Было так тихо, что звенело в ушах. Дующий с озера бриз уже ощущался здесь.
   Джеймс присел на одну из ступенек ржавой лестницы, и дрожащими пальцами стал растирать виски и затылок, пока мысли не упорядочились, а головная боль не исчезла.
   «Это сон? Или реальность?
   Если сон, то почему я не могу проснуться? А если реальность, то почему со мной происходит столько событий, которым нет, и не может быть объяснения?»
   Джеймс напряг память и попытался вспомнить всё, что с ним случилось. Да, многое произошло после приезда в город. Сумасшедшая на кладбище, туман, неведомые существа на улицах, маленькая девочка, смеющаяся во тьме, существо с пирамидой на голове, творящее ужасающие вещи, странный толстяк рядом со свежим трупом, манекен…
   «Чьи это фокусы? Что здесь случилось? Проваленный военный эксперимент? Нет. Я в это не верю. Слишком много факторов говорят „против“. Ну а жители? Где их тела?
   Те куски высохшей плоти и редкие, полуразложившиеся трупы… Как это понимать?»
   Но Джеймс вынужден был признать, что где-то глубоко внутри, он ожидал чего-то подобного. Письмо не могло прийти просто так. Мёртвые не пишут писем – эта истина безупречна. На всё есть причина.
   А это – следствие.
   Осталось найти ответ на последний вопрос – что… нет, – кто ждёт его в парке? Неясные мысли забрезжили в голове, но мужчина откинул их прочь.
 
   «Истина открывается ищущему».
   И то верно… Есть большая разница между взглядом на дорогу и хождением по ней.
   «Настал черёд и мне пройти этот путь. Но с другой стороны… я могу уехать прямо сейчас. Бросить всё и уехать. Вернуться туда, к пустому дому, холодной кровати и одиноко тянущимся дням. Разве это альтернатива?
   Нет.
   И не может быть ею.
   Нужно двигаться вперёд»
   Джеймс встал с холодных ступеней и растворился во мгле.

* * *

   Однако долго идти не пришлось. Слева, из тумана, показался высокий бетонный забор, на котором сидела девочка. Та самая – из апартаментов. Она не замечала присутствия Джеймса, и что-то мелодично напевала себе под нос. Звонкий голос проникал в самую душу, точно также как и грустный стишок:

 
«Столь трепетный сон пытает меня,
А я прошу Бога спасти лишь себя.
Пусть я умру, пусть я не встану…
Но просить Бога не перестану».
 

   Наконец Джеймс смог хорошо рассмотреть её. Девочка как девочка – ничего необычного. Русые волосы собраны в аккуратный хвостик, полосатая кофточка, джинсовый сарафан, розовые сандалии. Ангел, а не девочка. Джеймс невольно улыбнулся.
   «Ангел в городе страха».
   Нужно окликнуть её:
   – Эй! Это ведь была ты, не так ли? Ты наступила мне на руку!
   Она испугалась, но только в первую секунду. Потом выражение её лица приобрело ироничный оттенок. Она мило улыбнулась:
   – Может быть. А может и нет.
   – Что такая девочка как ты, делает в этом страшном месте?
   – Ты что слепой? Я играю здесь.
   «Играет? Здесь?!»
   Девочка прищурилась. Её руки теребили какой-то мятый конверт… Конверт?
   – Что это у тебя в руках? Можно взглянуть?
   Она внезапно стала серьёзной. Спрятала конверт в карман сарафана и поднялась, балансируя на узкой стенке. В её голосе зазвучали металлические нотки:
   – А это… Это уже не твое дело, Джеймс!
   Она перебежала на крышу соседнего здания и на секунду обернулась, прежде чем спрыгнуть во внутренний дворик:
   – Ты все равно никогда не любил Мэри!
   – Подожди! Откуда ты знаешь её имя?!
   Но ответом была тишина.
   Джеймс застыл на месте, пытаясь оценить полученную информацию. Не получалось. Лицо побледнело, а брови нахмурились.
   «Нужно идти по дороге. И всё откроется».
 
   Стараясь побыстрее забыть слова девочки, мужчина зашагал к парку.

