Таня Гроттер и душа некромага

Содержание

Пролог. Кажущееся спокойствие.
Глава первая. Переполох в Тибидохсе.
Глава вторая. Запретная любовь.
Глава третья. Попались в сети.
Глава четвёртая. Радость водиться с печалью.
Глава пятая. Яд некромагии.
Глава шестая. Старый колодец.
Глава седьмая. Маг без магии.
Глава восьмая. Из огня да в полымя.
Глава девятая. Первозданная магия.
Глава десятая. Спаси и сохрани.
Глава одиннадцатая. Возвращение на круги своя.
Глава двенадцатая. Ничто не вечно.
Глава тринадцатая. Время лечит?
Глава четырнадцатая. Закономерности и совпадения.
Глава пятнадцатая. Если наступит завтра.
Глава шестнадцатая. Истёртая ткань.
Глава семнадцатая. Наследство чародеев.
Глава восемнадцатая. Последние из рода.
Глава девятнадцатая. Всё лето в один день.
Глава двадцатая. Omnia vincit amor?
Эпилог. Всё будет хорошо...




Подвластны магу ночь и день
И даже ход планет.
И всемогущ ты, чародей,
И в тоже время нет.
Ты можешь свет во тьме зажечь
И гору разрубить.
Только сердцу не прикажешь,
Только сердцу не прикажешь –
Человеческому сердцу не прикажешь полюбить.
Быть может, магия твоя
На всё найдёт ответ.
Откроет тайны бытия
И вечности секрет.
И философский камень ты
Сумеешь раздобыть.
Только сердцу не прикажешь,
Только сердцу не прикажешь –
Человеческому сердцу не прикажешь полюбить.
Нет увлекательней игры!
И мир постигнут наш…
Создашь ты новые миры,
Когда-нибудь создашь.
И где угодно сможешь быть
И кем угодно быть.
Только сердцу не прикажешь,
Только сердцу не прикажешь –
Человеческому сердцу не прикажешь полюбить.

К/ф «Чародеи».









Пролог
Кажущееся спокойствие

Без перемен
нечто засыпает внутри нас –
спящий дракон должен проснуться!
Франк Гербер «Дюна»

Горячий летний ветер овевал древние камни огромного замка, поднимаясь от давно засыпанного землёй и заросшего рва вдоль могучих стен и разнообразных башен к крыше и дальше в небо, залетая во все незакрытые окна, выискивая малейшие трещинки в кладке…
Даже близость моря не охлаждала его.
Ветер свободно гулял над просторами острова, пробегал в кронах могучих деревьев, слегка волновал море. Жар, который он с собой приносил, был совсем непривычен для этих северных мест. Он диктовал свои правила и заставлял всё живое двигаться в своём собственном ритме.
Люди старались не показываться на открытом воздухе с восьми утра до девяти вечера, когда жар, наконец, уступал место вечерней прохладе. Тогда можно было свободно побродить по ещё горячему песку побережья, искупаться в ленивом, неохотно ворочавшемся, словно сонный зверь, море, можно было, схватить инструмент, оттолкнуться от стены и подняться в воздух, ощущая на лице свет первых звёзд.
Можно было делить вечер с кем-нибудь или оставлять его только для себя.
Едва усталое солнце ныряло в море, а именно так это виделось с берега, как остров наполняли голоса, песни, смех. Они звучали и звучали, но вскоре, поддавшись мягкому упоению вечера, стихали, превращаясь в доверительный шёпот. Люди разбредались по всему острову, благо размеры его позволяли каждому получить иллюзию отрешённости от мира.
Даже тёмные, обычно устраивающие летом шумные пирушки на берегу и в замковом парке, теперь затихали, будто бы почувствовав какой-то неясный зов, проникнувшись тишиной и покоем утомлённой природы.
Остров этот назывался Буян, что находится невдалеке от южного побережья Готского моря, надёжно скрытый от любопытных глаз древней магией. Конечно, не нужно говорить, что на острове жили маги. Здесь была и, наверное, будет ещё много веков школа магии и колдовства Тибидохс. И потому все те, кто ввиду обстоятельств остался летом на острове, преимущественно были детьми, хотя маги и взрослеют быстрее обычных людей.
У каждого из людей, собравшихся под крышей школы, была своя история, своя жизнь, достойная того, чтобы превратиться однажды в книгу, как у каждого человека есть то, что значит для него неизмеримо много. И была здесь девушка, которой пришлось пережить за свои шестнадцать лет больше, чем проживают иные за всю свою жизнь.
Звали её Таня Гроттер.
Однажды увидев её, нельзя было сказать, что она какая-то особенная – вполне обыкновенная, но приятная внешность, умна, но совсем не гениальна, добра, но до ангелов ей также далеко, как и любому из нас. Разве что глаза, да, глаза. Присмотревшись повнимательнее, можно было увидеть, что в глазах у неё был свет, тот свет, который даёт жизнь лишь немногим. Свет этот как редкий талант, струиться из глаз, чтобы зажигать собой души других людей. Кто-то любил её за этот свет, кто-то – нет, но никто из них не мог открыто сказать, назвать, почему так вышло.
Теперь, когда школа была закончена, Таня не спешила с утра на уроки, но вставала всё равно рано, ей никак не удавалось отвыкнуть от старой привычки. Поэтому чаще всего по утрам она уходила бродить по пляжу или поднималась на одну из башен замка. Там она долго стояла возле самого парапета, вглядываясь куда-то вдаль, за горизонт, а ветер, с каждой минутой всё набирающий жар, овевал её лицо и трепал волосы.


