Настроение сейчас - водочное

Здравствуй, дневник.

Я давно уже перестала жить двойной жизнью, извиваясь, как двухголовая змея. Я не хочу оправдывать своё прошлое, но мне кажется, я делала правильно всё, кроме того, что я вообще это делала. По крайней мере, теперь мне почти не приходится лгать. Я стараюсь этого не делать. Больше никогда.

Мне становится противно смотреть на людей, когда они изощрённо лгут, стараясь использовать друг друга. Обмануть и использовать... дневник, я больше не могу это терпеть. Когда я возвращаюсь домой, мне хочется сунуть два пальца в рот, как будто это поможет извлечь из себя эту мерзость, окружающую меня каждый день.

Но я хотела написать не об этом. Я хотела написать об одиночестве.

Помнится, в какой-то сказке девочка убегала в поле, выкапывала там маленькую ямку и рассказывала земле о том, что её мучило, и ей становилось легче. Я живу в городе, и до матушки-земли десять этажей вниз, да ещё и корка асфальта.

На самом деле одиночество - не отсутствие близких. Одиночество в первую очередь - пустота в душе. Паразит, который селится в органе восприятия окружающего мира. Сегодня, выходя из универа в толпе товарищей и приятельниц, я ощутила, что больше всего на свете хочу выпить. Именно поэтому сейчас я не сплю. У меня кружится голова от мысли о том, что завтра опять нужно приводить себя в порядок, идти в универ, клеить на себя улыбку, играть в легкодоступную дурочку, которая на самом деле не цепляется за людей и плывёт по течению, не задумываясь ни о чём. Меня тошнит от грязи, в которой я захлёбываюсь каждый день. Меня постепенно подтачивает и осознание собственного ничтожества.

Чем дольше приходится носить маску, тем более во мне укореняется ощущение постоянной вывернутости наизнанку, постоянного излома, беспрерывного нервного напряжения. Я открыла человеку душу - а он меня использовал... Поначалу я не могла понять собственного равнодушия после осознания этого. А теперь понимаю: это гигантский, всеобъемлющий спазм, поза столбнячного мертвеца, это судорога, которая не отпускает.