   Он перешёл пустое шоссе и спустился по скользким ступенькам. Уже и вывеска видна. «Скоро…»
   Позолоченные буквы на фоне мраморной доски смотрелись очень красиво: парк «Мокрая роза».
   Джеймс постарался отогнать от себя возникшее чувство «дежа вю». Казалось, что всё было совсем недавно. Буквально вчера. Максимум – неделю назад. Но не три года!
   Это место просто создано для влюбленных. Повсюду изящные деревянные скамейки, фонари, ночью придававшие набережной просто сказочный вид; фигурно подстриженные кусты – здесь было так же тихо, как и всегда.
   Всё изменил туман, который источало озеро. Гнилой бриз гнал его на берег самыми настоящими волнами. Их гребни разбивались о прибрежные камни и вздымались вверх, где подхватывались всё тем же бризом и обрушивались на берег.
   Запах стоял очень мощный – у Джеймса даже закружилась голова. Чего только в нём не было. Болотные испарения, запах тины и водорослей, вонь… мёртвой плоти, похороненной где-то в мутных глубинах озера.
   Джеймс вышел на набережную, где за небольшим ограждением начиналась вода. Здесь стояли подзорные трубы на штативах, но сейчас в их окулярах можно было разглядеть лишь поля мистической белизны.
   Именно здесь они и стояли тогда. Просто смотрели на воду. Без слов.
   Мужчина сделал несколько осторожных шагов, прежде чем смог разглядеть в тумане аккуратную тень, заставившую удвоиться его сердечный ритм.
   «Она!»
   Джеймс боялся поверить в реальность происходящего.
   Девушка стояла к нему боком, вглядываясь в даль, как будто она могла увидеть что-то дальше нескольких метров. Белокурые волосы, хрупкая фигура… Неужели..?
   – Мэри?!
   Она повернулась, и от разочарования у Джеймса потемнело в глазах. Девушка уловила его вспыхнувшую грусть и загадочно улыбнулась, стремясь погасить её.
   – Я похожа на твою подружку?
   – Нет… на мою мёртвую жену.
   Она кивнула и неспешно прошлась мимо обомлевшего мужчины, явно флиртуя с ним. И получалось это у неё великолепно – сбитый с толку и одновременно заинтригованный Джеймс развёл руками и негромко произнёс:
   – В это невозможно поверить… – он сделал пару шагов, оглядывая девушку с головы до ног, пока та весьма увлеченно изучала маникюр. – Ты будто ее близнец – лицо, голос, вот только волосы и одежда… немного другие…
   Она изобразила на своём лице скуку и повернулась лицом к Джеймсу, продемонстрировав при этом воистину кошачью пластику.
   – Меня зовут Мария, – она чисто по-женски пожала плечами и улыбнулась. – Я ведь не похожа на призрак, как думаешь?
   Этот голос! Такой сладкий, что, казалось, можно стать диабетиком, лишь внимая ему. Она удивительным образом растягивала слова, отделяя каждый слог и наполняя его сексуальной магией и женственным очарованием.
   Джеймс был поражен. Он смотрел в её неестественно-голубые глаза и чувствовал, что эта девушка вторгается в его чувства, рождая противоречия в его мающейся душе. Одежда, поведение, умение преподать себя… Всё это выталкивало образ Мэри – скромной, нежной, тихой девушки, которую он любил и за которой приехал. Мария разительно отличалась даже по манере одеваться – бордовая кофточка, короткая юбка, отливающий перламутром ремень, высокие сапожки…
   Мэри такое не одела бы никогда. Но все-таки что-то отталкивало его и от Марии…
   Девушка словно почувствовала, о чём он думает, и попыталась сократить дистанцию. Она взяла Джеймса за руку и положила себе на грудь. Голос звучал вкрадчиво и загадочно:
   – Почувствуй, какая я теплая…
   Джеймс смутился и отдернул руку. Мария вздохнула, но промолчала.
   Он полностью ушёл в себя. Мысли вращались вокруг «особого» места, всё увеличивая скорость и заставляя голову приятно кружиться. Джеймс думал ни о чём, и сразу обо всём. Не сильно понимая, что делает, он зашагал прочь.
   Изящная ладонь легла ему на плечо, и сладкий голосок удивлённо прошептал:
   – Куда ты?
   «Действительно – куда?»
   Он остановился и обернулся:
   – Я ищу Мэри… Ты не видела ее?
   – Но разве ты не говорил, что она мертва?
   – Да, уже три года… Но я получил письмо. Она позвала меня. В наше «особое» место.
   Мария посмотрела ему в глаза и мелодично продолжила:
   – Этот парк был вашим особым местом?
   Джеймс не заметил сарказма:
   – Нет. Ещё отель… Мне кажется, он должен быть где-то здесь…
   – Отель «Вид на озеро»? Да, он недалеко. Очень «особое» место, я бы сказала. Ну просто «исключительное», не так ли?
   Шутка не удалась, и Джеймс зашагал прочь. Мария схватила его за рукав:
   – Не сердись, я просто пошутила. Все равно ты идешь не туда. Отель там, – она махнула рукой в противоположную сторону.
   Джеймс застегнул куртку и, не глядя на Марию, пошел куда она указала. Через минуту оглянулся – девушка, загадочно улыбаясь, послушно шла за ним.
   – Ты… пойдешь со мной?
   – А ты хочешь оставить меня здесь?
   Она разозлилась, и мужчина совершенно не понимал, причину этого гнева. Только что она была совершенно невозмутима… ни о каких монстрах не вспоминала и подавно.
   – Нет, я…
   – Все люди исчезли… – голос Марии стал затравленным и Джеймс с удивлением наблюдал за этой метаморфозой в ее поведении. – А я здесь совсем одна!
   – Я ведь похожа на Мэри, не так ли? – Она провела рукой по гладким перилам набережной и, глядя ему в глаза, чуть хрипло спросила:
   – Ты ведь любил ее? Или, может быть, ненавидел?
   – Не будь смешной! – отчеканил Джеймс.
   Заметив, что он снова уходит, Мария подбежала и спросила:
   – Все в порядке?
   – Да… пока в порядке.
   Они направились к выходу из парка, не проронив больше ни слова.