В это утро, предшествующее нашей истории на несколько недель, Таня медленно поднималась по ступеням башни Приведений и думала о чём-то, а вот о чём, знала только она сама. Ведь никто из нас, даже телепат не может заглянуть достаточно глубоко в мысли другого человека.
Люк открылся на удивление легко – то ли его забыли запереть с вечера, то ли кто-то побывал на башне раньше девушки.
Таня привычно оглядела крышу, которой едва касались первые лучи солнца. Собственно, это была ещё не крыша, а нечто вроде открытой со всех сторон площадки, над которой и была крыша, укрепленная на толстых колонах.
Ветер уже начал набирать дневной жар, но всё равно был довольно прохладным.
Таня подошла к парапету и, крепко ухватившись за перила, выглянула вниз. Отсюда весь остров был как на ладони – и большой лес, различимый лишь как зелёное море, и озёра русалок, и белая лента пляжей, время от времени разрезаемая мощными скалами, вдающимися в море.
- Выходит, не я один бываю здесь в такую рань, - насмешливо сказал чей-то голос.
Таня вздрогнула и огляделась, но так никого и не увидела.
- Чуть выше.
Девушка подняла глаза и увидела, как на шаре, венчавшем крышу, сидел Глеб Бейбарсов, парень-некромаг. В руках он держал свою неизменную папку, а вот тросточки не было.
- Не везёт, - тихо буркнула себе под нос Таня, но Бейбарсов всё равно её услышал.
- Почему же не везёт? – заинтересовался он.
- Куда не пойду, вечно сталкиваюсь с тобой, - неохотно пояснила девушка.
Это было правдой, куда бы Таня ни пошла, там по тем или иным причинам оказывался Глеб. Это начинало обоих немного раздражать. Прошло уже несколько недель после достопамятного возвращения из Магфорда, когда и закончилась история с локоном Афродиты.
Глеб и Лиза много времени проводили вместе, бродили по пляжу, сбегали на Лысую гору. У Вани с Таней тоже было всё хорошо – они уже перестали спорить из-за аспирантуры и вместе веселились в компании Ягуна и Кати Лотковой. И друг с другом ссориться у них причин не было – только что раздражающая их схожесть привычек. А так, в общем и целом, всё у них было хорошо, по крайней мере, внешне.
- Ну, значит возмущаться нужно мне, - усмехнулся парень, ловко спускаясь на крышу.
- В смысле? – опешила Таня.
Они стояли совсем рядом. Тане приходилось поднимать голову, чтобы нормально разговаривать с Глебом, того же это, похоже, только смешило.
Не сказать, чтобы за последнее время Таня сильно изменилась, но тот, кто помнит её ещё девчонкой, впервые прилетевшей в Тибидохс, вряд ли бы узнал её. Вроде бы всё осталось как раньше – и небрежные рыжие кудряшки, и яркие карие глаза, и живое лицо, поминутно озаряемое лёгкой, несколько застенчивой улыбкой, и немного большой ей нос. Девушка осталась всё такой же бойкой и складной, как была.
И всё же что-то неуловимо изменилось.
Возможно, всё дело было в женственности, начавшей просыпаться в ней. Таня сама не представляла, что же случилось, и чувствовала себя немного неловко, а потому пыталась как-то скрыть ото всех изменения, что, конечно, делало их ещё более заметными, а саму Таню раздражительной.
- Ну, это же не я на тебя натыкаюсь, - усмехнулся некромаг.
- Пинайосликов, ты – хам, - вспыхнула Таня.
- Уж кто бы говорил, - парировал Глеб. – Тебе не надоело ещё играть в эти игры?
- В какие игры? – растерялась девушка.
- С перевиранием моей фамилии, - усмехнулся юноша, перекладывая папку из одной руки в другую. - Юмор твоей дражайшей подружки не улучшается, пусть хоть у Ягуна поучиться, у него хоть какое-то разнообразие.
- Не тебе об этом беспокоиться, - резко сказала девушка, пытаясь угадать, что же прячется за этими не отражающими света зрачками. С неожиданной ясностью она поняла, что отдала если бы не всё, то очень многое, чтобы хоть раз прочитать мысли Бейбарсова. Уж слишком любопытный персонаж.
- Кстати, - добавила она. – Тебя там Лизон не потеряла, нет?
- А вот это уже не твоё дело, - нахмурился некромаг, а девушка почувствовала лёгкое удовлетворение, что ей удалось его вывести из себя.
Последнее время ей всё время хотелось сказать ему какую-нибудь колкость, хотя вроде бы всё, что связывало их, осталось в прошлом. Может, она просто хотела отыграться? Или всё дело было в чувстве вины, что она приняла решение за Бейбарсова и Лизон?
– Лучше беспокойся за своего маечника.
Сказав это, Бейбарсов смерил Таню гневным взглядом и быстро покинул крышу, а Таня осталась, вот только больше ей на месте не сиделось. Она вздохнула и отправилась в зал Двух Стихий – завтракать.


