Автор: я. Название - по песне группы Placebo "Running Up That Hill"

Лёгкий ветер словно бережно собирал нежно-розовые лепестки в ему одну видимую корзину и медленно, ласково обдувая разгорячённое за день небо, рассыпал так трепетно хранимые им цветы по небесному своду, который медленно розовел, словно принимая на себя розоватое сияние миллиардов взметнувшихся от порыва лепестков.
И за этим вихрем не каждый мог разглядеть высокий холм, стоявший на самой окраине города. Казалось, словно его могли видеть только те избранные, которые принимали истинную красоту в её первозданном, чистом и невинном облике, а не в представлении нынешнего жестокого мира...
В вихре розовых листков и бушевавшего на вершине холма стоял парень, неотрывно смотрящий в даль, словно наблюдая то, что не ведомо неторопливо прогуливающихся людей. Отрешённый взгляд угольно-чёрных глаз пронизывал неизвестность, задавая свои вопросы и пытаясь связать туманные и загадочные ответы в одно звено и прикрепить к небольшой цепочке, под названием Будущее. А лепестки, словно пощряя его и закрывая от глаз людей, окутывали его мерцающим смерчем, лишь впутываясь в иссиня-чёрные неожиданно длинные волосы, развевающих на ветру.
Многие сейчас любовались как никогда прекрасным закатом на площади Холмов, поэтому Римайа, не спеша прогуливалась по опустевшим улицам, когда тихий и спокойный голос незнакомого знакомца досиг её сознания. Всего два слова, но сила воли Кая уже немедленно подчинила себе гордую и независимую девушку: "Площадь Холмов".
Рима не понимала, почему эту площадь так назвали, и мысли, постоянно вертевшиеся в голове теперь решили немедленно получить себе в пару ответ. А их у Римы не было. Но размышлять о том, как площадь получила это название, если там нет не одного холма, она любила.
Кай редко вызывал её, но если это случалось, но Рима знала, что следить за дорогой не нужно. Кеселай связывал волю человека и, словно марионетку, вёл его, дёргая за ниточку. Именно поэтому он редко пользовался зовом, не желая превращать никого, хотя бы на мгновение в легко управляемую куклу.
- Ты никогда не следишь за дорогой, - Рима очнулась и завороженно замерла. Нежно-розовая краска, разлившаяся по горизонту, на фоне которой стоял Кай. Обычно стянутые в тугой хвост тёмные волосы словно плыли по ветру, показывая запутавшиеся в них лепестки. А взгляд смотрел вникуда.
Кай отспупил в сторону, освобождая радом с собой небольшое пространство.
- Встань сюда и просто смотри в даль, больше никуда. И просто слушай.
Рима медленно, завороженная моментом, подошла к Кеселаю устремив взор вдаль. Ничего, кроме бесконечного небесного свода, на который хочется смотреть вечно. И тихий голос за спиной.
- Их было двое - Солнце и Луна. Каждый день они сражались за секунды пребывания в небесах, ибо были бессмертны. Каждый закат - это багровая кровь Солнца, медленно капающая на небо. Восход - гибель Луны. И каждый день, из года в год, они воюют, не соглашаясь смериться с вечностью, которая там, вдали, ты ведь видешь её?
- Да, - еле слышно сорвалось с губ девушки, но ветерок подхватил их и унёс. Но Кай услышал ответ.
- Луна и Солнце сражаются за своих детей, которые давно потерялись во всех парралелях одного большого Хауса. И никто никогда не заметит, что детей Луны намного меньше, чем отпрысков Солнца. Почему так? На каждой стороне одиннаковое колличество побед и поражений. Кровь, проливающаяся на небо, прозрачными каплями падает на землю, находя людей и вливая в них жизнь Солнца или Луны. Но если кровь Солнца может достичь каждого, то кровь Луны попадёт лишь на избранных. На тех, кто смотрит в бесконечность. И одну каплю своей крови Луна уронила на этот холм.
- И его видят только те, кто избран? - Римайа повернулась. Она знала, что рассказ окончен. Чувствовала. Кай кивнул.
- Поэтому я не видела его?
Снова кивок.
- А как же я его увидела?
- Потому что я позвал тебя.
Риме всегда казалось, что в его глазах чёрная безлунная ночь, но светлая грусть, отражающаяся в них, словно источала лунный свет.
- Ты - ребёнок Луны. А этот холм...
- Да, Римма. Этот холм - приют всех детей Луны.
Римайа с надеждой заглянула ему в глаза. Эти глаза, чёрная бездна, словно засасывала её, не давая сосредоточиться на единственном вопросе, который хотел поймать ответ. Но Кай понял её без слов и покачал головой.
- Нет, Римма. Ты - солнце.