Глава 10. В которой все лгут (продолжение)

 

 

***

 

Классная руководительница задерживалась.

… Том опустил голову на скрещенные перед собой на парте руки и мысленно погрузился в события прошедших дней.

В четверг ему так и не удалось поговорить с Мартином, того не было в школе. В пятницу Том подошёл к нему, но Мартин был непривычно хмурым и немногословным, он коротко ответил, что с Маркусом всё в порядке и что его выпишут в понедельник, и отправился в свой класс.

Адам до сих пор с ним не разговаривал.

Пятничный вечер, проведённый в компании Билла и Андреаса, напомнил Тому о том, что он имеет право расслабиться, поэтому он решил провести выходные в Магдебурге.

Всю субботу он просидел у Георга дома. Они играли в компьютерные игры и хохотали как ненормальные. Тома до слёз веселило то, что Георг, блуждая по тёмным коридорам заброшенной космической базы, смешно вытягивал шею, стараясь заглянуть за угол, что было нереально ввиду того, что изображение на мониторе было двухмерное. "Идиот, блин", – тихо говорил Том, давясь смешками, когда Георг в очередной раз пытался высмотреть какой монстр поджидает его за углом.

В воскресенье Том от Георга поехал на встречу с Сабриной. На улице было холодно и поэтому долго погулять не получилось. Они зашли в какой-то кафетерий, там, уверяла Сабрина, продавали самое вкусное фисташковое мороженое на свете.

Том не любил мороженое, особенно фисташковое, но не поддаться на уговоры красноречивой Сабрины было невозможно.

Она сидела рядом за столиком и, зачерпнув полную ложку мороженого, убеждала Тома в том, что он должен попробовать эту вкуснятину. Когда он, наконец, с вздохом сказал "да", она не дала ему ложку в руки, а решила сама его накормить.

Тому стало неловко, потому что в воскресный день кафе было забито подростками и взрослыми, которые привели туда своих малышей. Заниматься подобными нежностями на глазах у незнакомых людей, "и находясь в трезвом состоянии", – подметил внутренний голос, Тому ещё не приходилось. Кое-как преодолев смущение, он покорился Сабрине. Муки были вознаграждены: мороженое, и правда, оказалось на редкость вкусным...

… Билл сидел и стучал карандашом по поверхности парты.

Четверг, пятницу и субботу он провёл за учебниками, выполняя обещание, данное Гордону в среду.

В воскресенье днём он направился к матери в мастерскую.

"Привет, милый, ты что-то хотел?" – Симона оторвалась от выкройки.

"Нет… просто мне скучно... можно я тут посижу? Я не буду мешать", – попросил Билл.

"К Андреасу не хочешь в гости сходить? Том ещё видимо не скоро вернётся", – улыбнулась она.

"Андреаса нет дома, он с родителями в Магдебург уехал... да я его и так в пятницу на полдня отвлёк, ему еще, наверное, кучу уроков задали", – ответил Билл. "А почему Том не скоро вернётся? Он звонил?" – Билла насторожила такая новость.

"Нет, это я звонила час назад Георгу домой. Он ответил, что Том уехал в обед гулять с Сабриной... а потом испугался, что, наверное, секрет выдал и попросил не расспрашивать Тома об этом. Так что нам с тобой ради того, чтобы не подвести Георга, придётся соврать Тому, что мы ничего о его свидании не знаем", – рассмеялась Симона. "Кто такая эта Сабрина?"

"Моя поклонница", – смущённо улыбнулся Билл.

"А почему твои поклонницы гуляют с Томом?" – спросила с хитрой улыбкой Симона.

"Они просто друзья..." – ответил Билл и тут же усомнился в собственной правоте.

"Я на Рождество вампира в школьном спектакле буду играть", – решил он сменить тему разговора, – "давай я нарисую эскиз того, что хочу, а ты посмотришь и скажешь, как это лучше сшить, хорошо?"

– Конечно... Кстати, вот и занятие тебе нашлось, давай, рисуй, а я посмотрю, как закончу.

Не прошло и минуты, как Билл лежал на животе, на своей кровати. Перед ним лежали альбомные листы и фломастеры. Высунув от усердия кончик языка, он старательно рисовал свой будущий наряд.

… Фрау Пфистер стремительно вошла в класс. "Извините, меня директор задержал", – отрывисто объяснила она. Подойдя к доске, она мелом написала дату и тему урока: "11.11.2002. Война 1866 года. Распад Германского союза". Затем отошла от доски и, прищурившись, взглянула на неё. "Хм... какой день сегодня!", – обратилась она к классу. "Четыре единицы, два, ноль, ноль, два... Вы знаете, что нумерология придаёт таким датам особое значение? И вообще весь этот год насыщен такими датами... вот, допустим, 2 февраля 2002 года..."