- Есть отличная идея, - сказал Ягун после завтрака. – Пошли купаться.
- Ягун ты в своём уме, в такое пекло? – недовольно заметил Ванька.
- Какие мы нежные! Тебя, между прочим, никто и не звал!
- Мальчики не надо ссориться, - мягко вмешалась Катя, предчувствуя ссору.
Всё как обычно.
В жару все стали особенно раздражительными, а у этих двоих без мелких разборок не проходило и дня. Делить, понятно, им было нечего, так что ругались они из спортивного интереса. А Катя их всегда мирила. Иногда Ягун специально затевал «ссору», чтобы привлечь её внимание.
- А я бы искупалась, - заметила Таня. – Можно расположиться под скалами, тогда солнце не будет так донимать.
Море было тёплым, таким тёплым, что воды почти не ощущалось.
Пока Ягун и Катя соревновались в плавании (кто кого быстрее потопит), Таня, наплававшаяся так, что от усталости дрожали руки и ноги, грелась на песке. Валялкин составил ей компанию и они весело болтали ни о чём.
- Ты ещё не решила, куда поступать? – спросил Ваня через некоторое время.
- Нет, никак не могу выбрать, - вздохнула Таня, моментально становясь серьёзной.
- Я думал, ты собираешься к Тарараху, - заметил он.
Девушка замялась, но ничего не ответила, поспешив перевести тему:
- Помнишь, как я первый раз прилетела в Тибидохс? – сказала она. - Первыми, когда я тогда увидела, были ты и Шурасик. Помнишь, ты ему заговорил его записную книжку, что она не показывала домашние задания?
- Давно это было.
- Давно… – вздохнула Гроттер. – Не жалко будет улетать отсюда?
- Ты опять насчёт аспирантуры? – насторожился Валялкин.
- Нет, просто так, - девушка снова вздохнула. – Я вот аспирантуру закончу, и придётся тоже улетать. Или оставаться преподавать, но это вряд ли. У нас замечательные учителя, вряд ли кто сможет учить лучше них…
- Даже Поклеп?
- Да, и даже Поклеп, - усмехнулась девушка. – Нельзя не признать, что, несмотря на скверный характер, он отличный маг. Ну, так что?
- Нет, не жалко, - улыбнулся Ванька. – Здесь, конечно, хорошо, но мне очень хочется делать что-то по-настоящему… Не знаю, как объяснить, но мне здесь не место.
- А где?
- Буду искать, - ответил Ванька. – Может, когда мы с Тарарахом полетим в экспедицию, я смогу найти подходящее место.
- Вы собираетесь в экспедицию? – сразу напряглась Таня. – Ты мне ничего не говорил.
- Ещё ничего точно не известно – когда там, куда. Но не сидеть же мне здесь, и так Сарданапал разрешил бывать у Тарараха, пока я не обоснуюсь где-нибудь на постоянном месте. Но я надеюсь, мы не будем сейчас из-за этого ссориться? – добавил он.
- Не будем, - кивнула Таня, снова возвращаясь в страну ничегонеделания и разговоров ни о чём. – Всё равно это ничего не решит…


