Реальная Южная Африка сегодня - классический случай пира во время чумы. Туристы качают головами при виде бесконечных трущоб, признавая в глубине души заслуженное превосходство белой расы. Вся деловая активность сосредоточена в белых районах, африканеры ездят в дорогих автомобилях. Черные появились в южноафриканское политике, черное лицо можно изредка заметить в офисах корпораций. Белые фермеры давно привыкли к тому, что их убивают. Потери составляют 0.3% убитыми ежегодно – на войне как на войне! Полиция не обращает внимания на мелкие бытовые преступления, наподобие массового вождения под действием алкоголя или наркотиков; а оно достигает ночью двадцати процентов. Иностранные туристы согласились на один процент риска – именно таков шанс того, что отпуск в экзотической Южной Африке закончится для вас встречей с преступником. Черные девушки не могут позволить себе особой романтики – одну из четырех еще до совершеннолетия изнасилуют соплеменники. Да еще белые зачем-то защищают свои дома такой сложной комбинацией высоких стен, колючей проволоки и электронной сигнализации, которая заставила бы позавидовать знаменитую тюрьму Синг-Синг.

С разрушением системы апартеида Южная Африка создала не одно общество, а два, причем непримиримо разделенные: белые африканеры против различных черных племен. И нет ни малейшего шанса на то, что эти два общества когда-либо соединятся в единое. Ведь общество – не просто случайная совокупность проживающих на данной территории. Оно состоит из людей, разделяющих общие моральные ценности и культуру, общую историю, имеющих сопоставимое умственное развитие и способности. Общество должно быть хотя бы относительно гомогенным. Но едва ли даже самые ярые левые либералы могут вообразить гомогенное общество, состоящее из восьми процентов передовых и трудолюбивых белых и девяноста процентов чернокожих дикарей, у которых и в помине нет полезных навыков или трудовой этики. Даже в Соединенных Штатах, где минуло сто сорок лет после того, как черные работали на плантациях – они отнюдь не смешались гомогенно с остальным населением. И редко какой белый человек в Америке рискнет обратиться к черному адвокату или доктору, даже если тот окончил лучший университет. И все-таки в Америке чернокожие составляют меньшинство, и это оставляет белым хотя бы призрачную надежду на их интеграцию. Южноафриканские черные находятся в большинстве, причем в большинстве подавляющем – и шанс на их интеграцию в белую культуру равен нулю.

Белые доброжелатели на Западе сталкиваются с весьма щекотливой ситуацией. Эти гуманисты, например, обеспечили продуктами и лекарствами черных африканцев из региона Сахары, чтобы снизить их ужасающий уровень смертности. Население Сахары не растерялось и в ответ на заморскую гуманность начало размножаться усиленными темпами. Результат? Теперь гораздо большему количеству несчастных требуется помощь. В отличие от Сахары, южноафриканский климат более подходит для сельского хозяйства, но ни в каком агропромышленном комплексе не займешь сорок миллионов человек. Америка, огромный потребитель сельскохозяйственных продуктов и их главный экспортер, смогла занять менее десяти миллионов во всех связанных с сельским хозяйством отраслях экономики. Даже если чернокожие из южноафриканских трущоб чудесным образом полюбят прогрессивные сельскохозяйственные технологии и выжгут все леса и саванны, чтобы развести на их месте сады и поля, они все равно будут завидовать преуспеванию белых. Они предпочтут грабить белое население, а не гнуть спины на плантациях. Сельхозпродукты дешевы. Задача накормить черное население, пусть даже бурно растущее, не составила бы особого труда. Но аппетиты чернокожих к хорошей жизни растут, подстегиваемые увиденным по переносному телевизору и подсмотренным в белом квартале. Нет, чуда не случится. Африка не перепрыгнет одним махом через несколько культурных стадий - от племенных обществ Бронзового века в современную экономику. Африканским племенам не хватает развитой религии и всего, что с ней связано – книг и навыков их чтения, трудовой этики, привычки учиться. Кроме того, слишком много политических игроков - от западных корпораций и экс-колониальных держав до новой южноафриканской империи - сильно заинтересованы в том, чтобы Африка оставалась во тьме. Им нужно, чтобы Черный континент был полностью зависимым от гуманитарных подачек и периодических миротворческих акций. Африка обречена на то, чтобы оставаться всемирной трущобой.

В Китае лишь крохотное меньшинство населения занято в эффективном индустриальном производстве; столь обсуждаемый во всем мире громадный китайский экспорт превосходит экспорт крошечных Нидерландов всего в два с половиной раза. Свободный (за вычетом стоимости жизни) доход простого китайца остается крайне низким. Даже в Америке большинство населения работает в сфере обслуживания. Если мир не может эффективно трудоустроить сто миллионов относительно образованных американцев, то каковы шансы дать рабочие места семистам миллионам африканцев? Современное эффективное сельское хозяйство и индустриальное производство требуют очень небольшого количества новых рабочих рук; а руки у африканцев растут совсем не из того места. Независимо от наших представлений о причинах этнических различий, факт остается фактом: Африка чрезвычайно отстала от других культур.

Основная идея государства пост-апартеида состоит в том, что экономическое господство белых компенсирует номинальное политическое равенство чернокожих. Это отлично сработало бы - в некоем воображаемом рациональном мире. Но наш мир не таков. Наш мир полон зависти. Южноафриканские чернокожие не станут, сложа руки, наблюдать за процветанием белых. Черные не собираются обрекать себя на трудоемкий и тяжелый путь длиной во много поколений и тянуться за белыми, брать с них пример, карабкаясь по экономической лестнице вверх, и довольствоваться крохами с их стола. Они скорее попытаются отобрать у белых их богатство здесь и сейчас, и к черту последствия! Такая экспроприация может принять множество форм: перераспределения богатства за счет увеличенного налогообложения, инфраструктурных проектов в черных трущобах за счет белых, да и просто уличного грабежа. Умные африканеры, конечно, подкупят черных политиков; их так или иначе уговорят предпочесть экономику черному национализму. И пока этот национализм пребывает в подавленном состоянии, белые находятся в относительной безопасности. Появление прослойки относительно образованных чернокожих – сигнал очень серьезный: это появляются потенциальные вожди, они и поведут свой народ. И некоторые из них призовут к простым решениям, наподобие: «Убить белых и все отобрать». Британская оккупация была подарком судьбы для Индии, но колонизаторов прогнали. Присутствие европейского меньшинства было огромным благом для экономик и культур различных стран, но меньшинство это было уничтожено. И не стоит рассчитывать, что южноафриканские зулусы окажутся благоразумнее, чем индусы.

Лучшая политика для белых в Южной Африке должна была бы состоять в следующем: отдать страну чернокожим, но оставить для себя маленький белый анклав. Это не составило бы проблемы в обширных пространствах Южной Африки. Однако африканский менталитет уже трансформировался в менталитет империалистический.

Удобному и устроенному сообществу они предпочитают обреченную империю.
Источник не известен!

blackpanther
the black nationalist