Сатана́, Самаэ́ль, Азазе́ль, Дья́вол, Мефистофель, Люцифе́р, Чёрт, Шайта́н — согласно религиозным представлениям христианства и ислама, главный противник Бога и всех верных ему сил на небесах и на земле. В исламских источниках чаще носит название Шайтан. Согласно представлениям иудаизма, Сатана не является силой, независимой от Бога.
Сатана — по религиозно-мифологическим, а также философским представлениям некоторых дьяволопоклонников, есть одно из проявлений Тьмы и Хаоса.[источник?]
В своём первоначальном значении «сатана» — имя нарицательное, обозначающее того, кто препятствует и мешает. В Библии это слово относится к людям (1Цар.29:4, 2Цар.19:22; 3Цар.5:18; 11:14, 23, 25). Исключение, вероятно, составляет 1Пар.21:1.
В качестве имени определённого ангела Сатана впервые появляется в книге пророка Захарии (Зах.3:1), где Сатана выступает обвинителем на небесном суде.
В книге Иова Сатана подвергает сомнению праведность Иова и предлагает Господу испытать его. Сатана явно подчинен Богу, и является одним из Его слуг (бней Ха-Элохим — «сынов Божьих», в древнегреческой версии — ангелов) (Иов.1:6) и не может действовать без Его позволения. Он может предводительствовать народами и низводить огонь на Землю (Иов.1:15-17), а также влиять на атмосферные явления (Иов.1:18), насылать болезни (Иов.2:7). Тем не менее, Сатана нигде не выступает соперником Бога.
В апокрифах и апокалиптической литературе Сатана не играет важной роли; там, где он упоминается, он почти не наделён личными свойствами, а просто представляет силы зла и противления Богу.
Согласно представлениям иудаизма, Сатана не является силой, равной Богу. Творец позволяет Сатане действовать в мире с тем, чтобы у человека был выбор между добром и злом.
В литературе таннаев Сатана упоминается нечасто, и почти всюду он выступает лишь как безличная сила зла. В период амораев Сатана, однако, стал играть более заметную роль в Талмуде и Мидраше. Он часто именуется Самаэль, но далее в том же тексте встречается и имя Сатан. Сатана отождествляется с иецер ха-ра (дурными наклонностями) и с ангелом смерти[1], но часто наделяется собственной индивидуальностью.
В Каббале «сатан» — это особая сила, идущая от Творца и призванная постоянными помехами взращивать в человеке стремление к исправлению.
В мире существуют силы, которые с самого начала приходят с намерением сбить человека с прямого пути, так что тем самым он отбрасывается от святости. А польза от отталкиваний в том, что с их помощью человек получает потребность и полное желание, чтобы Творец помог ему, так как иначе он видит, что пропадёт.
— «Нет иного кроме Него», Бааль Сулам
Христианство считает грехом и безумием любое обращение к диаволу.
Библейские тексты полностью отказываются от каких-либо наглядных образов Сатаны. Напротив, средневековая фантазия изощрялась в детализации таких образов. Наделяя его исполинскими размерами, смешением антропоморфных и животных черт и т. д. Пасть Сатаны часто отождествлялась с входом в ад, так что войти в ад означало быть сожранным им.
В «Божественной комедии» Данте («Ад», XXXIV) Сатана, наполовину вмёрз в лёд (символ холода, нелюбви), являет уродливую пародию на образы небес: у него три лица (насмешка над Троицей), причём одно из них красное (гнев, как противоположное Божьей любви), другое — бледно-жёлтое (символ бессилия или лености как, противоположность Божьему всемогуществу), третье — чёрное (невежество, как противоположность Божьему всеведению). Шесть крыльев нетопыря — соответствует 6 крыльям серафима. Зубы его терзают Иуду Искариота — предателя Иисуса Христа, и Брута с Кассием — крамольников, посягнувших на высший государственный авторитет.
Напротив, Дж. Мильтон в «Потерянном рае» придаёт образу Сатаны мрачную величавость, делающего его пригодным для роли эпического героя. В этом же направлении идёт трагическая поэма нидерландского поэта Йоста ван ден Вондела «Люцифер», герой которой умеет быть импозантным в своем тщеславии и рассуждает о необходимости исправить ошибку Бога на пользу самому Богу.
Только после романтизма (Дж. Байрон, М. Ю. Лермонтов и др.), в струе либерализма и антиклерикализма, образ Сатаны как вольнолюбивого мятежника может стать однозначно положительным героем, обретая черты древнегреческого божества: «К Сатане» Карддучи, «Люцифер» М. Расписарди, «Литания Сатане» Ш. Бодлера.
Для А. Франса, как наследника этой традиции, уже аксиоматично что Сатана — идеал, и он играет этой аксиомой в «Восстании ангелов», доказывая, что Бога следует уничтожать в себе, «ибо мы не понимали, что победа — дух и, что в нас, и только в нас самих, должны мы побороть и уничтожить Иалдаваофа».
Изображение Сатаны, идеи и образы, символика сатанизма в настоящее время активно используются при продвижении музыкальных групп — прежде всего с целью привлечения внимания к себе (эпатаж, пиар).
В фэнтези разных авторов появляются персонажи, по статусу аналогичные Сатане, то есть олицетворяющие и/или возглавляющие злые силы. Примеры:
Слово «чёрт» имеет множество синонимов — дьявол, сатана, Вельзевул, Анчутка беспятный, просто «беспятный», козлоногий, бес, нечистый.
Как имя демона ада, имя чёрта не полагалось произносить вслух, по крайней мере — без особого повода. Считалось, что простого упоминания чёрта достаточно, чтобы он услышал это, и приблизился к неосторожному человеку, а то и навредил ему. Поэтому в обыденной речи, поминая чёрта, часто использовали эвфемизмы, например лукавый, нечистый, неназываемый, «Враг рода человеческого», шут и другие, см. выше.
Ещё в XIX веке «чёрт» было довольно сильным ругательством — как в русском, так и в английском («дьявол») языке. Однако от частого употребления «сила» данного слова в качестве оскорбления в настоящее время существенно снизила