[640x459]
... Яркая вспышка света временно меня ослепляет, меня тянет вперед по какому-то коридору. Крики, визги, я ничего не слышу, Девид кричит что-то, но я только отрицательно качаю головой. Это он, крепко ухватив за локоть, тянет меня по коридору. Здесь фанатки, много фанаток. Они кричат и смеются, некоторые плачут, и я чувствую, что тоже сейчас позорно разревусь, только не от счастья, совсем нет... "Ты готов рыдать, как девчонка,
честное слово, братишка!" Их лица, такие интересные раньше, кажутся теперь каким-то месивом из улыбок и выкрашенных глаз, как будто художник нарисовал их, а затем в разочаровании, размазал картинку мокрой кистью. Я моргаю, стараюсь смотреть на спину Девида.
Чувство острой боли не покидает меня на протяжении всего пути, кажется, меня пытаются разорвать на сувениры. Ну, кто вырвет побольше волос или умудрится оторвать кусочек одежды, ущипнуть, оставить свой след на мне... Я закрываю глаза и теперь даже не смотрю, куда идти, хорошо, что меня ведут...
- Да что с тобой, в конце концов?
А, это Джост. Мы стоим в темной маленькой комнатке, тут коробки и чехлы из-под инструментов, я оглядываюсь, а Девид обеспокоено смотрит на меня.
- Билл, все хорошо?
Киваю. Но он не верит...
- Билл, тебе снова нужно увидеть доктора.
Нет, только не это, пожалуйста, не надо. Я так хочу сказать, но язык как будто отказывается слушаться, интересно, как я пел, и пел ли вообще.
Девид шарит рукой в кармане и достает маленький пузырек с таблетками. Я знаю, что это. Prozak. Ладно.
Принимаю две капсулы, Джост протягивает мне стакан воды, и я выпиваю.
Чувство тяжести отступает почти сразу, но из глаз почему-то льются слезы. Я смеюсь, искренне смеюсь. И Девид мне улыбается, а в голове слышится звонкий смех Тома, или это мой собственный?
- Что, опять нервное напряжение? Тебе нужно поспать, Билл, идем, я дам тебе снотворное.
Мы выходим из гримерки, каптерки, один черт, и идем дальше к моей комнате. Мой заботливый провожатый оставляет снотворное на тумбочке,
взяв с меня обещание его выпить. Я выпью, он знает, я всегда его пью.
А за окном идет дождь. Он приносит свежесть и хоть какую-то прохладу, это слишком жаркое лето. Я открываю окно и слышу, как снизу кричат
фанатки. Пусть. Мне мешает. Мне все равно.
"Потому, что мы звезды, потому что они нас любят".
Да, улыбаюсь сам себе, любят. Они любят нашу музыку, любят меня за то, что я пишу красивые песни. Правда, за это?
"Ха-ха-ха-ха" - снова раздается смех Тома, я часто слышу его теперь в голове, так, будто он действительно смеялся бы.
- Это тяжело, Билл, это очень тяжело, отвыкать от того, к чему ты привык... Но мы поможем, я помогу....
Сижу в кожаном широком кресле, напротив женщина лет тридцати с красивыми светлыми волосами и добрыми карими глазами, совсем как у Тома.
- Твои родственники, твои друзья и твои фанаты верят, что ты справишься....
И я справлялся для них.
Пока не понял кое-чего.
Да, да, принимая Прозак, еще можно иногда думать...
Стягиваю футболку и бросаю на пол, расстегиваю ремень... Ради родственников... Становлюсь под душ, холодная, ледяная вода стекает вниз
по моему телу... У меня никогда не было отца, только отчим, и мама. Мама. Мне так ее жаль. Еще у меня был Том... Растираю лицо руками, наверно, испортил весь
макияж. .... Ради друзей... Все мои друзья теперь гордятся собой. Иметь такого знаменитого друга круто. Они дают мне советы, выслушивают мои проблемы ... и продают их
очень дорого.... В журналы, на телевидение, по их настоящим ценам ... А еще Том был моим другом. .... Обвожу пальцем контур черной звездочки
у меня на животе... Я когда-то думал о татуировках... Ради фанатов... Ха-ха-ха - я смеюсь, по-настоящему громко, и у меня в голове смеется Том...
Тогда я тоже смеялся. В то утро. Мы ехали в нашем авто. Я сидел у окна, а Том - на сидении рядом. Мы обсуждали то ли его выходку, толи вопрос той журналистки, когда вдруг
я увидел в его глазах выражение глубоко страха смешанное с отчаяньем, я не понял даже, что случилось, когда Том быстро повалил меня
на пол, закрыв собой... Я помню его лицо, искаженное гримасой боли и тьму....Когда я пришел в себя, врач долго рассказывал о моих повреждениях, а я не слышал. Боль в груди разрасталась, и это не было последствием аварии.
Это было чувство, будто части меня больше нет, нет больше моей улыбки, моего смеха, моего счастья, нет больше меня... Мои губы тихо прошептали:
- Тома больше нет... - это даже был не вопрос.... Врач замолчала и тихо сказала
- Нет...
- Нет, - повторил я...
- Нет, - шепчу, выходя из душа. Не смотрюсь в зеркало, боюсь разбить его тонкую стеклянную душу своим внешним видом.
- Нет
- Нет, - отзываются мне капли дождя,
- Нет, - звенит вокруг тишина,
- Нет, нет, нет - повторяют настенные часы....
Потом были судебные процессы, правда, это не затянулось на долго, водитель того грузовика был пьян, и дело закрыли быстро. Мама стискивала меня в объятьях, как последнюю надежду и плакала. Я не мог. Весь мир рыдал, а я больше не мог. Нет больше той части меня, что способна была плакать. Я плачу только от лекарств.
Прошло время, прошло два месяца, и руководство компании заявило, что нужно продолжать работу. И мы продолжили.... И я продолжаю....
Открываю баночку лекарства, но рядом нет воды. Снова плетусь в ванную, мое обнаженное мокрое тело приятно холодит, и мне кажется, меня снова знобит...
Все-таки смотрю в зеркало. Лицо бледное, черное от глаз и до самых губ, от макияжа.
Я беру в рот таблетку и запиваю стаканом воды из-под крана.
Снова смотрю на себя....
Снова раздается смех, мой или твой..
- Мой, - слышу ответ, будто ты рядом. Но тебя больше нет. Меня больше нет....
Смеюсь. А ведь меня действительно больше нет...
В бутылочке было еще таблеток тридцать, а теперь она валяется пустая где-то у меня под ногами....
Я снова смотрю в зеркало и вижу там лицо Тома.
Он улыбается. Я тоже улыбаюсь.
Я больше не боюсь теперь наступающей темноты. "Я три месяца существовал без тебя". Она затягивает мне в себя, а я знаю, что больше не буду один... Я падаю и меня разрывает
ужасное чувство боли, я стискиваю зубы, что бы не закричат, а потом я вижу твое лицо, ты так близко....
Перестаю сопротивляться и закрываю глаза. Это не продлится долго.... Не продлилось долго....