- Не вижу радости на лице, - заметил Ягун, догоняя Таню.
Тренировка сегодня кончилась раньше, чем планировал Соловей, и игроки были не настолько вымотаны как обычно. Ягун и Таня решили немного развеяться, полетать над островом, поговорить, прежде чем идти на ужин. Раньше они часто так поступали, потом… потом всегда что-то не получалось. И разговоры тоже не всегда клеились.
- Что-то случилось?
- Нет, - покачала головой Таня.
- Тогда в чём дело? – снова полюбопытствовал Ягун.
- Ягун отстань, я сама не знаю! – воскликнула девушка и заложила вираж.
- Да ладно тебе, я же как друг, - обиделся Ягун, снова догоняя подругу. – Мне просто кажется, что с тобой что-то происходит, но я никак не могу понять что.
- Извини, просто со мной, действительно, что-то твориться в последнее время, - покачала головой Таня.
- Головокружение от успехов?
- Скорее, пресыщение тишиной, - усмехнулась девушка. – Только всё успокоилось, как я начинаю дёргаться – не привыкла к тишине и покою, он меня напрягает.
- Да, мать, это уже серьёзно, - присвистнул Ягун. – И что ты будешь делать?
- А что с этим сделаешь? – удивилась Таня. – Хорошо, что всё хорошо. Мне нужно только к этому немного привыкнуть... Наверное.


Почему я начала всё именно так? Не знаю.
Мне показалось уместным описать, что со стороны всё выглядело довольно тихо, и произошедших в дальнейшем событий ничто не предвещало. Но они всё равно произошли, потому что тихо всё было только снаружи, а внутри у Тани всё было далеко не так мирно. Но – об этом далее.
Сама история была составлена по воспоминаниям очевидцев и дневникам самой Тани, доставшимся мне по наследству. Кое-что, конечно, было мной додумано, чтобы связать одно с другим, но я всё равно старалась, как можно тщательнее следовать реальной истории.
На самом деле, историю эту никто бы и не узнал, потому что нет в ней, по большей части, никаких глобальных мировых событий. Только внутренний мир человека, всего одного только человека, для которого, впрочем, эти события оказались более значимыми, чем все предыдущие и последующие испытания и приключения. Я поняла это, когда читала её размышления.
А ещё - так как для моей семьи эти события имеют большое значение, я всё же решила их воспроизвести, чтобы дополнить и уточнить многим известную историю Тани. Чтобы рассказать о ней не как о вечной героине, а как об обычном человеке со своими страхами, радостями и надеждами.
Поэтому – не на суд читателя, а ради памяти и ради понимания – вот она, непечатная история Тани Гроттер, написанная ей самой.