"Разбудите меня, когда эта старая сука заткнётся", – раздался шёпот Яна.

… Том хоть и не желал засыпать под монотонный монолог учительницы на не касающуюся самого предмета и абсолютно глупую, по его мнению, тему о значении чисел, но и слушать его он тоже не мог.

Тому виной был Билл, сидящий впереди. Левая рука Билла лежала на парте, он стучал пальцами по её краю. Том сначала смотрел на это непрекращающееся движение, затем медленно стал скользить взглядом от тонкого запястья до локтя и обратно, затем к предплечью. Билл пришёл в школу в джемпере, но перед уроком истории снял его и остался в футболке с короткими рукавами. Взгляд Тома миновал ткань футболки и остановился на оголённой шее брата. Она была тонкая и высокая… беззащитная, как стебель цветка, который не стоило ни малейшего труда переломить… Том мысленно перенёсся на цветочную поляну у реки в Лойтше… захотелось, чтобы скорее наступило лето… "Определённо, вчерашняя прогулка с Сабриной настроила тебя на романтический лад", – хмыкнул внутренний голос.

"Билл, Том", – внезапно услышал своё имя Том. "Я хотела после урока это сообщить. Но раз уж затронула эту тему, скажу сейчас… Я сегодня задержалась у директора именно из-за вас. В последнее время вы становитесь центром конфликта практически каждый день... а твоя выходка на уроке искусства в прошлый понедельник..." – фрау Пфистер посмотрела ему прямо в глаза. "В-общем, директор приняла решение, и вы теперь будете учиться в разных классах".

"Неправда... Вы врёте!", – хотел было крикнуть Том, но язык прилип к горлу. Он снова посмотрел на руку брата: пальцы Билла сжимали край стола так сильно, что побелели костяшки.

Глава 10. В которой все лгут (продолжение)

 

 

***

 

"Том, да нас никто не послушает!" – Билл, спотыкаясь, бежал за братом, но Том крепко держал его за руку, не давая упасть, и неумолимо тащил за собой.

"Здравствуйте, фрау Эльштерманн у себя?" – спросил Том секретаршу, ворвавшись в кабинет.

"Да подожди ты", – вырвал свою руку Билл. "Ты разве не слушал фрау Пфистер на уроке?"

Том, конечно же, не слушал учительницу.

Он весь урок был занят тем, что смотрел, как обозначаются позвонки на шее Билла, каждый раз, когда он наклонял голову к учебнику, смотрел, как под тонкой тканью футболки двигаются его острые лопатки, как скользит по парте локоть его правой руки, когда он делал пометки в тетради... Том ни за что не хотел расставаться с возможностью тайно и безнаказанно разглядывать Билла пять дней в неделю.

"Конечно же, я слушал фрау Пфистер", – соврал Том.

"Слушал, да не слышал", – с укоризной ответил Билл. "Она сказала, что возможно классы будут расформировывать и заново компоновать... слишком уж большой разнобой между учениками, кто-то чересчур сильный, а кто-то не может осилить курс наравне со всеми... говорила, что Германии в целом требуется реформа образования..."

"А нас это каким боком касается, если нас не из-за успеваемости, а из-за плохого поведения решили разделить?" – Тому не терпелось войти к директору.

"Я к тому, что, быть может, нас бы в любом случае разделили... понимаешь, о чём я?" – спросил Билл, опасаясь, что своим намёком обижает брата.

"Ещё бы не понять", – Том и не собирался претендовать на звание самого главного ботаника их гимназии. "Вот когда они дойдут до сравнивания твоих и моих оценок, тогда пусть и переводят меня в другой класс, а пока..."

В это мгновение фрау Эльштерманн вышла из своего кабинета. Увидев близнецов, она нахмурилась.

"Здравствуйте, фрау Эльштерманн, мы к Вам", – обратился к ней Том. "Я думаю, Вы знаете, по какой причине..."

