Т.к. завтра не буду в сети, пишу сейчас.

Я не слишком люблю шумиху вокруг 9 мая, но я люблю стихи и песни военных лет. Так сложилось, что они у меня всегда ассоциировались с совсем другими войнами - войнами Белерианда. В первую очередь - Нирнаэт.

Недавно белым стихом пришла картинка. Стих я записать не успел, а картинку запомнил. Стих я еще восстановлю %)
Пусть она будет вместо поздравления.

- От имени лорда Маэдроса, - рана на голове ныла все сильнее, мир начинал плясать черными точками, - я… Талион из Химринга, прошу у… - Кирдан в синем и голубом начал сливаться с небом, сияющим за его спиной, - лорда Фаласа защиты для бегущих с… - нолдо чуть качнуло, - Севера.
Он неожиданно понял, что стремительно падает, попытался удержаться на ногах, но те стали будто бы ватные. Сквозь пляшущие точки перед глазами разгляделось лицо кинувшейся к нему женщины – большие зеленые глаза и рыжие пряди волос, такое… до боли знакомое.
- Моя леди… - мир погрузился во мрак.

Талион, морщась от боли, раскрыл глаза. Рассеянный солнечный свет, легкие драпировки из матовых тканей, пряный запах трав – Палаты Исцеления Фаласа от подобных Химринга отличались лишь налетом приморской атмосферы.
Он с трудом сел, заметив у окна женщину, которая что-то смешивала в небольшой медной ступке, подвязав рукава черного, украшенного серебряной вышивкой, платья. Будто почувствовав, что пациент очнулся, она резко обернулась.
Да, он не ошибся, это и правда была та, которую Талион привык называть «моя леди». Когда-то, еще до Дарог Браголлах, лорд сказал ему помогать и охранять эту женщину – хрупкую рыжеволосую нолдэ, всем цветам в одежде предпочитавшую черный, со всегда светлым и чуть грустным взглядом больших зеленых, будто изумруды, глаз. Конечно, в крепости знали, кем подаренный тонкий ободок из золота она носит на правой руке, и, чаще за глаза, называли целительницу «леди Химринга». Сама она, временами слыша этот титул в свой адрес, отвечала, что не имеет на него права.
- Подожди чуть-чуть, я сейчас доделаю целебную смесь, - она улыбнулась. – Зря ты в путь отправился, лежать сразу надо было…
- Лорд отправил, моя леди, больше некому было.
- Талион, я же…
- Вы – моя леди, - твердо повторил он. – Вы достойны этого титула.
Она устало вздохнула:
- Некому… разве на Химринге не было здоровых воинов?
- Химринга больше нет.
Глаза испуганно распахнулись:
- Как?
- Мы проиграли последнюю битву. Короля просто растерзали тролли и барлоги – тела его не нашли, лишь кто-то принес изорванное знамя, многие погибли и все получили ранения, Хитлум и Химринг стало просто некому защищать. Лорды отошли к Амон Эреб, а беженцы направились в сторону Фаласа и Дориата.
- Многие… - она опустила взгляд. – Талион, ты знаешь, что с Эренсуро из Аглона и с… - она не смогла произнести имя, хотя нолдо и так понял женщину.
- Эренсуро я не видел после битвы, поэтому не могу дать однозначного ответа. А наши лорды все живы, но ранены. Хотя, нет, вру я. Я… я видел его после битвы. Это… страшно. Это ведь было его дело – и союз, и сама битва, а там… а там погибли Король и множество Верных, и крепость пала. Моя леди, вам бы быть там, но целителю не место на войне.
Она закрыла глаза, слушая. Внутренним взором она искала в Арде – его. А видела лишь пустоту, будто бы вместо сердца остался только пепел и тьма. «Meldo, слышишь, meldo…» - и нет ответа.
- Спасибо тебе, Талион из народа Маэдроса, - голос дрогнул на синдаринском имени. Нолдо помнил, что целительница не слишком уважала синдарин и никогда не называла лорда этим именем – только Майтимо, Майтимо Руссандол. – А теперь спи, и во сне твоем не будет снов и видений… - он, обжигая пальцы о кубок, выпил пахнущий весенним лугом отвар и почти сразу почувствовал мягкие волны обволакивающего целительного сна…
Женщина отошла к окну, дрожащей рукой поставив пустой кубок на стол. Она молилась Эру и всем Силам мира, чтобы тот единственный, кто остался рядом с ее лордом, остановил его на пороге бездны, разверзнувшейся под его ногами. Полет вниз стремителен и ярок, но смертельно опасен.

PS: на ошибки можно указывать смело