРАЛИЧ

Так сложились обстоятельства, что, наконец,  я  могу  приступить к  важнейшей  теме, а  точнее проблеме. О чем пойдет речь? Об открытии, сделанном в 1928-1929 гг., и подтвержденном или  закрепленном в 1946 году (возможно дополненном  в 1949 году).
Это годы, когда  целый  ряд авторов  описали  так  называемый «иммунологический  паралич» - специфическую  утрату способности  продуцировать  антитела после  введения взрослым мышам большой дозы полисахарида  пневмококка» («Иммунологическая  толерантность». Л.Н. Фонталин,  Л.А. Певницкий. М., «Медицина», 1978).
Это  подавление продукции гуморальных  антител к различным веществам, вызванным введением их  в  организм разными путями – гаптенам, дезагргированным белкам, химическим производным динитрохлорбензолу,  неосальварсану, тринитрофенолу, пикнилхлориду, и др. - получил название  «Феномена  Сульцбергера-Чейза (Sulcberger - в  1929, Chase – в 1946).
Однако еще  раз вернемся  к «иммунологическому  параличу» который  описали целый  ряд авторов (Frei (1928), Sulcberger (1929),  Chase (1946), Felton, Ottinger (1942), Felton (1949)  «как специфическую утрату способности продуцировать антитела  после введения  взрослым мышам  большой  дозы полисахарида  пневмококка» (там же, стр. 4).

Теперь немного яснее и  ближе  к  цели, когда  появился  полисахарид.  Про возможности мною  перечислены  те  вещества, которые  вызывают «иммунологический  паралич», причем  как  при  парентеральном введении, так  и при употреблении  per os – то есть принимая внутрь, как  препарат или раствор.
Первоначально считалось, что при этом  блокируется  выработка  антител только  к  тем конкретным антигенам, которые вводились кроликам или мышам.
Но  в  последствии представления  о толерантности претерпели существенную  трансформацию:

«Согласно определению Medawar (1956) и  Billingham с соавт. (1956),  и м м у н о л о г и ч е с к о й   т о л е р а н т н о с т ь ю   называю иммунологическую ареактивность, приобретенную  в  результате  контакта с данным антигеном, специфическую в  отношении этого же  антигена и обусловленную неспособностью иммунных лимфоидных  клеток адекватно  реагировать на  последний» (та же,  стр. 50).

В примечании говорится, что «Последний  пункт Medawar формулировал как «несостоятельность центрального аппарата иммуногенеза»

Далее:  «Накопившийся  фактический  материал заставляет  внести в это определение ряд  поправок.
Прежде  всего специфичность толерантности(как и  некоторых иных иммунологических феноменов, например  иммунологической  памяти ) не является абсолютной» (там же, стр. 50).

Важная  поправка, верно? Не существует специфической  толерантности к  какому-то одному  антигену.

«Со времени возникновения  иммунологи считалось само  собой разумеющимся, что  организм может  либо отвечать на  введение  антигена  активной  иммунной  реакцией (продукция  антител, аллергическая  сенсибилизация, фагоцитоз и т.п.), либо по тем  или  иным причинам не реагировать на  него  вовсе. Издавна известным примером специфической  неспособности оргнаизма к  иммунному  ответу являлся  «страх самоотравления» (horror autoto[icus), как  его  назвали Ehrlich, Morgenroth (1900-1901), то есть  отсутствие  в  нормальных условиях  продукции антител к  аутологичным антигенам  тканей, не  ограниченных какими-либо барьерами  от внутренней  среды»  (там же, стр. 4).

Конечно не столько  науку, сколько  медицинскую практику  интересовали больше прикладные  проблемы: отторжение  тканей  и  трансплантация.  Оказалось, что «Открытие  Т-супрессоров, блокирующих антител  иммунного  ответа» и толерогенных  комплексов  антиген-антитело показало существование специфической  ауторегуляции  иммунного ответа «  ( там же, стр. 6).

