Это цитата сообщения cardboard_vagina Оригинальное сообщение

давнишним пч не читать. записи были удалены. хочу, чтобы это тут осталость.

В одной маленькой, светлой, теплой и доброй деревеньке, которая находилась неподалеку от речки жил мальчик с серо – голубыми глазами и он любил ромашки.

Улыбнувшись своему любимому отцу, мальчик направился резво играть к речке.
Гомерический хохот заставил сменить унылую мимику речной глади на лучезарную улыбку.
Мальчик шел, подпрыгивая, а от его гогота разлетались птицы с деревьев, золотые рыбки прятались в изумрудных покровах ила, ежики, кряхтя и нехотя, собирали свои пожитки и шли по своим делам.
Лицо мальчика было настолько красиво, что невозможно было найти ни одного изъяна. Он медленно раздевался, и улыбка все еще озаряла отражение воды. Красивое мальчишечье тело медленно погружалось в холодную и щекочущую внутренние стороны бедер воду. На его плоском животе был шрам, медленно перерастающий в ниже расположенный отросточек, напряженные соски сводили с ума всех, и плачущие ивы долго вздыхали оттого, что так и не смогли дотронуться до его молочно – белой кожи. Шея его была прекрасна, ветер покрывал ее то огненно - холодными, то любовно - теплыми поцелуями, его лицо было самым прекрасным на свете, как будто сам Бог поцеловал каждый сантиметр, каждую морщинку, каждую родинку, каждую ресничку.
Мальчик купался и что – то тихо напевал, что – то похожее на марсельезу. От его голоса на доли секунд застывали шумящие ручьи, ключи бесшумно останавливали свое биение, слезы ивы каплями поднимались ветром и неслись как можно дальше, только бы не нарушить красивую мелодию, доносящуюся из пухлых, ярко - карминных уст мальчика.
В руке у мальчика была ромашка, он ее купал, окунал и бережно гладил каждый лепесток, целовал его, а потом танцевал с ним. Лепестки осторожно прикасались к его горящему телу, а он все улыбался и дышал в такт бегущим от него водяным кругам.

В одной самой гнилой, самой вонючей и самой проклятой деревне, которая находилась неподалеку от леса, из которого не возвращаются, жил старый мужчина с гноем вместо одного глаза и он любил есть червей.

Ненависть к своему сыну была безгранична, он каждый раз пытался его убить, но комната в его опустошенном сердце постоянно открывалась, от туда доносился луч жалости и он оставлял это гиблое дело.
Мужчина сорока лет ненавидел солнце, и каждое Божье утро он прятался у себя в подвале, искал червей и выдавливал из них весь сок, потом слизывал с грязных кирпичей и ложился на холодную землю. Его плеш прикрывала камилавка, взятая с трупа священника, которого он зарезал на прошлой неделе и сожрал все его кишки, так напоминающие ему червей, а кровью он пользовался как лечебной олифой, размазывая по своему грязному лицу и облизывая уголки губ, которые были покрыты болячками. Ночью мужчина вышел в лес и зарыл все свое тело в опавшие листья.
Чудесное создание, маленький олененок и мамой проходили мимо, потребляя мох и резво дергая копытцами. Мужчина ловко схватил олененка за заднюю конечность, сломал ему шею и выколол глаза. Соловый мозг был сожран на месте, бездыханное тело было изорвано на тысячу маленьких частичек. Мужчина смеялся, и шерхебель в его руках пронзал все на своем пути.
Юродивый мужчина ждал своего сына около реки.


Чуткий, терпкий, добрый и больной.
Нежные пузыри изо рта мальчика вырывались наружу, ближе к солнцу, обнимали каждый порыв воздуха и прыгали, напивая последнюю в своей жизни песенку. Мальчик улыбался, и в замутненных глазах были слезы радости и надежды. Слезы подхватывали золотые рыбки и заглатывали их как живую воду. Воздуха больше не было, а улыбка все еще сияла на его лице. Нежные пальчики гладили руку убийцы, ласковые и теплые слова уже не было слышно. Тело переставало двигаться, но улыбка так и осталась гореть.

Никому не было дела до того, что в сером лесу умирал мальчик – шизофреник, для которого наш мир – это светлая и чистая капля воздуха, который закрывал глаза на истинную падаль нашего дня и представлял себе, что живет своем мире, который нарисовал себе сам.

Маленький художник – шизофреник улыбался.
Сердце его остановилось.