Сергей Параджанов
Памятник Параджанову в Тбилиси.
Кадр из фильма "Цвет граната".
Для украинского искусства этот армянский режиссер, родившийся в Тифлисе, сделал больше, чем многие украинцы. Его «Тени забытых предков» 1965 года буквально всколыхнули всех. Мы тогда влюбились в собственную страну. От студии Довженко Параджанову дали маленькую квартиру, возле универмага «Украина». Там всегда толклась куча самого неожиданного народа: на кухне пил чай Андрей Тарковский, а в прихожей шушукались какие-то подозрительные антиквары. Гостей Параджанов водил кормить в «Вареничную» на первом этаже, он там из обломков керамической плитки сделал целую мозаику и его кормили бесплатно.
Рисовали многие режиссеры: и Александр Довженко, у которого Параджанов учился в послевоенном ВГИКе, и Сергей Эйзенштейн, но у Параджанова это была тотальная мания. Он делал искусство из всего, что подворачивалось под руку: из старых шляп, осколков посуды. Любовь к вещам у него сидела в генах — отец его был известный тифлисский антиквар. В кино он мыслил исключительно пластически, задумав новый фильм, рисовал его буквально по кадру.
«Тени» отхватили 30 международных призов — для советского кинематографа это было нечто совершенно невиданное. Лучше всего написал когда-то о Параджанове Юрий Лотман: язык Параджанова глубоко кинематографичен, ибо нарушает все законы кинематографа.
Нарушал он все законы и в изобразительном искусстве. Нельзя точно подобрать даже жанровое определение — это пространство Параджанова. Нарушал и то, что тогда называлось «правилами социалистического общежития». В интервью датской газете в 1973 году сказал, что его благосклонности добивались 20 членов КПСС. Долго искали статью, по которой его посадить, и дали 122 УК СССР — «мужеложество». С такими статьями из зон не выходят, а его еще и прогнали по лагерям строгого режима, вплоть до печально известной винницкой «крытки». Параджанов подбирал кефирные крышки и гвоздем процарапывал на них рисунки. Одна из таких крышек с профилем Пушкина попала позже к Федерико Феллини, он отлил по ней серебряную медаль и по сей день ею награждают победителей кинофестиваля в Римини. Скульптуры из хлеба, букеты из колючей проволоки — на выставке будет весь ассортимент лагерного искусства Параджанова. Урки прониклись и считали его то ли святым, то ли сумасшедшим.
Выйти помогла бывшая возлюбленная Маяковского Лиля Брик, она в свои 80 летала в Париж к Луи Арагону, тот приехал в Москву просить Брежнева. Квартиру в Киеве забрали, после зоны Параджанов уехал в родной Тбилиси, где его вскоре опять посадили: выступая на прогоне «Владимира Высоцкого» в Театре на Таганке, он прошелся по «этим сволочам в пыжиковых шапках». Опять вмешалась поэзия — Белла Ахмадулина просила Эдуарда Шеварнадзе, и через 11 месяцев Параджанова выпустили.
В Ереване решили сделать Музей Параджанова еще при жизни режиссера, в 1988. Два энтузиаста, Карен Микаэлян и Завен Саркисян, собрали свыше 600 работ, воссоздали обстановку тифлисского дома. Сейчас этот Музей приезжает в Киев.
Алексей Титаренко http://www.timeout.ua/text/display/102501/
Несколько эпизодов из жизни Джоконды, тайная вечеря. Коллаж, 1988
Детство Чингиз-хана. Коллаж, 1983
Эхо войны. Коллаж, 1984
Параджанов в раю. Кукла.
http://www.parajanov.camo.ru/content.htm