Каюсь, что немного злоупотребил научными терминами, (в  кавычках), но вынужден  это  сделать,  чтобы  привести  признание иммунологами ауторегуляции иммунного  ответа Природой.

Продолжим специфическую  толерантность:

«Прежде  всего, специфичность толерантности (как и  некоторых иных иммунологических феноменов, например  иммунологической  памяти) не является абсолютной. Так,  например, при толерантности хелперов, вызванной  носителем или комплексом  гаптен—носитель. Животное, не способно продуцировать  антитела не только  к  данному, но  и к другому  гаптену, конъюгированному  с  тем же  носителем.
Наоборот, толерантность В- клеток является  строго  гаптенспецифической, т.е. распространяется на   конъюгаты  данного гаптена с иными  носителями» (там же, стр. 50).

Оказалось, что полученная  методами  Сульцбергера-Чейза  и иже с ними биологическая  толерантность  не является «специфической»,  то   есть  предназначенной  к  одному антигену. Далее в связи  с таким  непонятным  феноменом, блокирующим  иммунный  ответ, а  по  чьим-то  предположениям  и  иммунную систему, возникли  разногласия  в  понимании  сущности  патофизиологического  процесса, которые  были скромно  названы «терминологическим  хаосом»:

«Однако  после  открытия ряда  специфических  ауторегуляторных механизмов,  могущих супрессировать начавшийся  иммунный  процесс, возникла  полемика о роли этих  механизмов,  не  утихающая  и  до  сих  пор. Действительно специфическая  ареактивность, сопровождающаяся продукцией  блокирующего фактора  Т-супрессоров, существенным  образом  отлична  от той  толерантности, которую имел  в  виду Medawar: способность  популяции лимфоидных  клеток к иммунному  ответу здесь  не  утрачена, но ослаблена и  видоизмененеа – сдвинута  в  сторону аутосупрессии. В связи с  этим в  современной  литературе возник  терминологический  хаос» (Фонталин, стр. 51).

Скорее  всего, случился  не  столько  терминологический хаос, сколько  хаос  в понимании  сущности  процесса  аутосупрессии.
Одни  толковали  эти феномены, как иммунологическую ареактивность,  то есть недостаточность  иммунной  системы,  другие – как состояние, обеспечиваемое  самими специфическими  тимусзависимыми  лимфоцитами – супрессорами.
Следовало бы сразу определиться  с  тем,  что  этот  феномен не есть  свидетельство  иммунологической  недостаточности или  несостоятельности,  а  в первую очередь это защитный или аутозащитный  процесс в ответ на  множество  внешних  влияний  и  вторжений  во внутреннюю неприкосновенную среду организма.  И  далее попытаться  использовать физиологические возможности  такого  рода  «афферентной  блокады».

Попытаемся  уйти от этого  хаоса и попробуем объяснить значение  «иммунологического  паралича» для человека (или пациента), склонного к развитию  аллергических  реакций как  защитную  реакциею, изначально предусмотренную  Природой с учетом  множества различных обстоятельств  для  организма  в  процессе  жизнедеятельности. Особенно с  развитием, так называемого  научного   прогресса,  вмешательство  в  неприкосновенную  внутреннюю  среду  организма   перешло  разумные  пределы, что привело  к  возникновению множества  патологических состояний, многие из  которых  приняли  формы  типичных  заболеваний, хотя  в  истории  медицины  до  18-19-го  столетияй эти  заболевания  отсутствовали.  А сегодня  они  стали  ведущими  причинами  снижения  продолжительности  жизни  и смертности.
Прежде  всего,  речь  идет  о  так  называемой  ишемической  болезни  сердца,  которая  является  ведущей  среди  всех  заболеваний настоящего времени.
Вот, что пишут о ИБС  кардиологи из Минского научно-практического  центра   «Кардиолгия»:

