Название: Танцор
Фендом: ну вообще то Yami-no-matsuei, но мя иногда вообще не связывает его с любимыми персонажами
Автор: WeissDamon
Содержание: А Цузуки ведь неплохо танцует, нэ?
Статус: Отрывок из будущего макси фика
Отказ от прав: Персонажи не мои, и прав на них не имею (а хотелось бы), и конечно спасибо алфавиту за любезно предоставленные буквы))))

Текст не бечен совсем, вообще, ну ни капли, НЕ БЕЧЕН!!!!!!ЧИТАЕТЕ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК...... Я предупредил

фррррр....конец фанфа сильно скомкан
Комната погружена в полумрак. Пол покрыт частой сетью идеально выведенных замысловатых фигур соединенных в единую пентаграмму. Каждая линия, каждая руна устанавливает связь с самыми мыслимыми и немыслимыми стихиями, энергетическими потоками.

В самом центре рисунка на коленях стоит полуобнаженный юноша. Стройный с широкими плечами, гибкий. Лицо вечно юное и прекрасное застыло в маске безнадежности. На запястьях блестят тонкие браслеты с колокольчиками и длинными черными шелковыми лентами. Голова юноши запрокинута вверх, яркие аметистовые глаза с расширенными зрачками вглядываются ввысь. Руки тянуться наверх, будто пытаясь дотянуться до чего-то скрывающегося в вышине, словно взывают к забытому богу в беззвучной молитве.

Пентаграмма взрывается ярко - голубым. По самому краю пляшет пламя. Юноша еще секунду назад абсолютно недвижный, одним движением поднимается с колен. Браслеты вздрагивают, колокольчики жалобно звенят. Взвиваются в беззаботном танце ленты.

Танцуй! Танцуй! Я приказываю, танцуй!

Стройная фигура изгибается с грацией кошки. Движения плавные. Огонь разгорается в крови с каждой секундой сильнее.

Сейчас суть молодого бога – соблазн, искушение, запретный грех. Он игрушка для услады, нереальная и обманчиво хрупкая. Он прекрасен как грешный сон.

Танцуй! Танцуй! Ведь ты так прекрасен!

Пентаграмма переливается красками от голубого до черного.
Глаза шинигами кажется, потеряли связь с миром. Он словно впал в глубокий транс.
Фигура застывает на миг, и юноша полностью погружается в танец. Полное состояние экстаза.

Па еще па, быстрее, быстрее…

Шелковые ленты взвились в непроницаемо густой вихрь, почти полностью скрыв танцующего бога. В полумраке радостно звенят колокольчики на тонких запястьях. Тени от пламени пентаграммы, голодными волками скользят к Тцузуки, пытаясь хоть на краткий миг стать его партнером по танцу. Ощутить всю страсть и безумие дикой пляски.
Бог смерти сливается с мелодией слышимой только ему.

Танцуй! Танцуй! Танцуй!

Голос, повторяющий один и тот же приказ, врывается в сознание, разбивая на осколки прошлое, будущее и настоящее. Не оставляя ничего. В голове бьется только одно слово – танцуй! Танцуй! Танцуй!

Па еще па…

Движения гибкого тела становиться то рваными, то плавными, превращая танец с каждым шагом в безумие…

Ленты кружатся, скрывая тонкую фигуру от холодных серых глаз.
Танцор смеется звонко, торжествующе, радостно.
Он смеется, запрокидывая голову и позвякивая браслетами, не переставая кружиться в танце-безумии.

Танцуй! Танцуй! Смейся и танцуй!

Его танец околдовал бы любого, но не того, кто управляет этим безумием. Надменное, словно высеченное из камня лицо, зорко наблюдает с холодной невозмутимостью за каждым движением. Серые глаза скользят за полуобнаженной фигурой, которая то скрывается в темноте, то вспыхивает как яркое пламя.
Губы кривятся в улыбке торжества.

Поворот. Еще поворот. Па еще па, быстрее, быстрее…

Молодого бога окружает бешеное пламя пентаграммы и слышная только ему мелодия. Огонь бушует в крови, больно обжигая кожу…

Танцуй! Танцуй! Ты согласен подчиниться? Тогда танцуй!

Па еще па. Поворот, снова поворот, па еще па и еще. Быстрее, как можно быстрее.
Уже потеряно вся гармония танца, осталось только дикое безумие.
Танцор сбегает сам от себя, прячась в замысловатых движениях. Желание потеряется в танце, растворится, слиться воедино и исчезнуть, достигает апогея. Но голос продолжает цепко держать на самом кончике лезвия, на грани, в шаге от безумия.

Танцуй! Танцуй! Танцуй только для меня.

Колокольчики звякают в последний раз. И танцор падает на колени, задыхаясь. Волосы прилипли ко лбу и щекам. Зрачки глаз расширенны. Казалось он танцевал несколько часов подряд. Руки упираются в пол. Дыхание прерывистое. Огонь все еще бушует в крови и тени не хотят отпускать своего партнера, но расступаются перед медленно, словно нехотя идущим Мураки. На губах победителя торжествующая высокомерная улыбка. Надменное белое лицо застыло в холодной, дьявольской маске. Глаза цвета осеннего неба внимательно наблюдают за танцором.


Мураки берет за подбородок Танцора, заставляя смотреть в ледяные глаза, целует его, нет ни нежности, ни ласки. Поцелуй метка… Метка победителя…
Не осталось ни капли протеста, полное, абсолютное подчинение.

Танцуй! Танцуй! Танцуй только для меня, потому что ты Мой!