Она ничего не ответила и продолжала недобро смотреть на него. Тому не хотелось продолжать разговор здесь, в тесном кабинете секретаря, но, почувствовав, что приглашения в кабинет самой фрау Эльштерманн он не дождётся, Том собрался с мыслями и заговорил: "Мы бы хотели знать истинную причину, по которой меня переводят в другой класс. Тот инцидент на уроке фрау Куглер... это Ян спровоцировал меня. Что касается других случаев, я могу доказать, что вина моя заключается лишь в том, что я защищал своего брата... И к тому же, я знаю, что когда нас принимали в первый класс, наша мать настояла на том, что мы с Биллом будем учиться в одном классе. Вплоть до выпускного бала", – сделал акцент на последней фразе Том.

"Том, я не собираюсь требовать у тебя список имён тех, кто тебя постоянно…" – директор усмехнулась, – "провоцирует… Что касается пожеланий фрау Трюмпер... это было семь лет назад, вы были совсем другими и вели себя по-другому, так что если её теперь что-то не устраивает, я готова принять её у себя. Каждую среду с одиннадцати утра до часа дня. А теперь возвращайтесь в класс, перемена уже кончилась", – она взглянула на настенные часы. "И кстати... ты видимо не слушал, что вам говорила фрау Пфистер", – снова посмотрела она на Тома.

В этот раз Том решил вообще не отвечать.

"Потому что не ТЕБЯ переводят в другой класс, а вас обоих...", – закончила она.

"В смысле?" – спросили в унисон близнецы.

"Вы будете учиться в двух других классах", – нетерпеливо ответила она, снова бросив взгляд на часы.

"А я в каком?" – спросил потрясённый до глубины души Билл.

– В седьмом "б".

Тому будто с размаху влепили пощёчину, он рывком обернулся к брату. Билл был бледен как полотно...

 

***

 

"Думаю, ты не будешь спорить с тем, что мама должна об этом узнать?" – спросил Том Билла, когда они вышли в коридор.

Билл тяжело вздохнул. Ему ужасно не хотелось, чтобы мама разговаривала с директором. Он не хотел, чтобы она нечаянно узнала о тех вещах, которые происходили с ним в школе на протяжении всех этих лет и о которых он старательно умалчивал. Он не хотел признаваться ей в том, что всё это время отчаянно лгал, когда на вопрос "как дела в школе? " отвечал с улыбкой "всё хорошо".

Билл стоял перед неразрешимой дилеммой.

"Я знаю, о чём ты думаешь", – положил ему руку на плечо Том. "О том, что не сможешь себя защитить в одиночку... но ещё не всё потеряно, нас ведь никто не гонит завтра уже по классам расходиться. Так быстро дела у них не делаются, пока директор все нужные приказы подпишет, пока преподы передадут друг другу графики нашей успеваемости... А мама уже в среду придёт и… и всё будет по-прежнему ".

Билл не ответил, что думает он совсем о другом.

Глава 10. В которой все лгут (окончание)

 

 

***

 

"Значит, как договаривались, ты начинай, подготовь её, у тебя это лучше получается... а я уже конкретно по фактам объясню, что от неё требуется", – говорил Том Биллу, поднимаясь на крыльцо.

... В дверях они повстречали Гордона. Он только что закончил обуваться и, буркнув им "здорово, парни", вышел за дверь. Том с Биллом настороженно переглянулись и поспешили разуться.

Симона сидела на подоконнике в кухне и смотрела в окно.

"Мам, что случилось? Почему Гордон дома? Ну, то есть, почему он был дома и ушёл?" – подошёл и взял её за руку Билл.

Она не ответила. Том взобрался на подоконник и посмотрел ей в лицо. Без лишних вопросов Том понял, что произошло то, чего он опасался.

"И куда он направился? К друзьям?" – спросил её Том.

Она пожала плечами: "К тем, кто его понимает, как он сказал".

– И что теперь? Ты опять пойдёшь на работу?

Он сверху вниз смотрел на то, как Билл переводит взгляд от матери к нему и назад.

– Скорее всего, да. В среду в Магдебурге будет открытие одного ателье, съезжу, узнаю, требуются ли им швеи-закройщицы.

"Ясно", – кивнул головой Том. Он спрыгнул с подоконника и потянул Билла за собой.

"Б**дь, ну как же не вовремя", – сказал он ему, сидя уже на подоконнике в своей спальне.

"Да... ей теперь не до наших забот..." – грустно отозвался Билл. "Представь, если мы бы ещё ей рассказали, что наше поведение в школе посчитали настолько несносным, что пришлось разводить нас по разным классам... ой нет, не надо её ещё больше расстраивать".

Том на самом деле имел в виду лишь то, что ателье открывалось как назло в среду и Симоне не вовремя приспичило туда ехать, но решил не разуверять Билла в том, что в мыслях они солидарны друг с другом, и промолчал.

