Это цитата сообщения La_belle_epoque Оригинальное сообщение
Искусство девичьего альбома
Это искусство уже почти утрачено, давайте вспомним, как это было:
Пишите, милые подруги,
Пишите, милые друзья,
Пишите все, что вы хотите,
Все будет мило для меня.
Эти строки наверняка покажутся знакомыми и юным девушкам, и взрослым дамам. Последние давно уже вышли из детского возраста, но хорошо помнят, как старательно переписывали подобные стишки в свои тетради, а потом, тайком от мальчишек и учителей, давали на переменах почитать подружкам. Тетради, куда записывали такие стихи, а также песни, пожелания, наставления и многое другое, назывались альбомами, и представляли они собой явление гораздо более сложное, чем может показаться на первый взгляд.
Все хорошо помнят строки «Евгения Онегина»: «Конечно, вы не раз видали / Уездной барышни альбом, / Что все подружки измарали / С конца, с начала и кругом»1. Альбомы, похожие на те, что составляли когда-то уездные барышни, живут уже более двухсот лет и до сих пор нисколько не теряют своей популярности.
Традиция рукописных альбомов пришла в Россию в середине XVIII века из Западной Европы, главным образом из Германии и Франции. В Европе дружеские альбомы стали известны уже в средние века; в XVI—XVII веках они были популярны у странствующих студентов. В Германии альбомы называли «штамбухами» (Stammbuch), в Англии «кипсеками» (keepsake). Слово «альбом», латинское по происхождению, в русский обиход вошло из французского языка, где оно означает «памятная книга».
Наибольшее влияние на формирование русской альбомной традиции оказали немецкие рукописные альбомы, первые образцы которых привезли в Россию выходцы из Германии во второй половине XVIII столетия. Тогдашний альбом имел очень торжественный и солидный вид: большого размера (in folio), с переплетом из обтянутых кожей деревянных досок, украшенным тиснением, с крупными бронзовыми застежками. Такие альбомы были лицом семьи — на первой странице рядом с именем владельца было принято изображать семейный герб или девиз. В альбомы записывали стихи популярных авторов, собственные сочинения, а также торжественные посвящения и цитаты из известных произведений.
Первоначально в Европе, да и в России вплоть до конца XVIII века, составлением альбомов занимались преимущественно мужчины. Впоследствии традиция ведения альбомов окончательно закрепилась за женщинами (по наблюдениям В. Э. Вацуро, первые женские альбомы в дошедших до нас русских собраниях относятся к 1790-м годам)2. Альбом очень скоро стал непременным спутником юных барышень и важным элементом домашней, семейной культуры.
В начале XIX века в моду вошли небольшие, изящно украшенные альбомы, легко помещавшиеся в дамской сумочке. Эпоха сентиментализма значительно повлияла как на содержание альбома, так и на его оформление. В альбомных рисунках первой трети позапрошлого столетия чаще всего можно было обнаружить символические образы, характерные для элегической поэзии: амуры, цветы, пылающие сердца, пейзажи, освещенные луной, руины, урны, надгробия, могильные холмы. Между листами альбома вкладывали засушенные цветы, пряди волос. Произведения, записываемые в альбомы, были по большей части стихотворными: элегии, мадригалы, романсы — как известных поэтов, так и анонимных авторов, но нередко встречались и афоризмы, прозаические отрывки, вырезки из журналов. Как отмечал Ю. М. Лотман, «аккумулируя наиболее популярные произведения печатной литературы, альбом одновременно отражал большую роль семейной, родовой и кружковой традиций как организующих культуру факторов»3.
В этот период оформились строгие законы заполнения альбома. Первую страницу оставляли незаполненной, так как существовало мнение, что с открывшим ее может случиться несчастье. В начале альбома писали родители и старшие, дальше — подруги и знакомые; последний лист отводился для самых нежных записей — считалось, что там пишут те, кто больше всех любит владелицу альбома. Внизу последнего листка можно было прочесть такие строки:
Кто любит тебя больше меня,
То пусть напишет ниже меня4.
