Автор: miaka

Заказ: Школа, 13-14 лет. Pwp, рейтинг R или NC-17. Пейринг – Твинцест, приплести Андреаса.

Ворнинг: Юль, я никогда раньше не писала пвп. Так что… *удручающе вздыхает*

 

Том ухмыльнулся и, с трудом отцепив от себя пальцы брата, впился в его губы. Билл тут же умолк, охотно принимая поцелуй, и Том довольно подумал, что нашел идеальный способ утихомирить брата.

Билл широко зевнул, вызвав недовольный взгляд герра Шнайдера, и вытащил из-под парты толстую потрепанную тетрадь. Задумчиво пожевав колпачок дешевой ручки, он увлеченно застрочил.

«А на улице была весна…»

Поморщившись, Билл зачеркнул первую строчку. Потом подумал, и написал ее еще раз.

«На улице была весна. Точнее, не просто была, а царила, одурманивая ароматом цветов и заставляя глупых людей совершать разные сумасшедшие вещи…»

На этом месте Билл мечтательно улыбнулся, стрельнув глазами на сидящего перед ним Андреаса, и, подперев острый подбородок тонкой ладошкой, бессмысленно уставился в окно.

Вчера они с Энди ходили гулять. Том, глупый ежик, отказался, забавно хмуря брови и по-хомячьи надувая щеки. Он до последнего уговаривал младшего брата остаться дома, но у Билла в кармане лежали сэкономленные на Томовых завтраках 50 евро, которые почти жгли его ногу через ткань брюк и жалобно пищали: «Потрать нас! Потрать нас!». И к тому же, Энди уверял, что нашел потрясный магазин, где на распродаже можно будет купить кучу всяких приятностей почти за бесплатно. Ну, по крайней мере, Энди так говорил.

В общем, Билл, не по-братски плюнув на обиду Тома, пошел гулять с Энди. И вот ни капельки, совсем-совсем нисколечко не пожалел об этом за весь долгий выходной наедине с Энди.

Сначала они пошли по магазинам. Энди глупо хихикал над Биллом, которого сам же выряжал в самые глупые одежды: широченный болоньевый комбинезон на подтяжках, ярко-розовые трико, больше смахивающие на колготки, ярко-желтую ночную рубашку… ну и все в том же духе. Билл сперва дулся, но позже начал ржать вместе с Энди над очередным дурацким нарядом.

Закончилось приключение в магазине неожиданно. Энди уговорил Билла одеться в самый настоящий девчачий костюм: красная клетчатая мини-юбка в складку и черная обтягивающая рубашка с рюшами. Ах да, там были еще гетры и туфли на платформе. Точнее, Билл ни за что бы не согласился, если бы Энди тоже не одел бы все это.

И вот, они, похожие на двух классных девчонок, стояли в примерочной кабинке и смотрели друг на друга, едва сдерживая хохот, когда Энди вдруг спросил:

- Билл, а ты умеешь целоваться?

Билл покраснел, захлопал глазами и, отвернувшись, честно признался:

- Умею. Мы с Томом друг на друге учились.

Энди фыркнул.

- И как оно? – спросил он с жадным любопытством.

- Круто, - Билл не нашел других слов, чтобы описать свой поцелуй с братом. – Хочешь, покажу?

И замер, сам не веря в то, что сказал это другу. А Энди вдруг протянул к Биллу руку, за шею притянул его к себе и сам поцеловал.

- Мы как две лесбиянки, - хихикнул Энди, отлепившись от Билла. Тот вяло хихикнул и принялся стягивать с себя девчачьи шмотки.

- Тебе не понравилось? – прищурившись спросил Энди.

- Да нет, все классно.

- Но не круто?

Билл пожал плечами. Энди сначала нахмурился, а потом снова захихикал.

- Зато с Томом ты встречаться не можешь, а со мной вполне.

И затем потащил его в какое-то кафе, где они вдвоем умяли по три гамбургера.

