Иногда, глобальные размышления о прожитой жизни настигают в самый неожиданный момент. И тогда, любые дела уже толком и не делаются, и всё, что остаётся - это сесть на веранде с бутылкой хорошего вина и, посматривая на медленные волны, погрузиться в собственный океан мыслей.
Управляющий делами семьи дель Ниасс предавался подобному занятию уже минут пятнадцать. Был наполнен второй бокал, но тёмный эльф не торопился пить вино, замерев в плетенном кресле, вглядываясь в расстилающееся перед ним Вервинское море отсутствующим взглядом... вернувшись в памяти во вчерашний день, взметнувший в душе всё то, что, как казалось Слоасу, уже давно покрылось твёрдокаменой коркой безразличия.
Гил... А дело-то всего в паре слов, но каких... Обжигающих губы, когда ты сам их произносишь, и останавливающих время, когда ты слышишь их от другого.
Сказал ли это Гил, или Слоасу показалось? В тот момент, когда тёмный уже не чувствовал ничего, кроме стройного мальчишеского тела под собой, влажного от пота, сводящего с ума своей гибкостью, послушно отзывающегося на каждое прикосновение эльфа... Когда в заключительных движениях их единого интимного танца Слоас наклонился к своему юному любовнику, и вдохнул запах его волос - аромат сладкого дыма - как всегда, когда поцеловал Гила в шею, чуть прихватив губами кожу - именно так, как нравилось его мальчику... прошептал ли тот о любви, или Слоас спутал неровное дыхание с тихим шепотом?
Это всё меняет... и это не моё решение. Это то, что происходит само по себе, а мы лишь можем принять случившееся осознанно, или отказаться... пытаясь обмануть себя.
... люблю тебя...

Эльф поднял бокал и сделал нервный глоток. Странные сомнения раздирали его сознание. Никогда раньше он не задумывался, достоин ли таких слов...
А сколько раз ты сам говорил это? Можно по пальцам пересчитать, и хватит одной человеческой руки. А если считать людей, которым ты это говорил, то хватит и трёхпалой руки тролля... Еще один глоток дорогого кроваво-красного вина из лучших виноградников Кернэлла и мужчина устало откидывается на спинку кресла, прикрыв глаза.
Так сложилось. Бесконечные перемещения по всей территории Империи и за её пределами - специфика выбранного дела, не располагает к завязыванию длительных тёплых привязанностей, способных перерасти во что-то более серьёзное, чем короткая любовная связь на пару дней с бурными ночами для разрядки эмоций после совместного выполнения очередного задания... Слоас вспомнил невысокую эльфийку- медика, вытащившую его буквально с того света после провала одной из миссий. Светлая... И чувства к ней были светлыми, словно те месяцы, проведённые в больнице, согревались солнечными лучами, не позволяя проникнуть в их отношения ничему плохому и грязному. Первое сильное чувство, начавшееся, словно история из классического любовного романа, и закончившаяся с очередным приказом, вырвавшим тёмного эльфа из больничных стен как раз в тот момент, когда его первая любовь была занята на операции. Даже попрощаться толком не смогли. А потом, через месяц, наша встреча была сухой и короткой. Чувства остыли... и хорошо, что у обоих.
С моря подуло ветер, взметнул желтые листья с пола, напоминая об осени, но эльф не чувствовал холода. Он вспоминал...
Потом были другие женщины, и почти всем из них слова о любви кидались словно собаке кость - так было надо: для задания, для создания нужной обстановки, для чего угодно, кроме выражения своих истинных чувств. А кому-то эльф говорил "люблю" просто для того, чтобы легче было уйти, разорвав отношения после пары ночей, ради создания у женщины обманчивого чувства, что она что-то значила в его жизни, словно заключал сделку. Вот только, пожалуй, умирающей на его руках Абриль он сказал эти слова искренне... Напарница, друг, даже наставница в обучении разбираться в ядах, она была с ним рядом пару лет, периодически становясь партнёром в некоторых операциях. Слоас знал, что тёмная эльфийка питает к нему чувства более сильные, чем дружеские, но не позволял себе выходить за официальные рамки отношений. А оказалось, что его собственные чувства уже давно вышли за все рамки. Вот только поздно... Он потерял Абриль, даже не успев обрести.
Может быть, еще и поэтому, когда тёмный обнаружил нежность мальчика, он испугался оттолкнуть его, позволив Гилу идти дальше... Испугался, что снова потеряет что-то очень важное и хрупкое, пусть и такое непривычное.
