Это цитата сообщения Timbu-limbu Оригинальное сообщение

Этюды Любви

Будучи эмоциональной "деятельностью", любовь отличается от пассивных
чувств, таких, как радость или грусть. Последние напоминают краски, которыми
расцвечивается наша душа. Грусть и радость - "состояния", и пребывают в них
в полной прострации. Радость сама по себе бездеятельна, однако она может
служить причиной действий. Между тем любовь не просто "состояние", но
деятельность в направлении любимого. Я имею в виду не порывы тела и духа,
вызываемые любовью, а то, что в самой природе любви заложена потребность
человека преодолевать границы своего "я"
влюбленному кажется, что жизнь его сознания становится богаче.
Стягиваясь, его мир теряет многомерность. Все душевные силы влекутся к одной
точке, создавая ложное впечатление напряженной духовной жизни.
В то же время подобная однобокость придает особо выделенному объекту
чудные свойства. Дело не в том, что ему приписываются несуществующие
достоинства (я уже останавливался на такой возможности; однако это не самое
важное и неизбежное ).Буквально осаждая
объект вниманием, сосредоточившись на нем, мы позволяем ему занять в нашем
сознании исключительное место. Он существует для нас ежесекундно; он
постоянно рядом, в непосредственной близости от нас, реальнее всего иного.
За всем остальным нужно отправляться в поиск, с трудом высвобождая для этого
наше внимание, само себя приковавшее к предмету любви.
Стоит нам впасть в это состояние умственной ограниченности, душевной
ангины, то есть влюбленности, как мы пропали. В первые дни мы еще способны
на какое-то сопротивление; однако когда разумное соотношение между
предпочтением, оказываемым одной женщине(одному мужчине), и вниманием, оказываемым всем
остальным, да и мирозданию в целом, нарушается, процесс становится
неуправляемым.
Заинтересованность идеальным образом служит проявлению личности; это
механизм, регулирующий нашу внутреннюю жизнь. Парализованная, она сковывает
свободу движений. Чтобы спастись, нужно было бы вновь расширить границы
нашего сознания, что потребовало бы введения в него новых объектов, лишающих
предмет любви его привилегированного положения. Если бы во время припадка
влюбленности нам удалось взглянуть на предмет любви в нормальной
перспективе, его чудодейственной власти пришел бы конец. Однако для этого
нам пришлось бы проявить интерес ко всему окружающему нас миру и тем самым
выйти за пределы внутреннего, коль скоро в нем нет места ни для чего, кроме
того, что мы возлюбили.
Мы оказываемся в замкнутом пространстве, абсолютно изолированные от
внешнего мира. Ничего извне не проникнет и не поможет нам скрыться через
какую-нибудь лазейку. Душа влюбленного напоминает комнату больного, в
которую не поступает свежий воздух.
Вот почему любая влюбленность невольно тяготеет к исступлению.
Отказываясь от самой себя, она будет склоняться к крайностям.