[250x400]

Последнее время много думаю о Бродском. Позавчера мне приснился сон, как будто я прилетел в Нью-Йорк и встретился с ним. Он выглядел очень молодо - словно сошел ко мне навстречу с фотографий середины 70-х: веселый, растрепанный, в костюмчике по тогдашней моде, с непременной сигаретой. Мы сидели за столом, во внутреннем дворике его квартирки на Мортон-стрит. С нами была еще какая-то женщина, не принимавшая участия в нашем разговоре. Я не помню о чем мы говорили, скорее всего о стихах, но Иосиф очень удивился, когда я сказал ему, что вот уже почти двенадцать лет,как он умер.
Остаток сна скомкан - я не подумал его сразу записать, и, как это всегда бывает, через некоторое время он почти выветрился из моей головы, за исключением вышеизложенного. Весь день меня не покидало (да и до сих пор не покинуло) ощущение какой-то щемящей тоски, словно после встречи с близким человеком, которого не видел много лет, и после той непродолжительной встречи, не увижу еще столько же.
И как о близком человеке, я не могу судить о Бродском объективно. Иногда он восхищает меня. Иногда раздражает. Но я люблю его несравненно больше, чем ненавижу.
Я знаю, что еще много раз напишу о нем. И всегда буду говорить об Иосифе Бродском как о живом человеке, сколько бы лет не прошло. Смерть-это то, что бывает с другими. Так сказал он. Повторю это и я. Потому что так оно и есть на самом деле.