А ведь я и правда боюсь его потерять... этого рыжего бесёнка, свалившегося на мою голову, не иначе, как в наказание за все мои грехи. Усмехнулся, сделал большой глоток, допивая вино и потянулся за бутылкой, чтобы снова наполнить бокал.
После смерти Абриль были и другие потери. Близкий друг, учитель... да и просто знакомые по работе. И в какой-то момент Слоас решил что настало время уйти. Все проблемы, возникшие в связи с его уходом из частной гильдии, удалось решить благодаря связям и хорошим денежным вливаниям в нужных направлениях. Да и не был эльф неопытным в таких делах, знал, где нужно надавить, где обнадёжить, а где и припугнуть.
Первые месяцы спокойной жизни вовсе не закончились счастливым браком, как предсказывали эльфу некоторые. Он так и остался волком-одиночкой, бродягой - даже на одном месте не мог долго оставаться, несмотря на то, что купил свой дом - именно такой, какой хотел. Всё также метался по Империи, вот только теперь больше не по Кернэллу, а по Капаросу, искал своё место и дело, которым хотел бы заниматься. Много чего пробовал, пока не наткнулся в окрестностях столицы на гайбела с удивительными аметистовыми глазами. Такими, которые увидев один раз, и встретив через много-много лет снова - вспомнишь мгновенно.
Когда-то просто Тандри... А теперь - миледи дель Ниэсс. Девочка выросла и стала настоящей красавицей. И умница - вся в отца. И, конечно же, не помнит нашу встречу на той горной разработке. Но я-то помню, что сделал тогда для меня её отец. Отблагодарить его я не успел, так, может быть, судьба свела меня с его дочкой, давая дополнительный шанс? Тёмный не стал рассказывать об истинных причинах своего желания занять должность Управляющего, которого искала Тандресс, внезапно обнаружив, что ему нравятся его обязанности, а то, что на многие вещи его взгляды и взгляды его нанимательницы совпадают, придало его работе дополнительные удобства и принесло гармонию в душу эльфа, заставив его утвердиться во мнении, что он нашел именно то, что так долго искал.
Тандресс понравилась Слоасу сразу, и он подолгу задерживался взглядом на фигуре миледи, пока она была чем-то отвлечена, а ложась спать, вспоминал, как пушистые ресницы гасили фиалковые отблески в глазах его госпожи. Но, стараясь в первую очередь положительно проявить себя в роли Управляющего, Слоас избегал показывать свой интерес к миледи как к женщине.
Возможно, у нас бы всё получилось. Если бы... Если бы с самого начала я не зарылся в работу с головой, ограничивая общения с Ресс, если бы потом не взял на себя обязанность лично проконтролировать завершение сделок в Глордейле, потребовавшее от меня пары месяцев отсутствия в столице... Если бы вернувшись, я не обнаружил постоянного присутствия в доме некоего эль Тервина, светлого полуэльфа, явно имеющего на Тандресс свои планы. Но помешало мне совсем не это... Крэшаларафириан и раньше обхаживал Ресс, пытаясь привлечь её внимание. Но теперь, Тандресс смотрела на полуэльфа совсем иначе. Даже слепой бы увидел, что между этими двумя существует особенная связь.
А Слоас и слепым не был. И пусть Тёмные эльфы считают, что даже с собственной судьбой можно сыграть и выиграть, или договориться о сделке, но даже они не становятся на пути чувства, которое на эльфийском языке зовётся Аль Митаалэ - Даром богов, а на человеческом языке - Любовью.
Умеющему управлять своими эмоциями легко скрыть свои чувства. Заставить себя не думать о том, что могло бы быть, оказалось сложнее, но возможно. Для Слоаса было важно сохранить доверие миледи дель Ниэсс и не допустить двусмысленности в их отношениях, и он не колеблясь отказался ради этого от своих зыбких надежд.
Со временем чувства притупились, дав побочный эффект в виде некоторой отстраненности к окружающим, и эльф стал думать, что уже ничто не сможет его расшевелить. Уверенность в этом росла с каждым днём, пока не появился рыжий мальчишка и не разнёс всю выстроенную Слоасом вокруг себя стену в мелкую пыль.
И ладно бы просто разнёс... Он ведь еще и построил черте что взамен...
Слоас вздохнул, задумчиво посмотрел на остатки вина в бутылке и повернул голову на звук шагов. Почувствовал, как его шею обхватили ласковые и такие цепкие руки, как чужие ладошки полезли под его рубашку и вдохнул ставший родным сладкий запах дыма, улыбнувшись от щекотки щеки рыжими непослушными прядями.
- Здравствуй, малыш, соскучился?