   Они шли по набережной и молчали. Джеймс пытался отгадать, о чём думает его спутница, но её лицо было совершенно непроницаемым.
   Мария не спеша плелась сзади, погружённая в себя. Неожиданно эта вульгарная дамочка стала раздражать Джеймса – сравнивать себя с Мэри..!
   Голос… Похож, наверное. Джеймс признал, что голос Марии звучал даже приятнее.
   «Отель, судя по всему, стоит на противоположном берегуозера. Добираться пешком? Идея не воодушевляет, и какие есть гарантии, что мост через реку цел? После тех разрушений, которым подвергся город, уже ни в чём нельзя быть уверенным…»
   Слева, из тумана, показалось странное изваяние, и Джеймс невольно замедлил ход. Две статуи – мужчина и женщина, взявшиеся за руки. Мир, любовь, гармония. Вот только в этом городе, на каждую вещь всегда найдётся своё «НО»: у них не было голов. Вместо них торчали обрубки арматуры, словно у манекенов.
   Город помешался на манекенах. Что бы это значило? Монстры, напоминают творение ребёнка, добравшегося до ножниц…
   – Типичный образчик местной скульптуры, – ехидно заметила его спутница.
   Джеймс повернулся и холодно посмотрел на неё, стоявшую рядом, и положившую ладонь ему на плечо. Мария была близко, и мужчина уловил запах её духов – смелый и бодрый, освежающий, как дождик в жаркий полдень. Мэри пахла совсем не так…
   «Да прекрати сравнивать её с Мэри!»
   Но он сравнивал. Сравнивал и злился. Злился и снова принимался за старое. Это замкнутый круг.
   – Пошли.
   Но двигались они не долго – новый монолит, почти точно такой же, как возле частного дома на улице Линдси.
 
   «В память о шестьдесят седьмом, который умер от болезни и теперь спит под озером».
 
