Меня поразила история написания повести-исповеди «Мать и мачеха». Приехал в Израиль в гости преподаватель одного из московских технических вузов, привёз Елиной письмо от подруги, остановился у малознакомых ему самому и Нине Елиной людей. Назовём их Слава и Бася. Со Славой когда-то ходил в турпоход. Вот и всё знакомство. Приехал вообще не к ним, но пригласившие живут далеко, и вот он приехал в Иерусалим. Слава и Бася живут в Писгат-Зеэв, далековато от центра города. А ему в субботу ехать в Бейт-Лехем, в Вифлеем. От Шхемских ворот идет туда арабский автобус. Елина предложила переночевать у неё. От неё до Шхемских ворот совсем близко. Потом он собирается на Север по христианским местам, он человек верующий. Когда вернётся, зайдёт к Нине забрать письма в Москву. Вдруг он звонит и говорит, что с севера, из Хайфы, в Иерусалим не вернётся, хозяева сказали, что его возвращение нежелательно. Собственно, оставались день-два. «Ну, я вашу постель ещё не убрала, приезжайте». Он вернулся, был любезен, они много и душевно разговаривали. Он только попросил не говорить о нём со Славой и Басей до его отъезда, а она и не собиралась. Промелькнула, конечно, мысль: «А почему?» Но мало ли, случается, даже думать об этом не хотела. С гостем расстались почти по-родственному. «А когда он уехал, у меня вдруг, странное дело, впервые защемило сердце. Я считала, что с Россией всё кончено. Что я больше её не вспоминаю, не родных и близких, а Россию как таковую. Всё это уже далеко, история. И вдруг нахлынуло. Я вспомнила всю Россию». Прошли год-два. В разговоре с приятельницей, Басиной тётей, всплыло имя тогдашнего гостя. «Так это у вас он жил?» — «Да». — «А вы знаете, почему ему отказали от дома? Их попросили — они его приняли, чужого человека. И вот он сидит с Басей, беседует. Она уехала оттуда, из России, 10 лет назад. Спрашивает у него: «А как насчёт антисемитизма в России сегодня?» — «Ну что вам сказать, — говорит он, — государственного антисемитизма нет, но вот, например, я включаю телевизор, скажем там передачу «Вести» или что-то другое, и одни еврейские лица. Неприятно, переключаю на другой канал, опять еврейские лица, ну, я и выключаю телевизор». Бася сдержалась, промолчала, а потом, наверное, сказала всё-таки Славе. И вот, когда гость сообщил, что с севера собирается снова вернуться к ним, Слава ему сказал, что, мол, незачем вам больше смотреть на наши еврейские лица. На Нину Елину это произвело оглушительное, ужасное, она даже слов других подобрать не может, просто жуткое впечатление.

// http://www.vestnik.com/issues/2004/0204/win/shalit.htm