«Стенокардия – самая частая форма ИБС, встречающаяся почти у 50 % пациентов. Распространенность стенокардии выше среди мужчин – 5–20 % против 1–15 % среди женщин. С возрастом частота заболевания резко увеличивается. Ввиду специфической симптоматики стенокардия также известна как «грудная жаба», или коронарная болезнь сердца. Еще 100 лет назад врачи редко встречались с этой патологией и обычно описывали ее как казуистику. Впервые же критерии стенокардии предложил английский врач В. Геберден (W. Geberden) в 1772 г. (КЛИНИЧЕСКИЕ ФОРМЫ И ВАРИАНТЫ ТЕЧЕНИЯ ХРОНИЧЕСКОЙ  КОРОНАРНОЙ НЕДОСТАТОЧНОСТИ. С.П. Соловей, И.С. Карпова. ЛЕЧЕБНОЕ ДЕЛО, No2 (30), 2013 г.  www.lech-delo.by).

То есть, впервые  ИБС была описана как казуистика 243 года назад.  Однако в  связи с научно-техническим  прогрессом через 222 года греческие кардиологи Коунис (Kounis) и Зафрас (Zafras) положили начало  описанию аллергических  инфарктов:
В 1991 г. Kounis и Zafras был описан синдром Коуниса, известный также как синдром аллергической стенокардии или аллергический коронарный синдром – одновременное появление боли в груди и аллергической реакции, что сопровождается клиническими и лабораторными признаками классической стенокардии, но вызвано медиаторами аллергии.
Следует отметить, что аллергические реакции у предрасположенных лиц могут вызывать не только стенокардию, но и так называемый аллергический инфаркт миокарда. При этом аллергическая стенокардия может перейти в острый инфаркт миокарда. Впервые случай инфаркта, развившийся на фоне затяжной аллергической реакции на пенициллин, был описан Pfister и Plice в American Heart Journal в 1950 г.
Спустя 43 года, когда появился пациент 35 лет, у которого инфаркт миокарда развился в течение нескольких дней после прививки против дифтерии, возникло сомнение в правильности коронарной теории инфарктов. Надо сказать, что с иммунологических позиций синдром Коуниса изучен блестяще (там же, стр.  67).

Ну, вот! В 2000 году в «Литературной  газете» № 39 от 27сентября-3 октября вышла    статья, написанная  мною «Когда  организм жрёт  сам себя…» в разделе Драматическая  медицина.
Вот  фрагмент из  статьи:

Пациент В., 34 лет (в 1992 г.) Не мой пациент. У него НИКОГДА до этого сердце не болело. В ноябре 92-го ему введен дифтерийный анатоксин в правое плечо. Во второй половине дня на месте инъекции появился отек и другие аллергические проявления. Рекомендация врача: будет хуже – обратиться в аллергоцентр. На четвертый день после прививки – приступ стенокардии. Так как на электрокардиограмме изменений не обнаружено, сам начинает прием нитроглицерина. На одиннадцатый день при выходе из поликлиники становится плохо. Хватает машину и едет с женой в клинику. Диагноз: крупноочаговый инфаркт миокарда. В исследованиях лейкоцитарной формулы отмечено резкое увеличение числа лимфоцитов. Вопреки типичному инфаркту, когда больной через два года становится практически здоровым, течение заболевания отмечается упорным прогрессированием, весьма характерным для аутоиммунных заболеваний: исхудание, слабость, обострение сопутствующих заболеваний, нарастание недостаточности кровообращения.

Совпадение  интересное. Полагаю, что это случай, описанный  мной, описанный  не только  в  «ЛГ», но и на моей страничке,  и  в моих  книгах.
Так в книге «Инфаркты  и страсть: смена  мировоззрения», 2009 г., Одесса, Бахва, описание   этого  случая предшествует приблизительно  такое же:

«Случай  инфаркта, наблюдавшийся  мною в 1993 г. после  вакцинации  после  дифтерии. Впервые  вызвал сомнения в верности  коронарной  теории инфарктов с бляшкообразованием и последующим  коронарным тромбозом.
Пациент 1958 г.р. инженер-радиотехник. В период  массовой  вакцинации ему 5. ХI. 92 г.  сделана  прививка против  дифтерии в  правое  плечо. Развился  отек, появилась боль в  плече, отмечена  аллергическая  реакция. Обратился  в  прививочный  кабинет, посоветовали  наблюдать. Далее с  9.  ХІ. Появилась  стенокардия. По  совету  знакомого стал  принимать  нитроглицерин. Однако  состояние не  улучшалось, 16. Х1 снова  обратился  в  поликлинику. Сделана  ЭКГ и проведена  велоэргометрия -  признаков  инфаркта  не  обнаружено. Выйдя  на  улицу из  поликлиники, почувствовал  жгучие  боли. Остановил  машину и обратился  в  инфарктный  центр. Госпитализирован  с  инфарктом  миокарда (В.М. Станков. Инфаркты  и страсть: смена  мировоззрения», 2009 г., Одесса, Бахва, стр. 98-99).

Я рад, тому, что  случай инфаркта  вследствие вакцинации,  приведен  в  статье «Лечебное  дело» за 2013 год. Мое  описание было сделано в  научно-популярной  форме. Но, полагаю, стало известным и представителям от  науки. Еще  она деталь: в  списке литературы  приводятся  две  статьи  В.И. Бута за  2004 и  2005 гг. об ИБС с упоминанием  роли аллергий   в развитии  инфарктов  и  стенокардии. Мне довелось  переписываться  с  Виталием  Ивановичем. Но, к  сожалению, по  словам его  супруги, он тяжело заболел. В своих  книгах я  тоже  ссылался  на  работы  Виталия  Ивановича  Бута.
Повернемся  к  теме.
После  1991  года аллергические  инфаркты  посыпались сотнями. Даже  у  маленьких  детей, четырехлетних (Великобритания), и  моложе, то есть без  всяких атеросклеротических  поражений сосудов,  стали  обнаруживать инфаркты.
К сожалению, при множестве зафиксированных  фактов аллергических инфарктов ВОЗ не внесла этой нозологической единицы в Международную классификацию  болезней (МКБ). И  многие  кардиологи, педиатры, иммунологи и  аллергологи не  имеют понятия  об  аллергических инфарктах. И  потому  в  отечественной  кардиологи такая  патология  как  аллергическая  стенокардия  и аллергические  инфаркты, как  правило,  отсутствуют.
При наборе в  интернете  Синдрома  Коуниса открываются  на  русском  языке  четыре  публикации. Две  из  них  приведены: Мищенко в  Здоровье  Украины и Соловей  и  Карпова  в  «Лечебном  деле». В то же  время, Соловей  и  Карпова полагают, что  синдром изучен  блестяще. Возможно, в  научных  кругах это так, но  в практической  кардиологии прогресс  не заметен.
Я имею в  виду  главным образом то, что такой  важный феномен, который поименован  как «иммунологический  паралич», развивающийся  в  ответ  на  введение  гаптенов, производных  белковых  соединений, полисахаридов, обретающих при этом  в  какой-то  мере  свойства  антигенов, до сего  дня не  находит практического  применения,  прежде  всего,  в  кардиологии, как  с целью терапии, так  и  предупреждения  или  профилактики.
Наиболее  важными из веществ, которые применяются  при  изучении толерантности, на  моем  опыте  оказались  полисахариды, благодаря которым, я  и  затеял  эту  новую  работу.
Процитирую   «Иммунологическую толерантность»:

«Иммунологический  паралич, вызываемый  пневмококковым полисахаридом, удается  получить  однократным  введением крайне  малых  доз антигена, не  вызывающих образования  антител  и продукции  АТОК» (стр. 142). 
(Примечание. АТОК – антителообразующие  клетки).

Как видно из приведенного, полисахарид отличается  неплохими особенностями:
- необходимы  малые  дозы;
- не  вызывает  продукцию  антителообразующих  клеток.