"Хочешь?" – спросил он, кивнув на пачку сигарет лежащую на подоконнике.

Билл пожал плечами. Том протянул ему свою только что начатую сигарету. Билл сделал две неуверенные затяжки и вернул ему сигарету. "Не, я лучше с Георгом и Густи сегодня отвлекусь..." – сморщил он нос.

Том не успел поднести сигарету к губам: "А... они сегодня должны приехать?"

"Ну да, мы на понедельник договаривались", – ответил Билл.

"Билл, я в таком настроении не могу репетировать вообще... давай позвоним им и всё отменим", – попросил он.

– Ты можешь оставаться дома, я им могу наврать, что у тебя голова болит...

"А ты сам собираешься репетировать что ли?" – удивился Том.

"Конечно, почему нет? Всё-таки у нас выступление через месяц... да и это же наша работа", – улыбнулся он.

Том сидел не двигаясь, поражённый таким деловитым ответом брата.

"Кстати", – продолжал тот. "Ты мне так и не дал номер Сабрины, я бы ей сегодня позвонил".

"А... да-да... ты как репетировать закончишь, зайди ко мне, я тебе его найду", – ответил Том. "Просто это она мне звонит всегда, я ей ещё ни разу не звонил, вот и не помню наизусть номер", – решил объяснить он.

... Когда Билл вышел из комнаты, Том, наконец, заметил, что сигарета сгорела уже наполовину, и поспешно сделал затяжку. Но тут же вспомнил, что сигарета полминуты назад побывала в губах у Билла, и закашлялся.

"Б*я, вот я придурок", – сказал он, отдышавшись. Затем покрутил сигарету в руках и, воровато поглядев на дверь, бережно поднёс её ко рту, закрыл глаза и медленно втянул дым в лёгкие.

 

***

 

"А тебе-то в наш класс на х*ра?" – Мартин искренне удивился.

"Что за неуважение?" – рассмеялся Маркус. "Я вот лично буду рад, если Ян перейдёт в наш класс".

"Да чё непонятного, с такой классухой, как Пфистер, я и до девятого класса не доучусь, меня исключат на х**.... а меня тут отец пообещал записать в секцию бокса за "пятёрку" по английскому... я всегда завидовал, что у вас фрау Лангникель баллы завышает да и к выходкам вашим терпимо относится... а тут хренакс такой шанс... как раз в тему с братьями Каулиц, может, и прокатит" – ответил Ян.

... Когда они вдвоём пошли к своему классу, Мартин взял Маркуса за плечо и заставил его посмотреть ему в глаза: "У меня только один вопрос: ты причастен к тому, что Билл теперь будет учиться с нами?"

Взгляд Маркуса похолодел, он снял его руку со своего плеча и ответил: "Это Том причастен к тому, что Билл будет учиться в нашем классе".

 

***

 

Через три дня Билла и Тома представили их новым классным руководителям, те, в свою очередь, представили их своим ученикам.

Том перекурил с парнями, пофлиртовал с девчонками, подрался с одним пижоном, умудрился единственный списать на контрольной по физике и поделиться шпаргалкой с соседним рядом, и уже через неделю вполне освоился в новом классе и за своей новой партой.

Билл приглянулся только фрау Лангникель. Она была ужасно рада заполучить к себе в класс практически "круглого" отличника.

Одноклассники же с ним намеренно не здоровались, а одноклассницы, глядя на него, постоянно хихикали.

Яна тоже перевели в этот класс, но он только и делал, что выдумывал причины одна язвительнее другой, рассказывая одноклассникам, почему с Билом никто и в бывшем классе не дружил.

Мартин и Адам не участвовали в насмешках над ним, но и в защитники к Биллу не записывались. Сам он стеснялся подойти к ним и завести разговор.

В начале последней недели ноября в седьмой "б" класс вошла Бетти и с порога спросила: "Какая парта у вас тут свободна?"

"Бетти, ты дверью не ошиблась?" – засмеялся Ян.

"Нет, весельчак, я теперь учусь с вами", – показала она ему язык.

Маркус громко сказал, оставаясь на своём месте за последней партой: "Поясни".

"Когда началась вся эта шумиха с расформированием классов, я понадеялась, что меня тоже переведут, но такого счастья удостоились только близнецы и Ян, и всё замяли, говорят до следующего года... я попросила родителей вмешаться", – объяснила она.

"А чем тебе наш класс плох?" – спросил Ян. "Ты же там ботаник номер один была", – он снова засмеялся.

