Покойный Антон Павлович Чехов, дай ему Бог здоровьичка, писал, что краткость - сестра таланта. Мы с Чеховым потому и пишем в последнее время мало. Но бывают моменты, когда молчать невозможно. У нас вчера треснул унитаз. Прямо по шву. Здравствуйте.

Сразу скажу, что ваше обрыдлое "Срать надо меньше" - это не наш случай, потому что мертвые не потеют, а принцессы не какают. Поэтому толчок у меня в квартире служит украшением интерьера и гипотетической вазой для цветов, которые мне никто не дарит, но я все равно жду, ведь я же когда-нибудь помру, и вот тогда вы принесете мне цветы, и мы поставим их в толчок, но будет уже поздно, я умерла, все, совсем умерла, раньше надо было, понятно? По-моему, красиво и очень романтично.

Моя мама больше всего на свете боится затопить соседей. Лично я больше всего на свете боюсь, что ночью, пока я сплю, ко мне в комнату зайдут родители и подумают, что я проститутка. Не знаю, откуда в нас столько иррациональных страхов. В общем, по приходу домой я обнаружила единоутробную маму в туалете в этой самой позе, в которой женщина может стоять перед мужчиной только если она перед ним замужем. Мама деловито, будто сумашедшая белка, конопатила щели в сортире. Я попросила объяснений и ужин.

Мама сказала, что у нас треснул толчок и теперь надо подкладывать тряпку вот здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь и здесь, и продемонстрировала мне Охуенно Большую Расщелину-В-Толчке толщиной с муськин волосок. А еще она сказала много прекрасных слов, о том, что главное - это когда тебя понимают, что с милым рай и в шалаше, и что человек создан для счастья, как птица для полета, а срать и жрать - это удел нищих духом, проституток и прочих менеджеров по продажам. И что писить в толчок можно, но редко, аккуратно и предварительно помолясь.

В общем, ночь у меня сегодня не задалась. Я до двух лежала в кровати и испуганно прислушивалась к своему мочевому пузырю на предмет, что он думает по этому поводу. Которые меня видели в жизни, знают, что мой пузырь - это моя визитная карточка. При любом удобном случае я ссу, как полковая лошадь, обожравшаяся арбузов. Поверьте мне, это очень неудобно. В полусне мне даже привиделась Татьяна Соломатина. Точнее, не сама Таня Соломатина, а ее резиновые сапоги. Собственно, я не знаю, есть ли у Тани резиновые сапоги (оставлю это на ее совести), но сапоги эти до сих пор стоят у меня перед глазами, как живые. А толчок нам сегодня поменяют. Не знаю, на что. На вкладыши, наверное. Потому что не может быть такого, чтоб у нас в квартире, в этой развалюхе, вдруг сделался новый унитаз. Я не верю.
(с) emve