Каждому человеку дано имя… Оно обязательно что-то значит.
Ксэль…
Это не имя. Это скорее обозначение одной из частей моей души. Оно появилось спонтанно. Сначала оно было игрой, а потом …
Это была маска. Маска силы и независимости.
Жизнь - это пьяный гибрид художника и скульптора. Она широкими мазками лепит на наши маски боевую раскраску, которую мы потом называем "жизненным опытом". А ритуальные шрамы, которые жизнь наносит своим скульпторским резцом, истончают маску. Когда маска разваливается на куски и падает в придорожные лопухи, у людей начинается кризис среднего возраста, либо уже старческий маразм...
Как правильно заметил Гамлет - маски прирастают. И отдирать их приходится с кровью и кусками кожи. Как я не люблю, когда жизни удаётся пьяно шмякнуть мне прямо по незащищённому лицу! С беззащитным кровящим лицом той девочки я не показываюсь никому. Я пытаюсь приложить к содранной коже и обнажённым нервам чудодейственный бальзам хороших воспоминаний. Своих или чужих, это всё равно. А память услужливо подсовывает самое омерзительное, подталкивая костлявым локотком ко мне поближе очередную маску.
Жизнь бьет ключем и все время по голове. Я боюсь сломаться. Я слаба, я надеваю её. И снова становлюсь независимой, красивой, циничной, подлой и презрительной. Я иду по улице, помня что на меня сейчас смотрят. И не позволяю лицу нефотогеничные гримасы, не разрешаю спине сгорбиться, плечам согнуться, животу расслабиться.
Я боюсь и люблю свою маску. Когда начинает казаться, что счастье также нереально, как молоко стрекозы, (а птичье молоко уже есть - это такой тортик) моя маска очень убедительно врёт мне. И я верю.
Я цинично улыбаюсь. Жизнь прекрасна даже в пьяном виде...

Ксэль стала моей частью. Опасной, но дающей возможность жить.