– В том-то и дело... Пфистер этого никогда не ценила... да и зачем напрягаться на уроках у Пфистер, когда можно получать "единицы" за грамотно списанную шпаргалку у Лангникель?

"Ну, зато ты у нас была главная по спектаклям и вечеринкам", – пожал плечами Ян.

"А я ей и останусь, пусть только попробует меня "уволить", – улыбнулась она ему.

"Б*, вот таких сучек нам как раз не доставало", – толкнул в бок сидящего рядом Адама Маркус.

 

***

 

Понедельник начался с викторины между седьмыми классами "а", "б" и "в". Она длилась целых полтора часа, так что по её окончанию ученикам предоставили де перемены подряд.

Класс Билла выиграл, их молодая, не так давно начавшая карьеру классная руководительница радовалась любому, пусть даже самому малозначительному, успеху в глазах коллег, поэтому, когда она осталась наедине с классом, то, казалось, была готова расцеловать каждого из своих учеников.

"Дорогие мои, я очень горжусь вами! Вы замечательно подготовились к викторине, особенно Бетти", – она улыбнулась, посмотрев на Элизабет. "Я очень рада, что ты перешла в мой класс. В-общем, я хочу устроить вам небольшой подарок, у нас с вами по расписанию третий урок... вы можете провести его здесь… без меня" – заговорщически добавила она и класс зааплодировал.

– Ах да! Я совсем забыла сообщить вам ещё одну новость! Сегодня у нашего нового друга день рождения! Я думаю, вам надо его поздравить, так что я сейчас пойду в учительскую, класс – в вашем распоряжении, только как мы с вами обычно договариваемся, в коридор не выбегать!

Класс радостно зашумел, отовсюду послышалось: "Спасибо, фрау Лангникель, Вы – лучшая!".

Через пару секунд после того, как учительница вышла из классной комнаты, Билла ударили по плечу, он поднял глаза. Перед ним стоял Ян: "Ну что ж, прими поздравления! Сейчас мы за подарком сходим и отметим, как следует".

Билл обвёл взглядом класс, все смотрели на него. До Билла стало доходить, что учительница имела в виду именно его. "Но… это неправда, у меня день рождения не девятого декабря", – ответил он. "Ну да, конечно, мне-то не знать, мы же в одном классе шесть лет проучились!" – громко, чтобы все слышали, сказал Ян.

Билл нашёл глазами Бетти, та заметила его взгляд и быстро отвела глаза.

Ян и Маркус пошли к выходу, за ними последовали Мартин и Адам.

"Чё это за х**ня?" – спросил Мартин, когда они вышли в коридор. "Мы же с Томом всегда первого сентября бухали..."

"Ну, с Томом первого сентября, а с Биллом девятого декабря", – смеясь, ответил Маркус. "Или ты ставишь под сомнение слова преподавателя?" – наигранно грозно спросил он.

Мартин остановился в полном недоумении. Но Маркус и Ян и не думали его ждать. Адам заметил, что Мартин стоит на месте, и вернулся к нему.

"Адам, ты понимаешь, что тут происходит?" – спросил его Мартин.

– Если честно, нет... но, видимо, ничего хорошего... Мартин, понимаешь, это не твоя война, и не моя. Нам не стоит лезть в это дело. Том сам выбрал свой путь. Пусть теперь смотрит в лицо последствиям. А мы должны сохранять нейтралитет и говорить только то, что должны говорить.

Глава 11. Искушение Билла

 

Страдаю вдоволь

 

Где ты был, когда я лишился Божьей благодати?

Ледяное сердце, пустое пространство,

Что-то меняется, это что-то – в твоих глазах,

Пожалуйста, не говори ничего, ведь ты только солжёшь,

Я нашёл сокровище не там, где ожидал,

Даже малую долю разума нельзя купить,

И всё же я верю…

 

И я держусь,

Страдаю вдоволь,

Порой трудно,

Трудно сказать…

 

Ангел вёл меня, когда я был слеп,

Я сказал: "Отведи меня назад, я передумал".

Теперь я верю,

Из чернейшей комнаты был вырван я,

Он назвал моё имя, так родилась любовь,

Так что я верю…

 

И я держусь,

Страдаю вдоволь,

Порой трудно,

Трудно сказать…

 

(Depeche Mode "Suffer Well")

 

 

Билл в оцепенении слушал, как весь класс хором распевает немецкую версию американской песни "С днём рождения!" в его честь. Маркус на вытянутых руках гордо нёс к его парте сверкающий глянцем подарок. "Цум гебуртcтаг, либе* Билл", – ехидно улыбнулся он, приблизившись к нему и положив на парту три пачки печенья в блестящей упаковке.

