Жизненно необходимо попасть именно в этот дом с высокими колоннами. Какая-то высокая цель и сложнейший план. Звонок в дверь, открыто, вход. А внутри все так же, как и снаружи: величественно, дорого, музейно. Стук каблуков по мрамору. "Проходите вон туда, хозяин скоро спустится". В ожидании рассматривать интерьер и пытаться что-то понять, вычислить. Из ванной навстречу выходит девушка. "О, ты тоже тут! Теперь я не одна. Ты только не заходи сюда, Он будет сердиться". "Почему?" - "Не знаю, просто запрещено. Садись на диван. Он твой". Внутри бьется мотылек надежды и ожидания. Я не знаю, кто этот человек, лица которого на утро я даже не вспомню, но меня к нему тянет, я обязана быть здесь, быть с ним, дождаться. И я знаю, что он занят кем-то, хотя никто не говорил. Но у меня ведь великая цель, и я жду на этом диване, который мой, пока придет Он, хозяин этого дома, и что-нибудь скажет. А вокруг ходят какие-то охранники, словно я в плену. Я пришла в этот дом переночевать, хотя мне это не нужно, всего лишь попасть сюда, а дальше все хорошо. Ощущения плена, я не выйду отсюда больше: не отпустят. Убежать бы, спрятаться, но я сижу на диване и жду. 

И вот я слышу стук каблуков, детский смех и властный голос женщины. Хозяин. Спустился со своей женой и ребенком. Мотылек гаснет и падает вниз, сломав хрупкие крылышки. Я знала все, но так больно именно в этот момент. И я чувствую волны могущества и власти, которые распространяются по всему холлу, повиновение против желания и воли пробивается и главенствует над остальными чувствами. Только пусто стало, потому что план рухнул, цель не достигнута. Но словно кто-то раньше говорил, поэтому я сначала чувствую, а потом вспоминаю чьи-то слова, что любви нет. Ребенок как красивая декорация, которая необходима для спектакля. Они не разговаривают друг с другу, потому что не о чем говорить, ничто не связывает. В особняке множество комнат, а колонны все охраняют. Но я точно знаю, что Он никогда никуда не уйдет из этого дома без них. Так надо, иначе нельзя. Это не честь и благородство, просто у них такой план. Трудно дышать, потому что все рушится прямо на глазах, ничего больше не нужно, кроме непонятного и незнакомого Него.

Проснуться и думать, ты ли это со своей женой и будущим ребенком, который будет меня ненавидеть.