На последнем я листочке
Напишу четыре строчки
В знак дружества моего,
Ах, не вырвите его!5
Пик расцвета альбомной традиции пришелся на 1820—1830-е годы, когда альбом из способа внутрисемейного творчества превратился в модный факт светской культуры6. Домашний, камерный альбом 1810-х годов сменил парадный тип альбома в изысканно украшенном бархатном или атласном переплете, который должен был демонстрировать утонченный художественный вкус владельца. Альбомы превращались в настоящие коллекции автографов известных литераторов и набросков популярных живописцев. П. Л. Яковлев, публицист, современник Пушкина, оставивший замечательные воспоминания о культурном быте своего времени, писал в 1828 году в книге «Записки москвича»: «Переплетчики истощили все свое искусство на украшение этих книжек... Теперь редко найдете в них выписки из печатного или дурные рисунки цветов и домиков. В нынешних альбомах хотят иметь рисунки лучших артистов, почерк известных литераторов»7.
Владение искусством писать стихотворные экспромты и набрасывать рисунки стало одним из необходимых навыков светского человека. В помощь тем, кто не обладал поэтическим даром, в журналах печатались образцы альбомных стихотворений для разных адресатов. Эти тексты переписывали из альбома в альбом, изменяя лишь имя (таким же способом сочинил поздравительный куплет Татьяне пушкинский мосье Трике).
Со временем расширялось и видовое разнообразие альбомов. Они различались в зависимости от содержания (альбомы с рисунками («картинные книги»), с автографами, с различными художественными текстами), по функциональной направленности (дружеский интимный альбом, светский (парадный) альбом, салонные, кружковые, пансионерские альбомы).
Важным фактором был и культурный уровень среды, в которой составлялся альбом, а также происхождение и социальная принадлежность его владельца. На внутреннее расслоение альбомной традиции указывал еще Пушкин, противопоставляя альбом уездной барышни «великолепным альбомам» столичных дам. Большая распространенность альбомов, сделавшая их «важным фактом «массовой культуры» (Ю. М. Лотман), способствовала тому, что наряду с элитарным типом альбома, характерным для великосветской среды, в провинции и более низких социальных группах существовал иной, усредненный, массовый альбом. Первый тип был ориентирован на уникальность репертуара и оформления, в нем преобладали оригинальные сочинения профессиональных авторов (что позволяло исследователям определять его как «литературный»); второй отличался стереотипностью содержания и формы, цитатничеством и дилетантством. Как отмечал В. Э. Вацуро, в массовых альбомах «складывался своего рода «альбомный фольклор» — переходящие от альбома к альбому стихотворные мадригалы, утерявшие авторскую принадлежность и видоизменяемые в меру версификаторских способностей пишущего»8.
Массовые альбомы первой трети XIX века можно рассматривать как начало фольклорной традиции рукописного альбома — ведь в них уже проявлялось творчество, которое отличалось качествами, характерными для фольклора: коллективностью, безымянностью, традиционностью, вариативностью, формульностью.
С конца 1840-х началось медленное угасание элитарной альбомной традиции — салонная культура, выступавшая на протяжении нескольких десятилетий ее хранительницей, постепенно изживала себя. Альбом перестал восприниматься как обязательный элемент домашнего культурного обихода и угодил в разряд «преданий старины».
Кратковременное возрождение литературные альбомы пережили на рубеже XIX—XX веков, когда под влиянием модных в тот период увлечений ретроспекцией и поэтизацией прошлого стала возобновляться традиция литературных кружков и салонов. Однако составление альбомов в этот период оставалось увлечением исключительно узкого круга творческого бомонда и не получило широкого распространения.
Эволюция элитарного и массового типов альбома проходила в разных направлениях. Во второй половине XIX века сфера бытования альбомов переместилась из семейного дворянского круга в ученическую среду, прежде всего — женских гимназий и пансионов. Под влиянием сословного смешения, царившего в большинстве учебных заведений, массовый альбом постепенно входил и в культурный обиход более низких социальных слоев. Альбомный репертуар подвергся значительной переработке. По ходу переписки и самозаписи тексты упрощались, видоизменялись, смешивались друг с другом; первоначальные символика и изобразительные средства заменялись более доступными и соответствующими городской фольклорной традиции.