"Маркус, к чему этот цирк? Ты прекрасно знаешь настоящую дату моего рождения", – тихо ответил Билл.

"Что? Тебе не нравится мой подарок?" – громко спросил Маркус. "Но мы так старались. Нет, ты нас обидишь, если не попробуешь это печенье!"

Билл поднялся со стула, но Ян схватил его за плечи и усадил на место: "Ты разве не слышал? Мы хотим, чтобы ты попробовал наш подарок".

"Зато я не хочу", – Билл снова попытался встать.

"Да погоди ты", – Ян снова вцепился ему в плечо. На этот раз Билл вырвался, но его тут же встретили руки Маркуса. Он схватил его в охапку и одним махом уложил на лопатки на парту. Эти грубые объятия вернули сознание Билла в спальню Маркуса и его будто парализовало.

Маркус тем временем в считанные секунды залез на него сверху, вытянул его руки вдоль туловища, зажал их своими коленями с обеих сторон и, сев ему на живот, стал распаковывать одну из пачек.

Билл покрутил по сторонам головой. В классе стояла гробовая тишина, все завороженно смотрели спектакль, разыгрывающийся перед их глазами.

"Открой ему рот", – приказал Яну Маркус. Ян схватил Билла за нижнюю челюсть и попытался потянуть её вниз, но Билл крепко стиснул зубы и стал мотать головой.

Маркус понял, что попытки Яна безуспешны, и зажатой в кулак рукой ударил Билла в солнечное сплетение. У Билла потемнело перед глазами, на несколько секунд стало невозможно дышать. Ян увидел, как Билл судорожно ловит воздух ртом, и перевёл взгляд на Маркуса: "Ты силу вообще рассчитываешь?"

"Ты чё, зассал?" – рассмеялся Маркус. "Смотри, он в порядке", – с этими словами Маркус схватил Билла, который действительно снова задышал, за подбородок. Другой рукой он взял печенье и стал засовывать его в открытый рот Билла.

"Давай, жуй хорошенько", – поучительным тоном сказал Маркус, двигая нижнюю челюсть Билла из стороны в сторону.

"Вот, умница, давай ещё одну, за маму", – Маркус затолкал в него ещё один кусок печенья. "Теперь за папу", – продолжил он. "Ну-ну, не дёргайся, а то сейчас опять в дыхалку получишь... или ты просто не хочешь за папу кушать?" – засмеялся он. "Понимаю... ну его на х**, козла, да?"

"Пусть за Тома теперь жрёт", – заржал Ян. "Точно!" – отозвался Маркус. "Давай за братика любимого, которому на тебя по х**", – Маркус и Ян хохотали теперь вдвоём.

Через несколько секунд Билл услышал, как хлопнула дверь класса. Он не видел, что это вышел Мартин.

 

 

* В оригинале в строке "С днём рождения, дорогой Билл" употребляется прилагательное liebe (Zum Geburtstag, liebe Bill), которое также может быть переведено как "любимый, возлюбленный" – прим. автора.

Глава 11. Искушение Билла (продолжение)

 

***

 

Мартин услышал, как открывается дверь, и заскочил в кабинку. Через мгновение он услышал, как кто-то надрывно кашляет, и, привстав на цыпочки, посмотрел поверх двери.

Над одной из раковин нагнулся Билл, его тошнило. Мартин вышел из кабинки и стал докуривать сигарету за его спиной.

... Билл выпрямился и вздрогнул, увидев в зеркале Мартина.

"Меня можешь не бояться", – успокоил его Мартин.

"Спасибо, что не принимал в этом участия", – вздохнул Билл.

"Не стоит благодарности. Я наоборот очень хотел принять в этом участие, но не один, а в компании с Томом", – зло ответил Мартин. "Но, похоже, Маркус как всегда оказался прав, твоему брату и правда по х**... его в классе не оказалось".

Билл никак не ожидал услышать такие слова от Мартина. Но слова эти вместо радости принесли страх.

"То есть ты его так и не нашёл, да?" – переспросил Билл.

"Угу", – промычал Мартин, глубоко затягиваясь сигаретой.

"Мартин, я очень тебя прошу... я тебя заклинаю, не говори Тому ничего... он не должен об этом знать", – Билл мысленно возблагодарил Бога за то, что затея Мартина потерпела неудачу.

