Живи как умеешь. Если не умеешь - умри и не мучайся.

Если ничего не знаешь - не пытайся узнать; оно тебе не надо. Любой выбор - не твой, он предопределен. Когда поймешь это - поплачь, и тебе станет легче. Поставь диск со слезливыми песнями Меладзе, и никто не обвинит в том, что ревешь ты просто так.
И не пытайся, ради Бога, приравнять себя к другим числам, к нулям и единицам, не объясняй никому свои принципы деления на ноль!

Зайди в десерт-бар воскресным вечером, выпей кофе со жженым сахаром - по крохотной глиняной кружке с толстыми стенками размажется черный осадок, - закажи чиз-кейк с виноградом - пусть ты его не любишь. Можно еще раз сказать себе: "Видишь, все против меня, этот мир меня ненавидит и когда-нибудь асфальт треснет под моими ногами, и сам дьявол утащит меня в геенну огненную". Выдави из себя театральную слезу, которая прочертит лаково блестящую дорожку по напудренной щеке, улыбнись недоуменно склонившему голову официанту. "У меня все хорошо, спасибо".
Тебе принесут счет в кожаной книжечке, ты продолжишь сидеть и смотреть за окно, игнорируя веселых - таких неосмотрительно веселых! посетителей бара. Тебя раздражают слишком веселые, до наивной глупости, люди. Раздражают и те счастливцы, что придумывают себе нереальные проблемы - все эти карамельные мальчики и девочки с деньгами и "любовью на всю жизнь".
"А есть ли любовь?" - задашь ты телефону риторический вопрос, но мобильник, похожий на плитку горького шоколада, промолчит, как молчал вчера, позавчера и три недели назад.

Допустим, она есть. Законсервированная в стеклянном сосуде, стоит на полке чокнутого хирурга и покачивает безвольными отростками. Вырезанная из тебя когда-то давно, быстро, но чрезвычайно болезненно. На прощанье не осталось даже шва.
Допустим, и тебе недолго осталось. Ты это чувствуешь и не знаешь, радует ли тебя это или нет. Допустим, ты любишь об этом поговорить, но на других это наводит тоску и они плюются бесконечными: "Живи! Борись!" А тебе все надоело - и жить, и бороться, потому что постоянно делать эти две в сущности бесцельные вещи глупо и даже смешно.

Допустим, в этом мире есть всего три существа, которые действительно вспомнят о тебе через год-два после твоей смерти. Ты бы хотела еще завести добермана... Тебе не хватает именно собачьей преданности. Человеческая преданность... кажется, тоже плавает в растворе формалина, полкой ниже выскобленной из вижащего от боли спинного мозга любви.
Давай уже не будем врать друг другу.

Просто заплати по счетам и выйди из кафе, прошагай по обледенелой брусчатке и бесшумно выдохни горячий от твоей повышенной температуры воздух, когда земля перед носками ботинок вдруг провалится вниз.