• Авторизация


СТИХИ О ПУШКИНЕ * Лермонтов Тютчев Плещеев Есенин Маяковский Окуджава Косаговский Цветаева Самойлов ... 07-06-2020 18:24 к комментариям - к полной версии - понравилось!


.***.

 (607x400, 29Kb)

ОТКУДА-ПУШКИН-200 (700x422, 409Kb)

https://www.youtube.com/embed/-h1OjyJsee8

 

Булат Окуджава

А все-таки жаль...
 
Пушкин-Окуджава-а-все-таки-жаль (700x439, 497Kb)
 
 
хороший фильм - но под "кумирами" поэт имел ввиду политиков фальшивых а под "пьедесталами" фальшивые лозунги - авторам я об этом написал в комментарии
 
Александр Сергеич
 
 
Не представляю Пушкина без падающего снега,  
бронзового Пушкина, что в плащ укрыт.  
Когда снежинки белые закружатся с неба,  
мне кажется, что бронза тихонько звенит. 
 
Не представляю родины без этого звона.  
В сердце ее он успел врасти,  
как его поношенный сюртук зеленый,  
железная трость и перо -- в горсти. 
 
Звени, звени, бронза. Вот так и согреешься.  
Падайте, снежинки, на плечи ему...  
У тех -- все утехи, у этих -- все зрелища,  
а Александра Сергеича ждут в том дому.
 
И пока, на славу устав надеяться,  
мы к благополучию спешим нелегко,  
там гулять готовятся господа гвардейцы  
и к столу скликает "Вдова Клико", 
 
там напропалую, как перед всем светом,  
как перед любовью -- всегда правы...  
Что ж мы осторожничаем? Мудрость не в этом.  
Со своим веком можно ль на "вы"? 
 
По Пушкинской площади плещут страсти, 
трамвайные жаворонки, грех и смех...  
Да не суетитесь вы! Не в этом счастье.  
Александр Сергеич помнит про всех...
 
1966                                                                                                               
 
 
Юрий Косаговский
 
откуда Пушкин...
 
 
смотрю на потолок
на люстры яркий круг
и удивляюсь лет волшебному движенью
здесь тыщу лет назад
совсем простой пастух
лежал и наблюдал коров обыкновенных
 
восемь веков гуськом прошли послушно
крутилось и не только
солнца колесо
но вот – открылась дверца…
и сам Пушкин из новенькой кареты побежал
к Наталье на крыльцо
 
еще два века … - я в метро
зажарившись от синдепона
смотрю все в даль на древних тех коров
и пастуха … - с пастушкой безусловно
 
восемь веков гуськом прошли послушно
крутилось и не только
солнца колесо
но вот – открылась дверца…
и сам Пушкин из старенькой кареты побежал
к Наталье на крыльцо
 
у Пушкина у самого
частенько на плече сидел
и птицей в рукопись глядел
не понимая часто ничего
лишь наблюдал: как крошится
от строчек у него
там под рукой… - его бумаги мел…
 
восемь веков гуськом прошли послушно
крутилось и не только
солнца колесо
но вот – открылась дверца…
и сам Пушкин из новенькой кареты побежал
к Наталье на крыльцо...
 
 
КАК НАТАЛИ НЕ СЛУШАЛА СТИХОВ
 
КАК-жена-Пушкина-не-слушала-СТИХИ (700x430, 238Kb)
 
 
 
АЛЕКСАНДРУ ПУШКИНУ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
 
хочу подарок подарить
который осенил меня внезапно
в каждое столетье приходится нам жить
средь дураков так душно и напрасно...
 
живем надеждою одной
что завтра! завтра! завтра!
что очевидностью простой
богаче станем как в театре:
 
становится все ясным через час
глядишь и жизнь кончается как раз...
а жизнь мы провели в надежде
- а дураки все там же как и прежде:
 
у трона власти... и у казначейства...
кричат не думая -  кричат!
- внизу их слушать не хотят...
они ж воруют с видом лицедейства
 
о Александр у Вас омрачнено чело!
зачем опять я мерзости напоминаю?
хочу обрадовать и станет Вам легко
все гадости мертвы - я это твердо знаю!
 
они жуют... смеются... и глядят...
- но их ведь нет - вся жизнь пустынный сад
 
вот век что прожили Вы 
так прекрасен очарователен и мил
что в нем живет и Карамзин
живет! вовсе не то что б жил! 
 
Крылов! и Пушкин! Пушкин!
кто были рядом с ним
и только мы на них глядим
и бесконечно живо и не скучно!
 