"Это ещё почему? А как? А теперь что же? Ты сам себя защищать собрался? Не... Том мне не простит, если я ему не скажу... да нет, ты пошутил, наверное", – Мартин даже заикаться начал от удивления.

"Если ты не скажешь ему, то никто не скажет... я уверен. Наверняка Маркус предупредил всех… Так что не бойся... понимаешь, если Том узнает.. ах нет, ты не понимаешь", – снова вздохнул Билл.

"Понимаю. На экраны Германии выйдет фильм ужасов под названием "Хэллоуин в Лойтше – 2", – хмыкнул Мартин.

Билл в удивлении вскинул брови.

– Я в курсе, что Маркус напоил вас с Томом чем-то... что вынашивал какой-то хитро-мудро вые*анный план... ага, только если вы с Томом, в конечном счете, оказались живы и здоровы, то к Маркусу пришли какие-то бугаи и отп**дили его... по вине Тома, который сболтнул лишку в ту ночь... а слухи распространяются быстро, ты знаешь... и если Том опять примется за старое, не факт что Маркус живым останется... а мне, сам понимаешь, они оба дороги... с другой стороны, Маркус чё-то совсем разбушевался...

Мартин рассерженно давил окурок носком кроссовка. На самом деле он не понимал, кто прав, кто виноват, и как ему теперь общаться со своими лучшими друзьями... он понимал только то, что в итоге вышло так, что он отдалился и от Тома, и от Маркуса.

Билл с большим интересом выслушал эту версию произошедшего и ответил: "В любом случае, провокатором всего этого являюсь я, думаю, проще всего будет, если я переведусь в другой класс. В "г", допустим, у них даже с классом Тома уроки физры и географии совмещённые".

"Ха... вот так раз и готово, да? Б**, какой же ты наивный", – закатил глаза Мартин.

"А что не так?" – спросил удивлённо Билл.

– Ты чё, думаешь, ты волею случая загремел к нам в класс?

Билл пожал плечами.

– А я бы на твоём месте задался вопросом: не делом ли рук Маркуса это всё является?

"Ну, я, конечно, не спорю, что он много чего может... но не решает же он кому и где учиться", – улыбнулся Билл.

"Не забывай, что Маркус у нас не нищенствует и что он далеко не круглая сирота", – подмигнул ему Мартин.

У Билла от этой "новости" закружилась голова, он опёрся спиной на стену... "Мартин, поделишься сигаретой?" – с трудом попросил он.

"Ты куришь?" – поразился Мартин.

"На самом деле мы с Томом не такие уж и разные", – гордо сказал Билл, сам не зная, зачем.

"Всё понял, вопросов больше не имею", – заулыбался Мартин и протянул ему сигарету.

 

***

 

Том и Сабрина сидели на лестнице, ведущей в подвал, и целовались.

"Ах, Том, ну когда уже ты скажешь всем, что мы встречаемся?" – оторвалась от его губ Сабрина.

Том нахмурился, Сабрина завела разговор об отношениях в совсем не подходящее, по его мнению, время. "Фу, и эта такая же, как все предыдущие", – разочарованно прокомментировало второе "Я" Тома.

"Сабрина, давай не будем сейчас об этом", – с мольбой в голосе сказал Том и снова обнял её.

"Нет, или ты скажешь всем своим друзьям об этом сегодня же, или я с тобой больше не целуюсь", – отвернула она лицо.

"Хорошо, хочешь поговорить серьёзно? Давай поговорим", – отпустил её Том. "Я тебя очень попрошу не тискать меня на глазах у Билла. И уж тем более не лезть с поцелуями. Я не хочу, чтобы все знали, что мы встречаемся именно из-за того, что не хочу, чтобы он знал об этом".

"Почему? Что в этом такого? Он что, будет ревновать?" – усмехнулась Сабрина. "Давай и ему найдём кого-нибудь... а то он от тебя и правда ни на шаг не отходит..."

– Не, Сабрина, тут совсем в другом дело... да, мне надо было сказать тебе об этом раньше... понимаешь, когда ты впервые к нам приехала на репетицию... вот после того, как ты уехала домой, мы с Биллом говорили о тебе, вернее, он спрашивал о тебе, и я передал ему твои слова о том, что тебе нравится, как он поёт. Он решил, что ты его поклонница, я не стал его переубеждать... потому что я тогда и сам не знал, как к тебе отношусь.

"Да? А мне показалось, своё отношение ты ясно выразил, поцеловав меня в гараже", – хмыкнула Сабрина.

"Да ведь это же ты меня первая поцеловала!" – хотел вскрикнуть Том, но Сабрина добавила: "И что, ты до сих пор убеждаешь брата в том, что я прихожу к вам в гараж именно ради него?"

