С разрешения автора кусочек из сиквела к \"Пациенту\":
Джимми заходит к нему через два дня, утром. Просачивается в дверь, как-то втирается между сидящим Себом и столом, как в прежние времена, присаживается на самый край.
- Спасибо, - бледным тихим голосом. И сам весь какой-то бледный, замученный, в блеклой футболке с большим вырезом и совершенно не агрессивный.
Себ пожимает плечами.
- Ты запугал своих людей. Теперь боятся к тебе подойти, когда надо. Даже Винс не решился.
- Себ, - Джим вдруг начинает говорить на удивление трезвым и ясным тоном, таким, что его невозможно не слушать, или не принять всерьез, - Прости меня. Это не повторится.
- Что? – зло, по инерции, уточняет тот, настораживаясь. Новый трюк? – Ты больше не явишься ко мне в три часа ночи лизаться с полным ртом шоколада? Кто тебе сказал, что я рад, может быть, я разочарован?
-Нет, этого я как раз не могу тебе обещать, - отрешенно произносит Джим, глядя в пространство. А потом продолжает, заглядывая в глаза, без всяких обычных выкрутасов и очень стараясь быть убедительным. – Себ, я сделал глупость. Я понял, что сделал самую идиотскую в своей жизни ошибку на следующий же день. Как только первый раз попытался заснуть один, я даже не знал еще, что тебя взяли. Себ, услышь меня. Это не повторится. Никогда.
- Извинения приняты, - буркает Моран, совершенно ничего не понимая.
- Ты не понимаешь, - как эхо его мыслям, отзывается Джим. - Это не повторится не потому, что мне стыдно, или потому, что я обещаю с завтрашнего дня стать хорошим мальчиком, и больше никогда-никогда не подводить друзей. Просто это не в моих интересах, Себ. Это очень сильно не в моих интересах. Я без тебя как без кожи, - Себастиан откровенно фыркает на такое признание. – Нет, подожди, что за чертова романтическая чушь. Я попробую еще раз. Я – сам – вообще – как без кожи. Я успел основательно забыть об этом за… тот год.
- За тот год, за который ты успел вышвырнуть половину своего бизнеса в топку какой-то непонятной игры с Холмсом, выстрелить себе в рот и практически сдать меня полиции? Если это был хороший год с хорошим партнером, Джимми, как выглядят у тебя плохие?
Джим все время прикасается, то к плечу, то к лицу, как будто убеждаясь, что его слушают, и это несказанно Морана раздражает. Или уже не раздражает. Потому, что, когда Джимми ерзает на столе, и ставит ступню в кроссовке к нему на колено, устраиваясь попрочнее, он не спихивает его ногу, как сделал бы еще вчера вечером, а просто не реагирует.
- Мне некогда препираться, - произносит Мориарти, словно найдя опору. – Себ, послушай. Только не ори сразу, и не начинай меня выставлять. Опиши мне, как именно ты меня не хочешь?
- Что? – к неожиданным вопросам от Джимми, заданным самым спокойным тоном, чуть ли не по деловому, Морану, конечно, не привыкать, но…, - Ты что, чертов психоаналитик?
- Я прихожу и к тебе пристаю, - спокойно, как на переговорах, уточняет Джим. – А ты меня не хочешь. Я хочу, чтобы ты сказал, что ты при этом чувствуешь. Я не издеваюсь и не заигрываю, мне действительно надо. Пожалуйста.
Себ откидывается на спинку стула, и смотрит на Джима со смесью жалости и удивления. Вот уж не ожидал. Что же, серьезно, так серьезно, черт с тобой.
- Джим, я не понял, ты что, полагаешь, что все это время я тебя воспитывал? Ждал извинений, что ли? Да прекрати. Да вообще, не в тебе дело. Ты… Ты же представляешь себе допросы в Эм-Ай. Там не бьют, костей не ломают. Интеррогатор в каком-то смысле ведет себя как… Как то, что я делал с тобой иногда в койке. Тебя все время пытаются поломать. Заставить сдаться, завизжать и подставить брюхо. Ну, и я там похоже изрядно утратил вкус к тем играм, которых ты от меня хочешь. Не заводит. Ты мне нравишься, но когда ты на мне виснешь как маленькая шлюшка, мне убить тебя хочется.