и жив народ что молча
власть дураков терпел 
но век прошел мертвы все сволочи
- все оказались не у дел...
 
Вас огорчал удачливый Булгарин
и дураки издатели его?
но век прошел и - ничего!!!
ни слова нет что он писал в угаре!
 
оказывается милый Александр
мир так устроен совершенно
лишь тот кто не теряет искренности дар
- тот жив и вечно и мгновенно!!!
 
а кто лукавил и кривил
Природе мира он не мил
и исчезает без следа
- так просто Мирозданье господа!
 
 
-=-
 
 
 
Марина Цветаева
 
Мой Пушкин
 
Маяковский
 
Пушкин
 
Александр Сергеевич,
       разрешите представиться.
                        Маяковский.
Дайте руку! Вот грудная клетка.
Слушайте, уже не стук, а стон;
тревожусь я о нем,
      в щенка смиренном львенке.
Я никогда не знал, что столько тысяч тонн
в моей позорно легкомыслой головенке.
Я тащу вас.
   Удивляетесь, конечно?
Стиснул? Больно?
      Извините, дорогой.
У меня, да и у вас,  в запасе вечность.
Что нам потерять часок-другой?!
Будто бы вода —
         давайте мчать, болтая,
Будто бы весна —  свободно  и раскованно!
В небе вон луна такая молодая,
что ее без спутников и выпускать рискованно.
Я теперь свободен
         от любви и от плакатов.
Шкурой ревности медведь
         лежит когтист.
Можно убедиться,
      что земля поката,—
сядь на собственные ягодицы
                     и катись!
Нет,  не навяжусь в меланхолишке черной,
да и разговаривать не хочется ни с кем.
Только жабры рифм топырит учащенно
у таких, как мы, на поэтическом песке.
Вред — мечта, и бесполезно грезить,
надо весть служебную нуду.
Но бывает —
         жизнь встает в другом разрезе,
и большое понимаешь через ерунду.
Нами
   лирика в штыки неоднократно атакована,
ищем речи точной и нагой.
Но поэзия —
      пресволочнейшая штуковина:
существует — и ни в зуб ногой.
Например
      вот это —  говорится или блеется?
Синемордое, в оранжевых усах,
Навуходоносором библейцем — «Коопсах».
Дайте нам стаканы!
               знаю способ старый
в горе дуть винище,
но смотрите —  из
выплывают  Red и White Star'ы
с ворохом разнообразных виз.
Мне приятно с вами,—  рад,
               что вы у столика.
Муза это ловко
         за язык вас тянет.
Как это у вас
         говаривала Ольга?..
Да не Ольга! из письма
Онегина к Татьяне.
— Дескать, муж у вас  дурак
               и старый мерин,
я люблю вас, будьте обязательно моя,
я сейчас же
   утром должен быть уверен,
что с вами днем увижусь я.—
Было всякое:
      и под окном стояние,
письма,
   тряски нервное желе.
Вот когда и горевать не в состоянии —
это,  Александр Сергеич, много тяжелей.
Айда, Маяковский!
         Маячь на юг!
Сердце рифмами вымучь —
вот и любви пришел каюк,
дорогой Владим Владимыч.
Нет,
   не старость этому имя!
Тушу вперед стремя,
я
 с удовольствием справлюсь с двоими,
а разозлить — и с тремя.
Говорят —
   я темой и-н-д-и-в-и-д-у-а-л-е-н!
Entre nous..
      чтоб цензор не нацыкал.
Передам вам — говорят —  видали
даже двух
      влюбленных членов ВЦИКа.
 

Вот —
пустили сплетню, тешат душу ею.
Александр Сергеич, да не слушайте ж вы их!
Может, я один действительно жалею,
что сегодня нету вас в живых.

Мне
при жизни
с вами сговориться б надо.
Скоро вот и я умру
и буду нем.
После смерти нам
стоять почти что рядом:
вы на Пе,
а я
на эМ.

Кто меж нами? с кем велите знаться?!
Чересчур страна моя поэтами нища.
Между нами — вот беда — позатесался Надсон.
Мы попросим, чтоб его куда-нибудь на Ща!
А Некрасов
Коля, сын покойного Алеши,—
он и в карты, он и в стих,
и так неплох на вид.
Знаете его? вот он мужик хороший.
Этот нам компания — пускай стоит.

Что ж о современниках?!
Не просчитались бы, за вас
полсотни отдав.
От зевоты скулы
разворачивает аж!
Дорогойченко,
Герасимов,
Кириллов,
Родов —
кар он
однаробразный пейзаж!