Том, конечно, ничем подобным не занимался, но теперь ему показалось, что Билл именно так и думает. "Х*ясе", – коротко ответил внутренний голос.

"Теперь мне понятно, почему именно Билл меня пригласил на Рождество на концерт, это с твоей подачи, да?" – продолжила строить догадки Сабрина.

"Да нет... ну… скажем так: я не возражал, когда он вызвался тебя пригласить..." – замялся Том.

Сабрина сощурила глаза: "Уж не хочешь ли ты подсунуть меня своему брату, чтобы самому переключиться на какую-нибудь многоопытную старшеклассницу?"

"С чего ты взяла, что мне нравятся "многоопытные старшеклассницы"?" – повторил за ней Том.

"С того, что я интересуюсь твоей жизнью и твоими увлечениями... не то, что ты, никогда ничего обо мне не спрашиваешь", – надула обиженно губки Сабрина. "Я с Мартином частенько о тебе говорю... он много интересного рассказал... и у меня такое ощущение складывается, что причиной тому, что вы с ним перестали общаться, стала именно вот такая старшеклассница..."

"Да почему же?" – вскинулся Том.

– Потому что вы оба мне ничего не желаете объяснять и увиливаете постоянно... конечно, тут что-то очень личное… я уверена, что дело в девушке...

"И имя этой девушки – Билл", – съязвил внутренний голос. Вслух Том сказал: "П**дец, Сабрина, накрутила себя ни с х*я... всё настроение испортила. И себе, и мне".

"Не матерись, Том, ты ведь знаешь, мне это неприятно..." – поморщилась Сабрина. "А не то я щас тоже в отместку буду материться".

"А ты что, умеешь???" – деланно напугался Том.

"Да, б**дь, ещё как!" – с вызовом ответила Сабрина, но в глазах её уже запрыгали озорные чертики.

"Я х*ею без баяна", – в притворном изумлении покачал головой Том, едва сдерживая улыбку.

"Ага… ты ни в х**не ставишь тот факт, что я – девушка, вот и я тоже на приличия клала с прибором", – Сабрина уже вовсю смеялась.

"С чьим прибором-то?" – захохотал Том. "Слушай, а ты точно девушка?" – спросил он, сжимая её в объятиях.

Она запрокинула голову, смеясь. "Блин, ты порой ведёшь себя как мальчишка", – улыбнулся Том и поцеловал её в шею.

"И тебе это обалденно нравится, да?" – Сабрина игриво закусила нижнюю губу.

Том страшно смутился и опустил глаза, ему показалось, что Сабрина намекает на ту ночь, когда он принял её за брата.

Сабрина прильнула к его уху губами и жарко прошептала: "А знаешь, что обожаю я? Когда ты вот так смущаешься… прямо как девочка".

 

***

 

"Как прошёл день? Всё в порядке?" – встретил их дома вот уже вторую неделю как безработный Гордон.

Билл молча кивнул головой, пряча от отчима взгляд. Обычно этот вопрос задавала Симона, но теперь её не бывало дома до вечера, а Гордону Билл врать боялся.

"А что случилось на третьем уроке?" – строго спросил Гордон. "Полчаса назад звонила твоя классная руководительница... и что интересно, её фамилия не Пфистер..."

Билл в ужасе поднял глаза на отчима, которому теперь, по-видимому, была известна вся правда. "Нет-нет, Боже, только не при Томе!!!" – чуть не закричал он.

О том, ЧТО врать насчёт того, что у него новая руководительница, Билл даже не стал думать.

Но Гордон смотрел не на Билла, а на Тома: "Фрау Бекер, я правильно услышал? Так вот эта фрау Бекер сказала, что ты уже не в первый раз прогуливаешь уроки... и потрудись объяснить, почему ты теперь учишься в седьмом "д"... я не стал позориться и спрашивать это у неё, выставляя себя нерадивым папашей".

У Билла отлегло от сердца. Но тут же снова кровь ударила в виски, так как Гордон продолжил: "И почему у тебя всё не как у Билла? У него и с учёбой, и в классе всегда всё в порядке... а ты... В-общем, марш в гостиную, я хочу выслушать твои объяснения".

Билл остался стоять в кухне один. "Знал бы ты, как ты ошибаешься, Гордон... и мама тоже... и все..." – тихо сказал он. Щекам вдруг стало горячо, он провёл ладонью по лицу и понял, что у него ручьём текут слёзы.