В два часа пополудни мнительный Heinz Möser увидел Marta Kauffmann . Marta Kauffmann сидела в одиночестве, подложив под свой объемистый зад нечто философического цвета. Heinz Möser хмыкнул и влюбился. К четверти третьего он решил: пора терять голову и совершать безумства. Aus Liebe , natürlich .
Marta Kauffmann достала из ярко-розовой косметички с вывеской CHANNEL пирожок и принялась методично, можно даже сказать, с увлечением поглощать его.
-           So eine schöne… гм , пирожок , - высказался Heinz Möser. Marta Kauffmann зарделась, как девушка:
-           Wirklich?! Я сама пекла , mein Herr.
Повисла томительная пауза, во время которой Heinz Möser решал, что лучше: попросить пирожок, или ущипнуть Marta Kauffmann .
-           Sie haben очаровательный цвет волос! - Marta Kauffmann томно или даже тонко улыбнулась.
-           Гм, - неопределенно промычал Heinz Möser , пытаясь поймать отражение своей лысины в глазах проходившей мимо торговки луком. Отражение ловко увернулось и кролем поскакало в песочницу, где и было зверски забито синей лопаткой.
-           Какой прелестный сегодня денек! - Marta Kauffmann повела плечом, приоткрыв бретельку бюстгальтера.
-           Птички летают, всякие там бабочки, паучки… - поддержал разговор Heinz Möser , косясь на спаривавшихся божьих коровок. Смущенные его пристальным взглядом, коровки сконфуженно замычали и убрались восвояси.
-           Солнышко светит…
-           Небо такое… голубое.
-           Травки всякие цветут…
-           Мда…
Heinz Möser и Marta Kauffmann помолчали .
-           Люди вокруг улыбаются, - с нажимом сказала Marta Kauffmann .
-           Иду, значит, я… денек такой… гм, чудесный, птички всякие… э… поют… - спохватился Heinz Möser , - иду я и вижу…
-           Солнышко светит, - сказала Marta Kauffmann , нехорошо, как показалось Heinz Möser , улыбнувшись.
-           Да, желтенькое такое… э… птички… цветочки… - Heinz Möser вспотел от ужаса, когда Marta Kauffmann , приподняв загривок, почесала ему за ушком:
-           Ах, какой воздух!
-           Травки всякие улыбаются!..   – в отчаянии прохрипел Heinz Möser .
-           Как прекрасно здесь! И никого нет рядом… только вы да я… - Marta Kauffmann очаровательно улыбнулась, обнажив зубы.
-           Э… я тут подумал… пожалуй, я… -   Heinz Möser затравленно озирался, высматривая пути к отступлению. Marta Kauffmann насупилась и, улучив момент, отработанным движением свернула ему шею.
-           Мужчины, - с презрением сказала Marta Kauffmann на чистейшем зулу.