– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. |
– Этого не полагается... – бормотал он. – И слушать не стану, – зашипел в самое ухо его Коровьев. |
– Алло! Считаю долгом сообщить, что наш председатель жилтоварищества дома номер триста два-бис по Садовой, Никанор Иванович Босой, спекулирует валютой. |
– Три, четыре! - поймал из воздуха колоду карт, стасовал ее и лентой пустил коту. Кот ленту перехватил и пустил ее обратно. Атласная змея фыркнула, Фагот раскрыл рот, как птенец, и всю ее, карту за картой, заглотал. |
– Королева, – бормотала супруга господина Жака. – Королева в восхищении, – кричал Коровьев. – Королева... – тихо сказал красавец, господин Жак. – Мы в восхищении, – завывал кот. |
– Тебя прощают. Не будут больше подавать платок. |
Толстяк взял свой примус под мышку, овладел верхним мандарином в пирамиде и, тут же со шкурой сожравши его, принялся за второй. |