Уже потом, вечером, они снова попробовали целоваться, поочередно прижимая друг друга к стене каулицевского дома. Кажется, стояли они прямо под окнами Тома, и Билл чувствовал какое-то непонятное злорадство. «Вот так тебе, не пошел со мной гулять!» - обиженно думал он про брата. В общем, суперский был день.

Билл еще мечтательнее улыбнулся, совершенно погружаясь в свои весенние фантазии. С искреннем восторгом он наблюдал, как теплый душистый ветер срывает белые лепестки с цветущих деревьев и уносит их прямо в звенящее небо, растворяя их в солнечном свете.

Правда, долго предаваться умилению у Билла не получилось. Оглушительный стук мгновенно спустил Билла на грешную землю.

- Билл Каулитц, - учитель возвышался над Биллом, словно огромная скала. Мальчик сразу невольно почувствовал себя маленьким и ничтожным. Особенно после того, как герр Шнайдер громовым голосом продолжил:

- Поскольку вас, кажется, совершенно не интересует Первая Мировая Война, я бы попросил вас удалиться прочь из аудитории.

Герр Шнайдер демонстративным жестом указал Биллу на дверь, словно не сомневаясь, что этот странный, крашеный в черно-красный мальчик, больше похожий на девочку, не поймет его слова.

- Проще говоря, - тихонько хихикнул Энди, - вали, Билли.

Билл надулся и, одной рукой смахнув все свои вещи в сумку, вылетел из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. За спиной явственно слышалось ехидное хихиканье половины класса.

В коридоре он растерянно замер, не зная, что делать дальше. Если он будет стоять здесь, его точно заметят дежурные, и выговор от директора ему обеспечен. Можно было пойти в библиотеку, но Билл уже четыре месяца сверх положенного держал какую-то книжку, и библиотекарша его за это люто ненавидела. Оставалось только одно…

- Здрасти, - Билл сунул лохматую голову в проем двери. Немолодая и очень добрая медсестра вопросительно посмотрела на мальчика.

- Ты почему не на уроках?

- У меня голова болииииит, - как можно более страдальчески протянул Билл, подумывая, не пустить ли слезу для большей правдоподобности. Он вообще считал, что в нем гибнет гениальный актер.

Медсестра тут же засуетилась. Дала Биллу каких-то таблеток и уложила его на кушетку. Мальчик тяжело вздохнул, уже ожидая, как она все так же будет суетиться вокруг него, пока он будет лежать. Но ему повезло – дав еще пару указаний, медсестра упорхнула, сообщив, напоследок, что вернется через три часа, и что он, «бедный мальчик», непременно должен дождаться ее прихода и ни в коем случае не вставать.

Улыбнувшись закрывшейся двери, Билл вольготно развалился на кушетке, достав из сумки журнальчик. Из окна дул свежий майский воздух, на уроки не надо, он один и может делаться, что хочет. Супер!

Но тут, по всем законам жанра, скрипнула дверь, и в медпункт ввалился надувшийся Том.

- Ты что тут делаешь? – Билл отвернулся от брата, вспомнив, как тот вел себя утром: смотрел исподлобья, ехидно похихикал, когда Билл запнулся о порог, и слопал любимый, клубничный, йогурт младшенького. Такого Билл простить не мог. И вообще, с какой это стати Том вел себя, как будто Билл его чем-то обидел?!

- То же, что и ты. Прогуливаю, - Том, не обращая внимания на отвернувшегося брата, бросил на кушетку сумку.

- Вот и прогуливай, - Билл дернул ногой, спихивая томову сумку на пол. В сумке что-то хрустнуло.

- Вот и буду прогуливать, - Том уселся на край кушетки, демонстративно рассматривая неровную побелку потолка.

- Ну вот и прогуливай, - буркнул Билл только для того, чтобы оставить за собой последнее слово.

- Вот и буду, - бесцветно ответил Том. Билл тяжело вздохнул. Они так могли перепираться по нескольку часов. И Том, зараза, никогда не позволял Биллу поставить точку в разговоре. Он вообще был более упрямым.