В 1920—1930-е годы массовый альбом окончательно утвердился как специфическая форма письменного фольклора. «Все элементы альбомной культуры пребывали в это время в хаотическом брожении. <…> Но именно это состояние брожения, трансформации жанрового канона и позволило альбому ассимилировать новые интересы и ценности, приспособиться к меняющемуся социальному фону»9. Причем происходило это приспособление в условиях, когда в подобных рукописных сборниках усматривали «разлагающее влияние гнилой мелкобуржуазной и мещанской стихии» и призывали вытеснить «мещанскую лирику из быта рабочей молодежи»10.
Альбом объединил в себе дореволюционную, «мещанскую» культуру и культуру нового времени. Альбом очень быстро становится популярен повсеместно не только в городах — на это указывают многочисленные данные фольклорных экспедиций конца 1950—1960-х годов. Контакт города и деревни, народной и литературной традиций, различных культурных пластов в пределах альбома порождал очень своеобразные формы. Значительное место в девичьем альбоме заняли популярные песенные жанры городского фольклора — жестокий романс и новая баллада, такие, как, например, «На Муромской дорожке...», «По диким степям Забайкалья…», «На Варшавском на главном вокзале…», «Серая юбка», потеснившие в XX веке позиции классического романса. Проникали в девичьи альбомы и тюремные, воровские песни. Вместе с тем альбомные стихи и романсы испытали сильное воздействие крестьянского фольклора, прежде всего частушки.
Помимо фольклорных традиций, альбом отразил и культурные реалии советской действительности. В альбомах школьниц 1930—1950-х годов можно было часто обнаружить стихи о Ленине, Кирове, тексты патриотических песен, элементы призывов («Учись не ленись, лентяям не место в СССР»11), пионерского девиза (например, стихотворная запись могла оканчиваться такой финальной формулой: «Еще пишу четыре слова, / Как пионерка — будь готова»12). В годы Великой Отечественной войны в альбомах появилось множество песен военной тематики: от фольклорных новых баллад (о Зое Космодемьянской, о страданиях военнопленных, об убийстве фашистами мальчика, о трех товарищах, замученных фашистами, и др.) до популярных массовых песен.
Вплоть до 1960-х годов содержание альбомов оставалось весьма политизированным. Затем стало проявляться особое внимание к личным, прежде всего любовным, отношениям. Большинство жанров, сформировавших альбомный обиход в этот период, сохранили свое значение до сих пор: альбомные стихи, песни, афоризмы, гадания, рукописные любовные рассказы. По сравнению с первой половиной XX века альбомный репертуар значительно расширился. Изменилось и внешнее оформление альбома: значительно больше стало вырезок из цветных журналов, открыток, ярких рисунков фломастером, а в последнее десятилетие — еще и фотографий популярных певцов и актеров, наклеек и т.п. Если в альбомах 1950-х годов можно встретить, например, изображение девочки с флажком «СССР» в руке (такими раньше в изобилии украшали стены детских учреждений), то сейчас преобладают современные символы (пацифика, эмблемы музыкальных групп и спортивных команд).
С 1970-х годов альбом не испытал принципиальных изменений ни в своем внешнем виде, ни в жанровом составе — какие бы то ни было новации в альбоме вообще закрепляются крайне медленно. Девичий альбом отличается устойчивостью репертуара, структуры, принципов оформления. Одни и те же жанры можно обнаружить в альбомах мам и дочек, москвичек и киевлянок. Жанровый стержень альбома, сформированный еще в начале XIX века альбомными стихами, романсами, афоризмами, остается неизменным, несмотря на то что альбом постоянно пополняется новыми жанрами (например, анкетами, письменными гаданиями, тестами, гороскопами).
Рукописный альбом на сегодняшний день является основной формой письменного фольклора школьниц 9—14 лет. Став старше и окончив школу, девочки перестают вести альбомы. Одна из причин этого заключается в самих условиях бытования альбомной традиции: наличии замкнутой социокультурной среды, имеющей место, например, в школе, пионерском лагере, больнице — основных каналах распространения альбома, — а также в условиях армии и тюрьмы (где тоже существуют свои разновидности альбома: солдатский (дембельский) и тюремный). Вокруг альбома формируется особое коммуникативное поле, в условиях которого облегчается контакт девушки со сверстницами и в некоторой степени со сверстниками — при условии их положительного отношения к альбому. При помощи обращений к читателям альбома, призывов написать что-нибудь на память, наставлений, рисунков между составительницей альбома и его читателями создается пространство для диалога.
