|только-ты|
|рисунки-на-душе|
|little story|
[-будь моим богом-]
[..Что ты делала в свои сладкие шестнадцать, сладкая девочка?..]

Каждый ребенок должен верить в фей, понимаешь?
Когда какой-то ребенок говорит,
что он не верит в фей, одна фея умирает.
Когда её свет погаснет, она погибнет.
Её голос так слаб.
Она говорит, что может поправиться,
если вы поверите в фей.
Вы верите?!..


...Что ты делала в свои Sweet Sixteen, сладкая девочка?

Хочешь, сладкая, я расскажу тебе о своих шестнадцати? Не о ночных дорогах и безбашенных девчонках, не о шрамах и куреве, не о забойном порно и не менее забойной музыке, не о странной работе и не менее странной жизни, нет, это всё не то и не о том, хочешь, я расскажу тебе о своих сладких шестнадцати, юных и дерзких, солнечно-светлых, солнечно-ярких, сочных и ласковых?

...В свои ужасные невинные шестнадцать я отвратительно влюбился - до ужаса и дрожи, отказ от еды и сигарет, неровно-нервные карандашные рисунки на обратной стороне сине-серых фото, на обратной стороне светлых испачканных маек, на обратной стороне советских почтовых открыток и чертовой жизни - мертвая звезда, вечноюная, вечноживая, навечно моя, только моя, моя, моя, моя настолько, что её имя не скажет ничего тем, кто не является знатоком - моя, и только. Моя фея уже была мертвой, понимаешь? Но я все равно верил - неистов и свят в своей глупости, детская ярость вкупе с верой. Её звали Мечтой - блеск в глазах невинен, блеск на губах - на основе касторового масла, южное происхождение словно запах рыбы - сквозь всё - оно наполняет карманы, глаза светятся солнцем юга, море имеет наглость и лень её глаз (не больше и не меньше), какое счастье, свити, что она умерла до того, как появились блокбастеры, она пропитана югом - юг сочится из её пальцев, югом налиты груди её, юг - по венам и нервам, я говорю о ней в настоящем времени, черт подери, она умерла задолго до моего рождения, а я так и не смирился, она живая, понимаешь - до сих пор, потому что мертвые феи не могут умирать повторно...

...С тех пор я засыпал тысячу раз - плюс-минус сотня-другая, около тысячи - если вычеркнуть ночные бдения за компом, если вынести за скобки все ночи на вокзале, так вот, с тех пор я засыпал тысячу раз, и тысячу раз я думал о ней перед сном - нет, бэби, нет, дрочить на великую мечту - не моя прерогатива, вовсе нет, мон ами, это похоже на таинство крещения и ненависть, ту самую ненависть, которая горела в глазах у того придурка, что облил кислотой какую-то великую картину - я посвящен и грешен в своем безумии, свят и порочен, невинен, развратен - тысячу раз, тысячу раз, я засыпал с её именем, я засыпал с мечтой, а просыпался здесь - один, не один, с кошкой, с женщиной, с книгой, с ноутбуком - тысячу раз, тысячу раз. Я ложусь спать поздно, помнится, лишь пару раз я уснул раньше, обычно - много позже, чтобы с мечтой засыпала ты - мон ами, мой удел - рассказывать сказки, мой удел - табак, смоченный вином, кофе, сваренный на карамели, но ты не пьешь кофе, я мастер иллюзий и мистификаций, а ты попробуй тысячу раз уснуть с мечтой, которой не суждено сбыться - научишься творить чудеса, мелкие кухонные волшебства, вроде послеобеденного дождя с библейским сюжетом и танцующих ветров.

Тысячу раз - плюс-минус сотня-другая - засыпал я с мечтой и просыпался с неизбежностью, но мне нужна живая фея, чтобы утро и вечер были в одном измерении.