Ну Есенин.
мужиковствующих свора.
Смех!
Коровою в перчатках лаечных.
Раз послушаешь... но это ведь из хора!
Балалаечник!

Надо, чтоб поэт
и в жизни был мастак.
Мы крепки, как спирт в полтавском штофе.
Ну, а что вот Безыменский?!
Так... ничего... морковный кофе.
Правда,
есть у нас Асеев Колька.
Этот может. Хватка у него моя.
Но ведь надо
заработать сколько!
Маленькая, но семья.

Были б живы — стали бы
по Лефу соредактор.
Я бы и агитки вам доверить мог.
Раз бы показал: — вот так-то, мол,
и так-то...
Вы б смогли — у вас хороший слог.

Я дал бы вам
жиркость
и сукна,
в рекламу б
выдал
гумских дам.
(Я даже ямбом подсюсюкнул,
чтоб только быть приятней вам.)
Вам теперь
пришлось бы
бросить ямб картавый.
Нынче наши перья — штык
да зубья вил,—
битвы революций посерьезнее «Полтавы»,
и любовь пограндиознее онегинской любви.

Бойтесь пушкинистов.
Старомозгий Плюшкин,
перышко держа, полезет
с перержавленным.
— Тоже, мол, у лефов появился Пушкин.
Вот арап!
а состязается — с Державиным...—
Я люблю вас,
но живого,
а не мумию.
Навели хрестоматийный глянец.
Вы по-моему при жизни
— думаю —
тоже бушевали. Африканец!

Сукин сын Дантес!
Великосветский шкода.
Мы б его спросили:
— А ваши кто родители?
Чем вы занимались до 17-го года?—
Только этого Дантеса бы и видели.

Впрочем,
что ж болтанье!
Спиритизма вроде.
Так сказать, невольник чести... пулею сражен...
Их и по сегодня много ходит —
всяческих охотников
до наших жен.

Хорошо у нас
в Стране Советов.
Можно жить, работать можно дружно.
Только вот
поэтов, к сожаленью, нету —
впрочем, может, это и не нужно.

Ну, пора:
рассвет
лучища выкалил.
Как бы милиционер
разыскивать не стал.
На Тверском бульваре
очень к вам привыкли.
Ну, давайте, подсажу на пьедестал.
Мне бы
памятник при жизни
полагается по чину.
Заложил бы динамиту — ну-ка, дрызнь!
Ненавижу
всяческую мертвечину!
Обожаю
всяческую жизнь!


-=-
(продолжение ниже в комментарии)
 
-=-
 

СМОТРЕТЬ В ЖУРНАЛЕ НА МАЛОМ ЭКРАНЕ

если проигрыватель показывает не ту картинку
нажмите ссылку под ним чтобы увидеть видео

 



откуда Пушкин
 


Цветаева * мой Пушкин
 


А все-таки жаль...
 
 
 
 
 
вверх^ к полной версии понравилось! в evernote
Комментарии (1):
.