Альбом является воплощением характерных черт девичьей субкультуры, «коллективного самосознания» девушек. На первый план в нем выходят приоритеты традиционности — типично фольклорной ценности: хорош не тот альбом, в котором есть что-то новое и необычное, а тот, который отражает наиболее распространенные культурные веяния и содержит самые популярные в данном коллективе тексты. Юные составительницы альбомов стремятся перещеголять друг друга не в разнообразии материалов (они, как правило, в условиях одной коммуникативной среды — например класса — практически одни и те же), а в оформлении, в красочности рисунков, наклеек и т. п. Альбом дает девушке возможность почувствовать свою причастность к единой культурной системе — девичьей субкультуре.
Вместе с тем альбом оставляет девушке возможность выразить не только общие модные увлечения, но и личные эстетические пристрастия, этические и нравственные представления. Альбом становится способом творческой и эмоциональной самореализации, ведь на его страницах появляются только те тексты, которые соответствуют личным вкусам девушки: ее любимые стихи, песни.
Составление альбомов является для девочек-подростков не просто механическим переписыванием из тетрадей подружек, а своего рода творчеством, только происходит оно преимущественно путем отбора и оформления уже готовых материалов.
Девичий альбом так же, как и другие формы письменной народной культуры (песенники, рукописные сборники), выполняет и архивирующую функцию, сохраняет фольклорные тексты. Благодаря альбому консервируются и не теряют своего значения произведения, которые на первый взгляд кажутся устаревшими, потерявшими свою актуальность. Именно альбому мы во многом обязаны сохранению в подростковой, по крайней мере девичьей, среде значимости рукописного текста, уважительного отношения к нему. При всей своей «детскости» альбом учит добру, порядочности, воспитывает в юных девушках чувство собственного достоинства, предостерегает их от возможных ошибок, делится с ними культурным и социальным опытом. Чудом сохранив свое наивное, светлое лицо в водовороте телевизионной, рекламной и прочей массовой продукции, девичий альбом остается хранителем прежней культуры, связующим звеном между поколениями.
Примечания
1. Пушкин А. С. Соч.: В 3 т. Т. 2. М. 1986. С. 250.
2. Вацуро В. Э. Литературные альбомы в собрании Пушкинского дома (1750—1840-е гг.)//Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1977 год. Л. 1979. С. 5.
3. Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий: Пособие для учителя. Л. 1983. С. 241.
4. Рукописный отдел Государственного музея А. С. Пушкина. Ф. 3. Оп. 1. А 8/54. Л. 56.
5. Белоусов А. Ф. Институтка//Школьный быт и фольклор: Учебный материал по русскому фольклору. Ч. 2. Таллин. 1992. С. 132.
6. Подробнее о литературных альбомах первой трети XIX века см. также в работах: Алексеев М. П. Из истории русских рукописных собраний//Неизданные письма иностранных писателей XVIII—XIX веков из ленинградских рукописных собраний. М.; Л. 1960; Корнилова А. В. Мир альбомного рисунка. Л. 1990; Петина Л. И. Структурные особенности альбома пушкинской эпохи//Проблемы типологии русской литературы (Ученые записки Тартуского гос. ун-та). Тарту. 1985; Авилова О. Б. Пушкинская эпоха домашнего альбома//Декоративное искусство СССР. 1985. № 6.
7. Яковлев П. Л. Записки москвича. Кн. 1. М. 1828. С. 126.
8. Вацуро В. Э. Указ. соч. С. 40.
9. Ханютин А. Школьный рукописный альбом-песенник: новый успех старого жанра//Массовый успех. М. 1989. С. 203.
10. Там же. С. 204.
11. Борисов С. Б. Эволюция жанров девичьего альбома в 1920—1990-е годы//Шадринский альманах. Вып. 1. Шадринск. 1997. С. 92.
12. Девичий альбом XX века//Русский школьный фольклор: От «вызываний» Пиковой дамы до семейных рассказов. М. 1998. С. 283.
Анна Чеканова, источник