Пой, ангел, пой
О прошедшем пока не скажу – не пора,
А о будущем знаете сами.
На балкон ко мне ангел спустился вчера,
На веревке присев меж трусами.
«Чё те надобно, падла?» - спросил я его,
Богом данное имя сковеркав.
Ангел плакал и мне не сказал ничего,
Потому что он прибыл с проверкой.
Ну и ладно, смотри; я живу, не таясь,
Да и смерть мне проста, как обуться.
Я бутылочку на стол холодную – хрясь;
Помидоры порезал на блюдце.
Взял его за крыло и на кухню принёс,
И к утру он проверку закончил.
Стол пустой, но в глазах больше не было слёз.
Жаль, сожрал он последний лимончик…
Ну и пусть, но зато он утешен ушёл –
Через дверь, как обычные люди.
Этой ночью со мной пел он так хорошо,
Как на небе, пожалуй, не будет.
Андрей Василицэ (1972-2009)
Шестой день рожденья Андрея я праздную без него. Уже догнала его по возрасту, теперь он никогда не будет старше меня.
Небеса добры, они подарили мне жизнь с минимумом свободного времени и плохую память. А это значит, что почти все приступы марсианской депрессии укладываются часа в полтора, и я не успеваю по-настоящему тосковать. Но чего действительно не хватает – это Андрюшкиного юмора. Такого колоритного сочетания иронии и доброты я не встречала ни у кого. Обычно люди шутят или слишком жестоко, или глуповато. Он шутил так, что хотелось жить и любить. И выдумывал такие истории, что не возникало никаких сомнений в их реальности. Например, его рассказы про Иржи Йенека даже в пору моего неверия в прошлые жизни казались воспоминаниями о чем-то действительно происходившем, несмотря на обилие волшебства в них.
Шестой раз накануне праздника я ложусь спать в надежде увидеть мужа во сне. И просыпаюсь озверевшая от разочарования. Вообще не снится. Во время блужданий в потемках земной жизни хоть маленькая весть, хоть однострочный комментарий, господи, да хоть обычный смайл принесли бы свет и покой. Эх. Ну ему виднее.
А на Решетории опять его вспоминают.
