– В 1999 году, перейдя на украинский язык, Вы шокировали своих «симпатиков».

– Я вырос на севере Молдовы в украинском селе, которое было создано казаками Богдана Хмельницкого где-то 340-345 лет назад. Я хорошо разговариваю на украинском. Но когда я увидел эту вакханалию, то специально до 1999 года говорил по-русски, независимо от того, какую должность занимал. Потому что я считаю, что человек должен разговаривать на том языке, на котором он мыслит. Но когда я начал работать в правительстве в качестве первого вице-премьера, это был август 1999 года, напряжение нарастало. Поэтому в одно прекрасное утро я заговорил по-украински. Потом был небольшой шок. Но я был и останусь убежденным в том, что к человеку надо относится в соответствии с его человеческими и профессиональными качествами, а не в соответствии с тем, на каком языке он разговаривает. И вообще это была воспитательная мера для тех, кто нервно реагировал, когда слышал русский язык, например, с экрана телевизора.

2004 год, Анатолий Кинах, украинский политик, бывший премьер-министр Украины
// http://russian.kiev.ua/archives/2004/0407/040704upt1.shtml

Оттуда же:
Есть проблема статуса русского языка – это проблема миллионов людей... Я, например, считаю, что в обязательном порядке этот вопрос должен быть рассмотрен и мы будем инициировать референдум по статусу русского языка. Эту тему нельзя трогать грязными руками политической конъюнктуры. Это святое, это тысячелетняя история нашего народа, это братские связи и общие братские могилы. И в этом контексте надо делать все, чтобы эта тема рассматривалась в атмосфере, которая создает условия консолидации, повышения доверия, недопущения того, чтобы национальность становилась запретом на профессию.