   Бессмысленные надписи уже начинали тяготить.
   – Мы должны спешить, – сказала Мария, словно обращаясь к кому-то третьему.
   – Я. Я должен спешить, – поправил Джеймс. – Мария, а куда ты направляешься? Что здесь случилось? Почему ты оказалась в парке?
   Мария посмотрела Джеймсу в глаза и улыбнулась:
   – Ты ищешь Мэри. Свою жену, которая умерла три года назад. И я верю тебе. Верю, хотя это кажется абсурдом. Но поверишь ли ты мне, если я отвечу, что не знаю?
   – … что именно не знаешь? Как оказалась в парке или насчёт города?..
   Мария разочарованно выдохнула:
   – Ни того, ни другого. Я только помню, как пришла в себя в каком-то баре. В руках был пистолет, но я не… – она осеклась и снова взглянула на Джеймса. Стоит ли говорить ему, что в обойме был один патрон..?
   – Ну и?
   – Я вышла на улицу, хотела найти хоть кого-нибудь из выживших…
   Мария замолчала и вспомнила, как всего несколько часов назад стояла около приоткрытой двери в особняке:
 
   – Спасибо, Мария. Это единственная вещь, которую я не мог взять сам. Но мое время уже истекло. Я так долго не мог покинуть этот дом… так долго.
   – Да, но как…
   – Мария, боги здесь – ты тоже знаешь это… Ты была рождена этим городом.
   – Я не думаю, что «боги» – это верное слово.
   – Ты веришь в судьбу?
   – Не особо.
   – И правильно.
   – Эрнест, я могу открыть дверь?..
   – Это тупик. Здесь ничего нет.
   – Я знаю. Ну а если бы я сказала, что верю в судьбу?
   – Я бы тебе сказал, что Джеймс – плохой человек. А все они –сумасшедшие.
   – Джеймс..? Они? О чем ты?
   – Он ищет тебя, и в то же время совсем не тебя. Понимаешь?
   – Нет. Ты… знаешь о чем-то?
   – Да, Мария, ты…
   – Погоди. Это неважно. Не важно! Это только ты так думаешь. Я не хочу слушать.
   – Тебе решать…
 
