Теперь – несколько сцен, из которых видно отношение В. П. к разным сторонам жизни. К сожалению, я стеснялся впрямую спрашивать его о тех или иных вещах, выходящих за рамки «крестьянской» темы и лишь подхватывал разговор, когда его начинал сам В. П. Так он постоянно спрашивал о том, что делается на Брянщине и, в частности, на тамошнем историческом факультете. А тогда, на заре туманной гласности, несколько молодых преподавателей попыталось осуществить эту самую гласность и перестройку в рамках факультета. Одним из первых их действий было поднятие самостоятельно сделанного транспаранта «Вся власть Советам!» в ходе традиционной тогда демонстрации 7 ноября 1987 г. Хотя в тот же день сам Генеральный секретарь ЦК КПСС «благословил» этот лозунг, так что все центральные газеты его радостно опубликовали, партком института отнесся к самодеятельности истфаковских преподавателей с крайней настороженностью. Когда же те посмели на очередных перевыборах зав. кафедрой предложить альтернативную кандидатуру – вместо профессора-демографа, над которым откровенно смеялись студенты, «всего лишь» доцента, которого студенты уважали, – партком и ректорат сделали оргвыводы и начали вести работу по «улучшению морально-политической обстановки на историческом факультете». В итоге этой «работы» В. Н. Костылев, талантливый исследователь и самобытный человек, умер в 38 лет от инфаркта, а прочие участники «банды четырех» были постепенно удалены под разными предлогами.

Я, активно участвуя во всех этих событиях, придерживался несколько иных взглядов: считал, что надо вести не «политическую борьбу» (выдвигать лозунги всякие), а «подрывную работу» среди студентов. Так я собирал по 20–30 человек и читал им вслух наиболее интересные публицистические статьи и публикации ранее запрещенных поэтов и писателей. Более того, я даже сделал попытку организовать «Архивное общество», целью которого помимо обсуждения публицистики было вовлечь студентов в архивные разыскания – чтобы они готовили на архивном материале курсовые и дипломные работы. Ничего из этого толком не вышло: большим достижением было то, что народ приходил и слушал, но делать что-то самим – реферировать статьи, работать с архивными документами – почти никому не хотелось. Привлекала теплая неформальная обстановка – это была разрядка, отдых от серости и скуки факультетских будней. Но на мои призывы заняться, наконец, реальным делом, один из вроде бы «продвинутых» парней сказал: «Опять работа, а хотелось бы отдохнуть». Меня это завело: «Да за последние 20 лет молодежь в основном тем и занимается, что отдыхает!» И когда я рассказал В. П. об этом эпизоде, то тут же почувствовал, как резко вырос в его глазах.

// http://suzhdenia.ruspole.info/node/1392