После взгромождения на гору и ночи без сна в отель я вернулась во второй половине дня 31 декабря. А 1 января в 7:30 мы с сестрой отправлялись на сафари. Поэтому от новогоднего бдения решено было отказаться. Лишь недолго посидели за праздничным столом.
Шоу началось молдавскими плясками на сцене. Мы поглазели на разных сфинксов из теста, на шоколадные и карамельные замки и статуи, фонтаны, оформленные фруктами, эрегированные члены съедобных божков и на доставшийся нам в соседи по столу бешеный тагил.
Некто Дима подошел к нам с сестрой, обнял обеих и попросил, чтоб я его поцеловала. Пока мой медленный рот тянулся к его щеке, Дима резко повернулся, и… я чуть не подавилась его языком. Все ржали. Я тоже. Когда б еще поучаствовала в такой разнузданной оргии.
Мы смылись в номер, и я вырубилась под начинавшуюся по телевизору «Иронию судьбы». А рано утром, выспавшись, уселись в белоснежный джип, подъехавший к отелю.
Компания состояла из шести туристов: мы вдвоем, египтяне-молодожены и гейская пара из Бейрута. Гид со странным именем Мина великолепно болтал по-русски, срывая аплодисменты офигевавших арабов.
Мина – православный копт, язвительный шутник и душка. За несколько проведенных вместе часов рассказал кучу всего интересного о местных нравах. Просил не путать египтян с арабами и не забывать, что в Египте много православных. Выдал нам страшную бедуинскую тайну: оказывается, те очень богаты, но обходятся минимумом и прикидываются нищими. Жаловался на тяжелую жизнь после революции: дескать, мужчинам теперь приходится много работать, секса хотят меньше, а жены их за это бросают. Балованные у них бабы.
На заправке мы подождали остальных туристов. Ко мне подошел гид из второго джипа и спросил, откуда он меня знает. Слово за слово, оказалось, что мы виделись вчера в монастыре.
Мина хохмил. Рассказал, что 3-4 одинаковых близко расположенных домика свидетельствуют о том, что у мужчины 3-4 жены. Когда мы проезжали мимо селения, состоявшего из одинаковых домов, расхохотались все. Мина объяснил, что это правительство построило дома для бедуинов. Но меня привел в восторг не его розыгрыш, а то, что мы все одинаково чувствовали юмор и понимали друг друга, говоря на разных языках. Временами даже чудилось, что все говорят по-русски.
Юмор гида был совсем детским, но от этого становилось еще веселей. Показав нам козла по имени Дахаб, живущего у одного придорожного магазина, Мина рассказал, что тот ест бумажки и какает книгами. Дурацкая шутка, но под настроение.
Первой нашей целью был Цветной каньон. Водитель джипа пустился в дикую гонку по каменной пустыне, делая безумные виражи. Оля и египетская девушка летали из стороны в сторону, как перья. Моя же задница не подвела, сохраняя устойчивость, и я только веселилась. Сестра протестовала, а гид невозмутимо заметил: вы же за это платили, это бедуинский массаж.
Подъехали к каньону. Проход был крутым, приходилось карабкаться на высокие уступы. Милый гей (один из них был суровый, а второй сама нежность), исполненный одновременно ехидства и сострадания, показал жестами, что меня ждет сюрприз: высокая отвесная стена, на которую заползет не каждая худышка. Я подумала, что он шутит. Но это оказалось правдой.
Кажется, в то, что я смогу, не верил никто, кроме Мины. Нижняя чакра по привычке дрожала от страха, оттягивая к земле все тело. Я перекрестилась и полезла на скалу. Содрала кожу с ладоней и ног до крови, бормотала что-то бессмысленное. Но стенку покорила. Встала, повернулась к публике, поклонилась, получила аплодисменты. «Good job!» - прокомментировала египтянка. Я была счастлива.
После каньона и прогулки на верблюдах нас привезли к бедуинам в заповедник Абу-Галум на южный край Синая. Это был ряд кафе с террасами по линии берега у кораллового рифа со смачным названием Голубая дыра. Когда мы подъехали, дул холодный ветер и облака скрыли солнце. А я уже взяла в прокате маску, ласты и гидрокостюм. Предалась отчаянному молитвенному нытью. Погода ощутимо улучшилась.
Мина отчитался, что позвонил акуле, она уже выплывает. Я спросила, говорит ли она по-русски. Да, ответил, к тому же любит русское мясо. Мы решили, что акуле первым делом надо соврать, что я нерусская.
В инструкторы мне достался бедуинский мальчик лет 14 с романтичным именем Амо. Мы поплавали над разноцветными рифами, которые здесь еще краше, чем в тех местах, где мы были. Волны мешали нормально плавать, я нахлебалась воды. Амо помогал, обнимая меня своими лапками и направляя в нужную сторону. Сквозь гидрокостюм было видно, что его амо стоял, подчеркнутый плотно прилегающей тканью. А мальчишка ничуть этого не смущался и с улыбкой спрашивал, понравилось ли мне. Я же старалась смотреть ему только в глаза (наверняка ведь старше его матери) и говорила, что он крут. Этот ребенок действительно крут, ибо не ведает ложного стыда.
Потом был обед. Рыба, мясо, кабачки и морковь, рис и макароны. И еще что-то, до чего не дотянулась. Напитки за свой счет. Я попробовала бедуинский чай и трехслойный фруктовый коктейль. Чай по запаху и виду немного напоминал полынь, но вкус имел легкий, приятный, кисловатый. Коктейль состоял из трех фрэшей – клубничного, манго и чего-то белого. Купила его после того, как Мина дал попробовать свой. Просто восхитительно. Особенно клубника – вкусная и ароматная, будто с кубанской грядки в июне.
Попрощавшись с бедуинами, мы поехали на фабрику эфирных масел в Дахабе. Симпатичный продавец намазался афродизиаком и предложил нам с Олей оценить его действие в отдельной комнате. Эх, была б я помоложе, подурнее… Мы купили 12 флаконов масла, за что нас были готовы отлюбить без всяких афродизиаков. Волшебную силу мяты и эвкалипта уже оценила, приводя себя в чувство ингаляциями.
Возвращаться в отель даже не хотелось. Я бы с удовольствием проехалась с нашим болтливым гидом по всему полуострову. Прощание было трогательным. Мина всем подарил по гипсовому скарабею на память. И еще сказал: «Русские девочки, как я вас люблю!» Признался, что даже не чувствовал себя на работе, потому что мы все ржали и были в настроении. Мне хотелось разреветься. Этот чувак заставил меня полюбить свою страну еще сильнее.
После ужина сестра осталась в номере, а я пошла прощаться с городом. Покурила кальян, сделала последние записи в блокноте, избавилась от фунтов, купив кофе и фисташковую халву. Продавцы подарили мне шоколадку, а услышав спасибо на арабском, пришли в экстаз. Напоследок я зашла к девочке, продавшей нам экскурсии, и пожелала ей счастья.
Сказка подошла к концу. Одна из лучших сказок в моей судьбе.
1.
[700x393]
2.
[700x393]
3.
[700x393]
4.
[700x393]