- Нет, это совсем не то, - Джим проводит сомкнутыми ладонями по лицу, а потом опускает обе руки на его плечи. Все это так похоже на их нормальные совещания, когда все было не так… Только тема какая-то шизофреническая. – Давай попробуем по-другому. Вот, представь себе, что я влюбился. Не полюбил, а просто подсел. Думать ни о чем другом не могу, и все такое. Как бы я, по-твоему, себя вел?
- Ну, я думаю, что это было бы похоже на твои игры с Холмсом, - сдержанно замечает Себ. Выйти из себя он сейчас никак не может себе позволить.
- То есть, я бы придумывал схемы, чтобы привлечь к себе его внимание? Что-нибудь интересное?
Моран пожимает плечами, лежащие на них пальцы Джима чуть сжимаются, комкая ткань футболки.
- Может, подловил бы его на чем-нибудь. Может, подкупил. Потом бы поломал и выбросил.
- Правильно, думай дальше.
- О чем?
- Себ, ты невыносим. Ну смотри, я бы думал об этом человеке. Думал. О нем. Что ему нравится, где там слабое место, чем его можно подцепить. Так?
- Ну хорошо, окей, ты бы думал своей гениальной головой, и что?
- «Ну то», что даже если бы мне было очень надо с кем-то перепихнуться, я никогда бы не выбрал лобовой путь. Тебя тут ничего не смущает, Себби? – в голосе Мориарти промелькивают истерические нотки, и он закрывает лицо руками. - Подожди, - бесцветным голосом, как сломанная пластинка. - Только не вздумай сейчас что-нибудь говорить. Просто подожди. Две минуты.
Себ послушно молчит, как просили.
- Себ, вот смотри, - снова ясный и трезвый тон. - Я прихожу к тебе раз за разом, и веду себя так, что ты меня не хочешь. Это нормально?
Полковник от неожиданности усмехается.
- Вообще-то с обычными людьми это бывает.
«Умница, Себби, возьми конфетку». Это написано на его лице, но вслух он этого не говорит. А мог бы сказать. В старые времена за этим обычно следовала пощечина, а потом…
- Брось, это ведь так просто.
Джимми одним движением соскальзывает со стола к нему на колени, на миг сворачивается на груди уютным клубочком, так, что руки сами тянутся обнять, предложить опору. Потом заглядывает в глаза снизу вверх, проводит сомкнутыми губами по шее к подбородку. Легко касается губ.
- Ну как?
- Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать? – раздраженно бросает Себ, - Что это был не ты? И в кабинете тоже? И когда ты забрался ко мне на ручки в том баре в Сохо?
Джимми даже не улыбается.
- Себ, ты мог отказаться меня ебать. Ты мог меня раздеть и вышвырнуть за дверь голым. Ты мог разбить мне лицо, или переломать пальцы, или приставить дуло к моему виску. Но у тебя бы наверняка на меня встало, это я тебе гарантирую.
Моран чуть сдвигается вперед, плотнее прижимая его к себе, и давая наглядно ощутить всю справедливость последнего заявления.
- Так, вот сейчас у меня встало. И я сейчас намерен отнести тебя на кровать, и выебать твой зад, ровно как тебе хочется. А ты, в порядке ответной любезности, закроешь свой маленький ротик, и перестанешь ебать мой мозг.
- Нееет, Себби, не так скоро, - Джим откидывается назад, упираясь ладонью ему в грудь. – Ты еще не разгадал мою задачку, большой парень.
- Я не люблю задачки, я не чертов Уотсон! – образ старого сослуживца, вечно притулявшегося с кроссвордами на уголке стола в разгар вечеринки, приходит как нельзя кстати, чтобы охладить воображение.
- Зато ты любишь меня, и эту задачку ты должен разгадать для меня, мой друг, - почти выпевает Джимми, обратно перебираясь на край стола. Себ обхватывает пальцами хрупкую щиколотку, и задумчиво поглаживает выступающую косточку чуть выше ступни.

1.
[465x700]

2.
[700x466]

3.
[700x466]

4.
[700x466]

5.
[465x700]