Пятница была посвящена беэршевским посиделкам. С утра мы с Розой отправились в старый город в кафе и в книжный магазин к ее другу. Магазин русский, кроме книг в нем продают билеты в театр, за которыми и шла Роза. Пока она общалась со своим немолодым другом-киноведом, я тихонько стенографировала их беседу в смартфоне. Все думали, что я скучаю, а я мысленно потирала руки, предвкушая перенос в блог диалога в одесском стиле. Друг был занят с покупателем и предложил Розе развлечься в ожидании:
- Роза, читай книгу.
- Я не умею.
- А ты делай вид.
- Я полтора десятка лет тут не была. Ты рад меня видеть?
- Нет.
- Ты старая сволочь.
Через время Роза попросила привезти книги любимого ею Ялома.
- Я не догоняю твоего Ялома.
- Потому что ты глупый.
- А я что, говорил, что я умный?
И еще:
- Ты ничего не подарил мне на день рожденья!
- Еще подарю, какие твои годы.
Кафе с разрекламированными Розой пирожными выглядело обычно и немного скучно на фоне других зданий. Огромные куски тортов на подносах казались менее аппетитными, чем московские. Но когда я сделала первый укус… Из чего они их делают? Зевса со всеми его любовницами не кормят такими пирожными. У них по-деревенски натуральный вкус, чувствуется каждый ингредиент с его природными оттенками и запахами.
В Израиле можно запросто стать чревоугодником, все фантастически вкусно. Удерживают, пожалуй, лишь цены. Стаканчик йогурта, который стоит у нас 25 рублей, у них будет под 70. За четыре плюшки (две с какао и две с корицей) я отдала почти 500 рублей. Плюшки были божественны, но когда до меня дошло, сколько заплатила, весьма недоумевала. Превесьма.
Вечером предстоял путь на другой конец города. Меня пригласила в гости Маша KZOTR. Когда я выходила из такси, Маша выгуливала легендарную Шуню, маленькую веселую бешеную собаку белого цвета.
По блогу у меня сложилось впечатление, что Маша девушка огненная (у нее же что ни пост, то приключение). Каково же было мое удивление, когда оказалось, что она тиха, как трепетная лань. И муж ее спокоен, красив и невозмутим, мало говорил и много улыбался. Он приготовил бесподобный плов.
Возможно, это не Маша тихая, а за мной по жизни следует атмосфера зомби-пати. Ибо даже все бесчисленные Машины кошки улеглись вокруг стола и хором сдохли. Маша уверяла, что на самом деле кошки гиперактивны, это я их усыпила. Теперь понимаю, почему из меня не вышло аниматора.
Даже Роза при том, что мы много лет виртуально общались, призналась, что не ожидала, что я тормоз. Говорит: «Я думала, что ты такая интеллектуалка, приедешь и начнешь вещать – о! так говорил Заратустра! – а ты такая обычная, совсем не стараешься произвести впечатление». А я отвечаю, что очень медленная, мой механизм не приспособлен для быстрого реагирования. Пока созрею ответить, Роза уже три темы сменит, и я оставляю свое мнение при себе. Ну что поделать. Помолчать и потупить – приятнейшие человеческие забавы. Правда, к концу моего пребывания в стране эту экзотичную особенность почему-то стали считать достоинством.
После ужина мы с Машей вдвоем сидели в парке, говорили о вечном и иномирном, слушали ночные звуки, дышали мягкими ароматами деревьев. Было славно. Но нужно было возвращаться – утром планировался шашлык в честь Дня Победы.