Минут пять они просидели молча. Билл, уже с некоторой долей вины, думал, как же узнать у Тома, на что он обиделся. Том тоже о чем-то думал, но Билл не знал о чем, и это его раздражало.

- Ну может хватит? – первым не выдержал Билл.

- Что хватит?

- Молчать. И дуться.

- Хочу и дуюсь.

Билл чуть не заскрипел зубами.

- Идиот.

- Сам дурак.

- Эминем недоделанный.

- Малолетка крашеная.

- Ах так! – Билл вцепился в томовы дреды. Том взвыл.

- Спятил, да? – Том осторожно расцепил пальцы брата. – Думать хоть иногда надо, что делаешь!

- Думать?!

- Да думать! Головой! А не тем, чем ты думал, когда целовался вчера под моими окнами с этой молью перегидрольной.

Билл замер, открыв рот. Так вот в чем дело! Том видел и обиделся…

- Ты что, обиделся? – неверяще прошептал он. – Том, ты чего… Ты же целуешься со всякими там.

- Именно! Со «всякими там»! А не с лучшим другом! – Том сказал это на удивление сварливо.

- Ну ты и мудак, - надулся Билл. – Значит тебе с Анной, Луизой, Элен и другими можно. Со мной тебе можно. А мне с Андреасом нельзя?! Почему это еще?!

Том вдруг резко обернулся.

- Потому что мне это не нравится. Потому что ты мой… - сердце Билла пропустило пару ударов, – младший брат. И я тебе не разрешаю.

Они опять замолчали. Том машинально перебирал черные пряди, изредка случайно касаясь щеки Билла холодными пальцами. Он пытался перехватить взгляд брата, но Билл упорно отводил глаза, медленно покрываясь румянцем. Наверное, это было неправильно. Более неправильно, чем поцелуи с Томом. Но Биллу нравилось.

- Том, - тихо позвал Билл брата. Том мгновенно встрепенулся. – Хочешь поцеловать меня? – застенчиво спросил Билл, смущаясь непонятно чего. Том не ответил, просто молча смотрел. – Не хочешь, - разочарованно протянул Билл, отталкивая руку брата.

- Придурок, - вздохнул Том и, притянув к себе Билла, Поцеловал. Да, именно так, с Большой Буквы.

Губы у Тома были обкусанные и обветренные. Билл никогда не целовался с девочками, но был почему-то твердо уверен, что с ними все совсем иначе. И с Энди тоже было иначе, хотя бы потому, что Том никогда не красил губы гигиенической помадой.

- Хочешь? – оторвавшись от губ брата, прошептал Том. Билл сразу понял, о чем он. Они уже давно трогали друг друга, но до самого главного не доходили. Билл боялся, что будет больно, а Том боялся за Билла. А оба они боялись, что их поймает мама или Гордон. Они бы точно не подумали, что это нормально.

У Билла перехватило горло, и он не смог выдавить ни слова. Он просто кивнул головой, указывая взглядом на незапертую дверь.

Том быстро вскочил с кушетки и запер дверь на ключ, не вынимая его из замочной скважины. И вернулся к замершему в предвкушении Биллу.

- Ты знаешь, как? – Билл жутко смутился, покраснев, как помидор.

- Ну, - Том попытался изобразить «ухмылку мачо», но получилась какая-то виноватая гримаска. – Не очень, - после паузы признался он.

- Наверное, сначала надо лечь? – Билл еще сильнее смутился и улегся на живот. Повисло молчание. А потом грянул хохот Тома.

- Ты чего? – недовольно обернулся Билл.

- Видел бы ты себя, - Том разве что по полу не катался от смеха. – Ты бы еще на четвереньки встал.

Билл уже пылал от смущения.

- Дебил, - проворчал он. – Я ведь не знаю, что надо делать!

- Нуууу… - прекратил ржать Том. Потом притянул к себе брата и чмокнул надутые губки. – Я тоже, - тихо-тихо прошептал он, и поцеловал брата уже по-настоящему. Билл заерзал на кушетке, пытаясь теснее прижаться к Тому, и тихонечко заскулил, когда колено брата скользнуло у него между ног.

