Солнце неслышно трепыхалось и полнилось зловонием.Роящимся,множащимся и немым.
Стояли деревья,виселицы и тёплая погода.Вставало утро и множество членов,приветствующих всплески крови,зарницы лопающейся кожи и всполохи раздираемого в клочья мяса.
Да,мы радовались.
Мы распадались на группы,носились по берегу реки и без устали содомизировали друг друга тонкими прямыми ножами.
Мы валили провинившихся в сугробы сырых листьев,одевали на шеи грубые петли,от всего сердца желали удачи,и что было сил тянули верёвки на себя.
Один из виновных проявил непокорность.Он мотнул засаленной головой,вырвался из петли и,по бабьи размахивая руками,понёсся прочь.С наслаждением посасывая между зубов сгусток источенного солнечными пылинками воздуха,я прищурился и вогнал ему в спину три пули.Затем ещё три.И ещё.
Я подошёл к его бездыханному телу,перевернул на спину,и,порвав полуистлевшую рубаху,чуть дрожащими пальцами пронзил живот.
Моя кожа встретила отчаянное сопротивление ещё живых и клокочущих внутренних органов.
Не теряя времени даром я со свистом вытянул из трупа вероотступника печень,и,что было силы размахнувшись,запустил ею в плывущую посреди реки стаю лебедей.
Лебединый вожак хлёстко дёрнул шеей,поймал печень в полёте,и совершив несколько до крайности судорожных телодвижений,проглотил.

Очередную порцию виновных привязали к огромной рассеяно покачивающейся в воздухе берёзе.
Это были серолицые женщины,темноглазые дети и старики.
Все настолько вымотавшиеся и измождённые,что даже не пытались протестовать,когда увидели в руках святого отца проржавевшую канистру с бензином.
Старичок что то не то хихикал,не то хныкал,не то просто булькал слюнями себе в бороду.
Женщины отстранённо созерцали распухшие листья под ногами.
Дети роняли на чумазые носы и щёки бисеринки слёз и только изредко воровато посматривали кругом.
Зрелище сие,очевидно,показалось святому отцу столь омерзительным,что он,не говоря ни слова,отточенными и быстрыми движениями сразу же принялся опорожнять на приговорённых канистру.
Стенч стоя по правую руку от меня,демонстративно шебуршал кончиком спички о коробку и скалился.Его улыбка была настолько радостной,искренней,всепоглощающей и ПРАВИЛЬНОЙ,что я,залюбовавшись движениями уродливого лица,на мгновение забыл об экзекуции.
Между тем,все приготовления к казни были завершены.Виновные,источая сильнейший аромат бензина,смиренно переступали с ноги на ногу,словно сонные лошадки в стойлах.
Не переставая кривить рот в полупрезрительной-полуненавидящей гримассе,святой отец бегло,ОДНИМИ ЗВУКАМИ,прочитал молитву.
Лавина прохладного ветра,промчавшись мимо,обдала мои ноздри запахом мха и намокшей травы.
Святой отец беззвучно скомандывал,Стенч,оголив зубы в жуткой аля "полумесяц" улыбке,чавкнул спичкой о коричневую полоску коробка.
Не прошло и секунды,как огонь полностью охватил ствол дерева и тех,кто к нему были ПРИКРЕПЛЁНЫ.
Жирное зловонное пламя задело мои глаза.
Тихо выругавшись,я сомкнул веки и мгновение другое любовался красотой собственных моргающих сквозь кожу капилляров.На миг всё замерло,замолкло и остановилось.
Потом течение жизни продолжилось вновь.
[600x462]