-Привет.
-Идем.
-Куда? - глаза его и голос наполнились игривым удивлением.

В ответ она лишь взяла его за руку. В ее движении было что-то резкое, цепкое, несвойственное ее натуре.
-Ты скажешь, куда мы идем?
-Увидишь, - ответила она, но не ему, а как будто воздуху, который лишь донес отголоски ее голоса.

Дождь лил не щадя ее легкий стан, казалось он притрагивается к ней и тает. Ее платье промокло, а дождь бесстыже касался оголенных плеч, не стыдясь своего распутства.
Он неуклонно следовал за ней. А она лишь смотрела на солнце, и в взгляде ее была безумная тревога и мольба: как порой просят люди о времени.

Тепло покидало ее. Он чувствовал это, и лишь крепче сжимал ее хрупкие, тонкие пальцы.
Весь мир молча наблюдал за их движениям. Деревья неохотно напрягли свои темные корни, не давая беглецам следовать быстрее. Хотя, беглянкой была лишь она. Он же чувствовал себя только ее тенью, покорной и тихой.
Она молча, и он принял эти правила игры.

В ней было что-то беззащитное, но бесстрашное, рвущееся вперед. Она была, пожалуй, центром вселенной - маленькой, худенькой, но волевой и сильной. И этот центр, покидая все правила, бежал по размытой тропинке куда-то в неизвестность, холодную и темную.

Дождь не прекращал свои бесстыдства. Он спутал ее волосы, пустил по лицу струйки туши, но были ли тому причиной капли дождя? Он и сейчас задается этим вопросом, ища ответ в смутных воспоминаниях.
Лишь иногда по лесу проносилось ее молящее "быстрее, пожалуйста", но сейчас этот голос ему кажется стертым и размытым. Он силится вспомнить ее лицо, но оно как будто закрыто пеленой тумана, существует образ, но нет выражения, есть блики и тени, но нет света..

-Закрой глаза. - ее голос был властным и чуть грубым. Он повиновался ей. а в ответ она, словно издеваясь, отпустила его руку.

Все тело пронзил страх. Он был детским и напущенным, но это  был тот самый, безнадежный страх. Он чувствовал себя потерянным и одиноким, он ловил губами мокрый воздух, размахивал руками в поиске ее, но не было ни ее, ни света, ни звука.
Она коснулась его плеч. Ноги снова обрели почву, а сердце замерло на секунду - он знал, это что-то прекрасное, но далекое от него.

-Открывай.. - он был уверен, она улыбнулась, хотя увидеть этого не успел. Шаткий мостик, грязная речка, разорванный дождем лес - все пропиталось теплом ее голоса.

Он никогда не видел такого заката. И может, дело было не в нем. Ведь он видел их тысячи, как только он не провожал дни!. Но тут было что-то иное.
Небо плавилось, рассеченное оранжевыми лучами солнца. Облака, выстроившись нестройным косяком, грозили закрыть последние отблески дневного светила, а дождь, который вдруг стал таким нежным, шелестел на пару с ветром, наполняя воздух ароматом жизни.

Ни единый звук не нарушал этой идиллии. Он обнял ее, чувствуя это еще детское тепло, как иногда, обнимая ребенка, чувствуешь его невинность и простоту чувств.Ее глаза следили за солнцем, а тело тянулось туда, за горизонт. Ему казалось, что здесь, на земле, он держит ее силой.

Розовое небо отдавало сыростью. Дождь исчез, как всегда бывает в августе. Ее тело вдруг стало холодным, и руки едва заметно дрожали. Тихо, тихо, пугливо метался по волнам ветер..

Он очнулся. Трещал старый камин, а кофе уже давно остыл. Стук его старого сердца наполнял промерзшую комнату. Он взглянул в окно.
Розовое небо расстилалось как когда-то, давно, на том старом мостике. И тогда то он увидел ее лицо - бледное, худое, выразительное.. Карие глаза его наполнились слезами. Он видел ее, он чувствовал ее запах. Запах тепла.