Пока что относится к категории прошлого. Честно говоря, искренне считаю, что вот это - самая лучшая штука, из тех, что писала...
- Сними рубашку!
Чёрная шелковая ткань быстро слетела с кожи, оставляя неощутимое сознание чей-то нежности. Кира краем глаза увидела ошеломлённые взгляды своих похитителей. Проследив за направлением их взглядов, она усмехнулась.
Плечи девушки покрывали многочисленные крестообразные, прямые, вертикальные шрамы. Какие-то тонкие, словно лёгкий набросок художника, а какие-то и глубокие, словно кто-то оставил о себе память... на коже. Кисть умело летала по матовому холсту, оставляя то жирные, то лёгкие мазки алого цвета, после высыхания становившимися нежно розовыми... И только вчера давно отдыхающая кисть сделала жирный мазок, сейчас затвердевший темно-бурым.
- Покажи руки! - негромко.
Кира протянула руки ладонями вверх. Правая рука была девственно чистой, а на левой светились уже знакомые розоватые пометки. Их было много - буквы закрывали друг друга, встревали между друг другом, перечёркнутые уже бледным, а когда-то глубоким и алым, на всю ширину руки, крестом. И снова поверх этого вчерашнее творенье - всего четыре, но такие родные буквы...
- Повернись спиной! - приказным тоном.
Кира повернулась. В руке мучителя блеснула плётка.
- Ты отказываешься говорить, где она находиться?
- Я никогда вам этого не скажу, можете не утруждать себя, а бить сразу сколько нужно, - абсолютно спокойно, с каплей презрения, бросила девушка, приваливаясь к стене.
Первый удар неслабый, но явно не предел человеческих сил, лёг прямо поперёк спины. Боль пронзила тело, отдавая в голове яркими вспышками удовольствия. "Тут предусматриваются заключённые мазохисты?" - подумала Кира, задыхаясь от накатившей мучительно-приятной боли. Слишком долго она сдерживала взгляд, падающий на маленький блокнот на ящике трюмо, слишком мало надрезов вчера... Кира отбросила все мысли прочь, поддаваясь на встречи плетям и ощущениям.
Второй и третий удар последовали почти одновременно, лёгшие крест на крест. Сила, приложенная к ним, была чудовищной. Игра пошла в полную силу. На месте пересечения быстро собиралась алая кровь. Четвёртый - и она потоком хлынула вниз. Кира выгнулась, закрывая глаза, купаясь в удовольствии.
- Ляг на живот, на пол!
Девушка с готовностью послушалась. Сколько дальше последовало ударов, она не знала. Мучительное удовольствие, волнами бегающее по телу, накатывающее с умопомрачительной силой не позволяло вернуться рассудку.
Но один удар быстро вывел Киру из дурмана. Со всей силы по спине, уже бывшее всего лишь кровавым месивом. Острая боль, пронзила насквозь, заставляя каждую клеточку тела кричать, судорожно сжиматься. И равносильное этой боли наслаждение прошло по всему телу девушки. Следующего удара не последовало.
- Она должна быть мертва, - чей-то спокойный голос.
- М, а у вас заключённые мазохисты не предусматриваются? - с поразительной лёгкостью после такого мучения, Кира поднялась с пола и, даже не вскрикнув, нагнулась, поднимая свою рубашку. Наслаждаясь уже стихающим горячим потоком на спине, Кира накинула рубашку, чувствуя, как ткань сразу прилипла к телу, пропитываясь кровью. От потери крови началось лёгкое головокружение, но ради быстрого заживления Кира была готова проспать хоть весь день.
Спокойно выйдя за дверь, девушка услышала яростный поток ругани. На лице девушки вспыхнула лёгкая усмешка.