- Тихо, - одними губами произнес Том, непроизвольно облизывая их. Билл кивнул.

- Обещаю, что не буду орать, даже если будет очень больно, - задыхаясь, пообещал он, изо всех сил потянув брата на себя. Том посмотрел на него очень внимательно и как-то очень по-взрослому, как не смотрел ни разу. А потом лег на Билла всем телом и потерся об него.

Билл едва не вскрикнул, так приятно стало там, когда он почувствовал твердый член брата. Пытаясь повторить это ощущение, Билл заерзал под Томом, непроизвольно раздвигая ноги.

Они целовались, задыхаясь, и прижимались друг к другу, двигаясь так слаженно, будто оба знали, что делают. Но Билл не знал, он и понятия не имел, что будет дальше. Знал лишь одно – должно быть больно, но если это будет Том, и если после этого будет так хорошо, то можно…

Том слегка отстранился от брата, снова внимательно посмотрев Биллу в глаза. Прочитав в затуманенных глазах согласие, Том быстро и аккуратно расстегнул узкие джинсы брата и стянул их до колена. Слегка пришедший в себя Билл покраснел и попытался прикрыться руками, но Том отвел его руки и прижал их к кровати.

- Не двигайся, ладно?

Билл кивнул и, закрыв глаза, вцепился пальцами в обивку кушетки. Сердце бухало где-то в животе, но пульс, казалось, чувствовался даже в ногах. Было жарко, очень жарко, и еще больше страшно, особенно от той неизвестности, когда Билл лежал вот так, с закрытыми глазами, ожидая Тома. Но еще страшнее было открыть глаза.

- Теперь молчи, - снова заговорил Том, и Билл почувствовал холодящее кожу прикосновение между ягодиц. Вздрогнув всем телом, Билл еще сильнее вцепился в кушетку. От стыда, казалось, покраснели даже волосы.

Том осторожно надавил скользким пальцем на сжатое колечко мышц, второй рукой медленно лаская член брата. Билл громко втягивал в себя воздух; боли он не чувствовал, скорее, было очень даже приятно. А что, если…

Билл двинул бедрами, насаживая себя на палец. Том ахнул и неожиданно сильно прижал бедра Билла к кушетке.

- Не двигайся, пожалуйста, - сорвано прошептал он. В его голосе послышалось почти отчаяние. У Билла от смущения потекли по горящим щекам слезы. Он быстро закивал и, оторвав руки от истерзанной обивки, прикрыл ими лицо.

Руки Тома вернулись к своему занятию. Один палец полностью скользнул в Билла, массируя и растягивая. Билл немного напрягся, но больно все еще не было. Совсем. Это его и пугало. Спустя несколько долгих мгновений, уже два пальца растягивали Билла. Теперь, наконец, было немного больно, но Билл был настолько измучен ожиданием боли, что встретил ее почти с радостью. Он смог, пересилив себя, оторвать руку от лица. Пальцы переплелись с пальцами брата на его члене.

- Нет, стой, подожди, - убрал его руку Том. – Ты сейчас кончишь, а я хочу вместе.

- Тогда быстрее… пожалуйста, - хрипло простонал Билл, до головокружения зажмуривая глаза. Том вытащил из него пальцы, и Билл ощутил пустоту внутри себя. Том отстранился от брата, взвизгнула молния, и почти сразу же Билл почувствовал давление на свой анус.

- Посмотри на меня, - жалобно попросил Том. Билл, пересилив смущение, разомкнул слипшиеся от слез ресницы. Глаза в глаза, согласие, желание… любовь. «Я подумаю об этом позже», - решил Билл, вцепляясь в костлявые плечи брата. Том подался вперед, нежно целуя податливый рот, и резко двинул бедрами.

От резкой боли Билл закричал, но Том зажал ладонью его рот. Билл подавился собственным криком и, прикусив губу, кивнул головой, разрешая.

