Я принял серьезный вид и отвечал ему:
     - Да, она  недурна...  только  берегись,  Грушницкий!  Русские  барышни большею частью питаются только платонической любовью, не  примешивая  к  ней
мысли о  замужестве;  а  платоническая  любовь  самая  беспокойная.  Княжна, кажется, из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли;  если  две  минуты
сряду ей будет возле тебя скучно, ты погиб невозвратно: твое молчание должно возбуждать ее любопытство, твой разговор  -  никогда  не  удовлетворять  его
вполне; ты должен ее тревожить ежеминутно; она десять раз публично для  тебя пренебрежет мнением и назовет это жертвой и, чтоб вознаградить себя за  это, станет тебя мучить - а потом просто скажет, что она тебя терпеть  не  может. Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее  первый  поцелуй  не  даст тебе права на второй; она с тобою накокетничается вдоволь, а года через  два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять,  что она несчастна, что она одного только человека и любила, то есть тебя, но что небо не хотело соединить ее с ним, потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой толстой серой шинелью билось сердце страстное и благородное...
     Грушницкий ударил по столу кулаком и  стал  ходить  взад  и  вперед  по комнате.