Будем  иметь  в виду  эти  свойства  полисахаридов. Однако пока  попытаемся  обосновать необходимость  иммунологического  паралича, как средства  защиты  организма от избыточной   иммунной  реактивности.
Снова  обратимся к  статье  из «Лечебного  дела»:

«Спустя 43 года, когда появился пациент 35 лет, у которого инфаркт миокарда развился в течение нескольких дней после прививки против дифтерии, возникло сомнение в правильности коронарной теории инфарктов. Надо сказать, что с иммунологических позиций синдром Коуниса изучен блестяще».

Итак,  прививка  от  дифтерии у  35-летнего пациента вызвала   столь сильную иммунную реакцию, что у  него  развился  инфаркт  миокарда.
Так  что же  произойдет, если  такому  пациенту  ввести  полисахарид? Возникнет ли  иммунологический  паралич? Теоретически  должен  развиться. Однако  проводить  опыты  на  крысах, мышах  или  морских  свинках  долго  и дорого. Существует  ли  возможность  получения  результата  без  опытов  на  животных
Мною первоначально  был  получен  иммунологический  паралич  после  перорального  введения  полисахарида. А уже  потом  я стал  заниматься  поиском объяснений механизма положительного результата.
Первоначально  можно  было  считать, что имел место эффект плацебо. Полисахарид  был  не  пневмококковый  и не  другого  бактериального  или протозоологического  происхождения.
Растительный  полисахарид, производное  пшеницы. Полагаю, полисахариды  природного  происхождения  между  собой  сходны. Но  оказалось, имеет  значение  способ  приготовления. Мною  было отдано  предпочтение  приготовлению  раствора  желеобразной  консистенции из муки. О роли желеобразных  формирований  для  жизнедеятельности  клетки  рекомендовал бы  почитать  Гильберта  Линга «Физическая  теория  живой клетки. Незамеченная  революция», Санкт-Петербург, «Наука», 2008 г.
Линг остановился  на  желатине, как  на  важнейшем  биологическом  веществе для  биологии  клетки. Он выяснил, что  основная протоплазменная  триада    клетки – белок, ион калия и поляризованная  вода  удерживают живое  вещество  протоплазмы в коллоидном  состоянии. Главной  молекулой  живой  клетки  является  АТФ. Одна  молекула  АТФ контролирует  20  молекул К+. С истощением  АТФ в клетке начинается  распад  основной  клеточной  триады.  Полагаю таков  главный  механизм  начала  любой  патологии: перерасход АТФ с  последующей  утратой  протоплазмы  клетки коллоидного  состояния.
Допускаю, что я  чрезмерно  популяризировал  теорию  Линга. Каждый  может  сам сделать  попытку  усвоить  представления  Линга, отличающиеся  от  общепринятой  молекулярной биологи  клетки. За что Линг пострадал, и  был  отлучен  от  науки. Он  отказался  признать  главный  механизм  клеточной проницаемости -  наличие  клеточной  мембраны.
Мои первые  наблюдения  с  желатинизированнным  раствором  полисахарида затронули  стенокардию, церебральные  кризы, гипертонические кризы, экстрасистолические  аритмии.
Далее, пациентам  стал  рекомендовать раствор перенесшим инфаркт миокарда, и дальше  стентирование и АКШ. Результат  оказался  положительным. И  достаточное  число  пациентов  продолжают  регулярно  принимать желатинизированный  раствор  полисахарида.
Однажды меня серьезно  упрекнул  мой  однокурсник,  доктор  наук, в  том, что  у   меня  отсутствует  эта  лабораторная  сторона  подтверждения наблюдаемого эффекта. Да, я  не  намерен  сражаться  с  профессионалами от  науки. В  этом  нет  необходимости. Тем более, что к открытием  относя  только  эффекты  от  каких-либо  химических  веществ.
И, наконец, мне  следует  привести хотя  бы  самоепростое описание приготовления  желатизинизированного раствора.
Проблемы нет: необходимо в стакане воды развести две столовых ложки муки. Вторые грамм  300 воды закипятить, и влить в кипящую воду  раствор  муки. Довести до загустения (желатинизации). Остудить. Это дневная доза раствора.