Царящая боль внутри окровавленного тела, с которого сорвали кожу, становилась все сильнее... адские, пронзающие насквозь крики вен заглушали стук сердца, когда она прислушивалась, пыталась дотронуться до него... Слезинки, которые скатывались с ее лица добивали, словно кувалдой или топором пытались перебить единицы оставшихся, еще живых частей, организма... Дыхание стало походить на легкий, не торопливый шум волн...