Том вышел и вошел снова, на этот раз медленнее, осторожнее, и не настолько больно. Потом снова. Билл даже подумал, что он может перетерпеть эту боль, если так надо для первого раза, когда Том что-то такое задел внутри него. Билл снова закричал, на этот раз от ослепительной вспышки удовольствия.

- Еще! – бессвязно потребовал он, не замечая удивленного взгляда брата. Том послушно повторил движение, и Билл словно взорвался стонами и просьбами. Он оттолкнул от себя чужие руки и сам задвигался в такт толчкам, снова и снова заставляя Тома задевать ту точку. Билл протянул руку и, нащупав ладонь брата, положил ее на свой стоящий торчком член. Смущения уже не было, его полностью поглотило ошеломляющее чувство бешеного наслаждения и единения с братом. Теперь единения не только душой, но и телом.

Том все быстрее и быстрее двигался внутри брата, пока, наконец, его не накрыло опустошительной волной оргазма. Он едва нашел в себе силы сжать член Билла и пару раз двинуть ладонью. Билл, содрогаясь, выплеснулся на переплетенные пальцы и сжал в объятиях бессильно упавшего на него Тома.

- Охренеть, - прошептал Том, медленно приходя в себя.

- Ага, - согласно кивнул Билл и очень нежно поцеловал Тома. Теперь ему точно не захочется целоваться ни с кем, кроме брата.

Они умиротворенно замерли в объятиях друг друга, когда раздался резкий стук в дверь. Сердце ухнуло куда-то вниз.

- Одевайся, быстро! – выпалил Том, спешно застегивая на себе штаны. Билл в панике обтер себя краем томовой футболки и с трудом натянул на себя тесные джинсы.

Быстро оглядев Билла, Том поднялся с кушетки и открыл дверь.

- Сюрприиииз, - Энди отодвинул застывшего на пороге Тома и с сияющей улыбкой уселся на стул.

- Ты… - потерял все ругательные слова Том. – Ты хоть знаешь, как ты нас напугал?

Энди обвел взглядом красноречивую картину и захихикал.

- А нефиг. И вообще, кто этим в школе занимается, извращенцы? – слово «извращенцы» Энди протянул так деланно-манерно, что Том и Билл одновременно прыснули.

Через секунду оглушительно ржали уже все трое.

- Вот так значит? – отсмеявшись, спросил Андреас. – Вы теперь типа парочка?

- Типа да, - немного напряженно ответил Том, демонстративно обнимая Билла.

- Ну и ладно, - легкомысленно отозвался Энди и повернулся к младшему близнецу. – Извини, Билли, у нас все равно ничего бы не вышло, - театрально вздохнул он.

- Иди ты, - хихикнул Билл, понимая, что друг шутит, и крепче прижался к Тому.

Энди показал Биллу язык.

- Вы мне вообще благодарны должны быть, - и с видом смертельно обиженной королевской особы Энди удалился прочь.

- А он прав, - задумчиво пробормотал Том, пробираясь пальцами под футболку Билла. – Если бы не ваши «шашни» за моей спиной, я бы не решился…

- Ой, да ну! – надулся Билл, легонько дергая брата за дреды. – Это не Энди. Это Судьба!

Том лишь хмыкнул. Он-то знал, что никогда не осмелился бы сделать это с братом, если бы не противное чувство ревности.

- Не Судьба это, Билл. Это просто весна… - и получил подзатыльник.

- Я тебе покажу «весна»! – завизжал Билл, набрасываясь на брата. – Нет, я тебе сейчас как дам! «Весна»!...

Урок был скучным. Герр Шнайдер монотонно пережевывал уже на десять раз до него пережеванный рассказ о Первой Мировой Войне и роли Германии в ней. Тема была, в общем-то, даже интересной, но герр Шнайдер рассказывал ее так, словно читал скучнейший доклад о скучнейших вещах во Вселенной. Например, финансовый отчет какой-нибудь бухгалтерской конторы, или чего-то в этом роде.