как жена Пушкина не слушала стихи ttps://www.youtube.com/embed/xt-6c5SVxj0 Лермонтов Смерть поэта ------------------- Погиб поэт! — невольник чести — Пал, оклеветанный молвой, С свинцом в груди и жаждой мести, Поникнув гордой головой!.. Не вынесла душа поэта Позора мелочных обид, Восстал он против мнений света Один как прежде... и убит! Убит!.. К чему теперь рыданья, Пустых похвал ненужный хор, И жалкий лепет оправданья: Судьбы свершился приговор. Не вы ль сперва так злобно гнали Его свободный, смелый дар И для потехи раздували Чуть затаившийся пожар? Что ж? веселитесь...— Он мучений Последних вынести не мог: Угас как светоч дивный гений, Увял торжественный венок. Его убийца хладнокровно Навел удар... спасенья нет: Пустое сердце бьется ровно, В руке не дрогнул пистолет. И что за диво?.. из далека, Подобный сотням беглецов, На ловлю счастья и чинов Заброшен к нам по воле рока; Смеясь, он дерзко презирал Земли чужой язык и нравы; Не мог щадить он нашей славы; Не мог понять в сей миг кровавый, На что он руку поднимал!.. И он убит — и взят могилой, Как тот певец, неведомый, но милый, Добыча ревности глухой, Воспетый им с такою чудной силой, Сраженный, как и он, безжалостной рукой. Зачем от мирных нег и дружбы простодушной Вступил он в этот свет завистливый и душный Для сердца вольного и пламенных страстей? Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным, Он, с юных лет постигнувший людей?.. И прежний сняв венок — они венец терновый, Увитый лаврами, надели на него: Но иглы тайные сурово Язвили славное чело; Отравлены его последние мгновенья Коварным шопотом насмешливых невежд, И умер он — с напрасной жаждой мщенья, С досадой тайною обманутых надежд. Замолкли звуки чудных песен, Не раздаваться им опять Приют певца угрюм и тесен, И на устах его печать. ------ А вы, надменные потомки Известной подлостью прославленных отцов, Пятою рабскою поправшие обломки Игрою счастия обиженных родов! Вы, жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи! Таитесь вы под сению закона, Пред вам суд и правда — всё молчи!.. Но есть и божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет; Он не доступен звону злата, И мысли и дела он знает наперед. Тогда напрасно вы прибегнете к злословью: Оно вам не поможет вновь, И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь! Тютчев 29-е января 1837 --------------------------- Из чьей руки свинец смертельный Поэту сердце растерзал? Кто сей божественный фиал Разрушил, как сосуд скудельный? Будь прав или виновен он Пред нашей правдою земною, Навек он высшею рукою В "цареубийцы" заклеймен. Но ты, в безвременную тьму Вдруг поглощенная со света, Мир, мир тебе, о тень поэта, Мир светлый праху твоему!.. Назло людскому суесловью Велик и свят был жребий твой!.. Ты был богов орган живой, Но с кровью в жилах... знойной кровью. И сею кровью благородной Ты жажду чести утолил – И осененный опочил Хоругвью горести народной. Вражду твою пусть тот рассудит, Кто слышит пролитую кровь... Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет!.. Плещеев Памяти Пушкина --------------------- Мы чтить тебя привыкли с детских лет, И дорог нам твой образ благородный; Ты рано смолк; но в памяти народной Ты не умрешь, возлюбленный поэт! Бессмертен тот, чья муза до конца Добру и красоте не изменяла, Кто волновать умел людей сердца И в них будить стремленье к идеалу; Кто сердцем чист средь пошлости людской, Средь лжи кто верен правде оставался И кто берег ревниво светоч свой, Когда на мир унылый мрак спускался. И всё еще горит нам светоч тот, Всё гений твой пути нам освещает; Чтоб духом мы не пали средь невзгод, О красоте и правде он вещает. Все лучшие порывы посвятить Отчизне ты зовешь нас из могилы; В продажный век, век лжи и грубой силы Зовешь добру и истине служить. Вот почему, возлюбленный поэт, Так дорог нам твой образ благородный; Вот почему неизгладимый след Тобой оставлен в памяти народной! Самойлов Болдинская осень --------------------- Везде холера, всюду карантины, И отпущенья вскорости не жди. А перед ним пространные картины И в скудных окнах долгие дожди. Но почему-то сны его воздушны, И словно в детстве – бормотанье, вздор. И почему-то рифмы простодушны, И мысль ему любая не в укор. Какая мудрость в каждом сочлененье Согласной с гласной! Есть ли в том корысть! И кто придумал это сочиненье! Какая это радость – перья грызть! Быть, хоть ненадолго, с собой в согласье И поражаться своему уму! Кому б прочесть – Анисье иль Настасье? Ей-богу, Пушкин, все равно кому! И за полночь пиши, и спи за полдень, И будь счастлив, и бормочи во сне! Благодаренье богу – ты свободен – В России, в Болдине, в карантине... Есенин Пушкину -------------- Мечтая о могучем даре Того, кто русской стал судьбой, Стою я на Тверском бульваре, Стою и говорю с собой. Блондинистый, почти белесый, В легендах ставший как туман, О Александр! Ты был повеса, Как я сегодня хулиган. Но эти милые забавы Не затемнили образ твой, И в бронзе выкованной славы Трясешь ты гордой головой. А я стою, как пред причастьем, И говорю в ответ тебе: Я умер бы сейчас от счастья, Сподобленный такой судьбе. Но, обреченный на гоненье, Еще я долго буду петь... Чтоб и мое степное пенье Сумело бронзой прозвенеть. -=- .


Комментарии (1): вверх^

Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.

Дневник СТИХИ О ПУШКИНЕ * Лермонтов Тютчев Плещеев Есенин Маяковский Окуджава Косаговский Цветаева Самойлов ... | ИСКУССТВОбезГРАНИЦ - арт-журнал_ИСКУССТВОбезГРАНИЦ | Лента друзей ИСКУССТВОбезГРАНИЦ / Полная версия Добавить в друзья Страницы: раньше»