   «Интересно, откуда он столько знал? О Джеймсе, и о многом другом. Кем он был, куда исчез? Ведь когда я вошла, комната была пуста…»
   Девушка прижалась к нему, задумчиво рассматривая его серьезное лицо. Джеймс сглотнул и слегка отстранился от Марии:
   – И что дальше?
   – Я шла по улице. Эти существа… Я выстрелила в одного из них… Но он поднялся, будто ничего и не произошло.
   Джеймс кивнул.
   – А потом… ммм, я не помню. Что-то заставило меня прийти сюда…
   – Ты бывала здесь раньше?
   – Не знаю. Правда не знаю, – Мария выглядела сконфуженной и растерянной. – Всё так сложно. Я не уверена, что бывала здесь. Ты веришь мне?..
   Что он мог ответить ей? Энжела, Мария, Эдди… Их истории звучат фантастически, но Джеймс верил в их правдивость, не сомневаясь ни секунды. Как верил и в письмо от умершей Мэри.
   Дорожка вывела к шоссе, настолько широкому, что они не видели его противоположного края. Это была северная трасса, которая огибала озеро с запада.
   Джеймс развернул карту.
   – Куда теперь? – он повернулся к Марии, но та не спешила отвечать.
   – Я думаю нам сюда, – сказала она после минутного раздумья.
   «Идти с кегельбану Пита О’ Боула? Судя по плану, рядом с ним есть ещё и бар – „Райские ночи“. Мария сказала, что проснулась в каком-то баре, может быть в этом? Тогда зачем ей возвращаться? А мне…?»
   – Джеймс, – девушка положила руку ему на локоть и легонько потрусила. – Нужно уходить. Быстро.
   – Да что… – он оторвался от карты и хотел вспылить, но спохватился. Бледное лицо Марии, и нервный тон могли означать только одно.
   Из тумана донеслись звуки шагов. Множественных шагов. Десятки ног, ступающих по асфальту. Молочная мгла не позволяла толком разобрать, откуда доносятся звуки – поэтому казалось, что они неслись со всех сторон одновременно.
   – Бежим! – закричала Мария.
   Джеймс среагировал не сразу, и когда сорвался следом, фигура девушки уже виднелась лишь расплывчатой тенью, мельтешащей где-то вдали.
   Впереди, из тумана, показались облезшие конечности монстра, а потом и всё остальное «тело». Мария пригнулась, и легко проскользнула, но Джеймсу повезло куда меньше.
   Удар левой пришёлся во что-то мягкое, и мужчине даже показалось, что он пробил тело монстра насквозь. Правая рука выхватила пистолет, ствол которого мгновенно упёрся твари в бок. Выстрел – и ствол покрыт липкой кровью. Капли попали и в лицо Джеймсу, превратившись там в отвратительную болезнетворную сыпь. В человеке вспыхнуло бешенство. Он спускал курок снова и снова, не чувствуя отдачи, а ощущая лишь холодную кровь врага, в изобилии льющуюся по руке и стекающую на асфальт. Мёртвое тело монстра лишь конвульсивно дёргалось, когда очередные свинцовые сгустки превращали внутренности в фарш… Окровавленная туша ещё держалась на ногах, но вот её бок представлял собой одну огромную рваную рану, через которую вываливались пробитые пулями органы. Тело не успело растянуться на асфальте, а Джеймс уже бежал следом за Марией, на ходу меняя обойму и одновременно вытирая кровь с лица.
   Звякнула обойма и щёлкнул затвор, загоняя очередную порцию свинца в ствол. Руки твёрдо обхватили рукоятку, чтобы забрызганное кровью оружие не скользило в ладони. От этого зависели их жизни. Впереди замаячили новые тени. Джеймс перешёл на шаг, но стрелять не стал – там Мария. Вскоре он понял, что поступил правильно.
   Картина, проступившая сквозь слой дымки была ужасна – Мария лежала на земле, а над ней склонился один из монстров. Он напоминал обгоревший труп, замотанный в разное тряпьё, но сейчас мужчина меньше всего был склонен к сравнениям. Голова существа попала в прорезь прицела, и Джеймс мягко нажал на спуск. Пуля пробила череп, выплеснув на влажную землю отвратительное месиво. Мария замерла и безвольно смотрела на оседающий труп.
   Мужчина подбежал поближе и оттолкнул упавшего на колени монстра.
   – Ты ранена? – прохрипел Джеймс, помогая девушке подняться.
   – Пара царапин, а ты?
   – Всё в порядке – кровь не моя. Надо убираться отсюда!
   Это был кошмар. Они бежали по дороге, стараясь придерживаться осевой линии, чтобы не потеряться. Лёгкие захлёбывались в потоках сырого воздуха, а ноги жгло как огнём. Шарканье монстров неслось со всех сторон. Кромешный ад…
   Джеймс бежал чуть впереди, посылая пули в снующие вокруг тени. Он не видел врагов, но чувствовал их почти сверхъестественно. Ощущал их агрессию, ненависть, злобу. Чувствовал он, и как всё это обрывалось, едва пуля пробивала полуразложившийся мозг. Однако агрессия не девалась бесследно. Гибель каждого, подстёгивала и удесятеряла злобу остальных.
   Шаги Марии постоянно слышались позади, и, судя по её сбившемуся дыханию, она не долго сможет продержаться в таком темпе.
   «Ещё чуть-чуть… Самую малость».
   Внезапно всё прекратилось. Тени исчезли, оставив после себя лишь клочья бесконечного тумана, слегка расступившегося перед бегущими. Слева показались бензоколонки, а впереди стоял забор, опоясывающий кегельбан.
   Они пришли.

   Вокруг стояла просто непреодолимая тишина. Но теперь рядом была Мария, и это успокаивало. Кем бы там она ни была. Казалось, что можно отчетливо слышать каждый удар её сердца…
   Джеймс огляделся. Место было самым обычным: никакой ржавчины, следов крови, разрушений… Только туман. Невысокая ограда, трава, покрытая росой, припаркованные машины…
   Городок оправдывал свое название. На все сто десять процентов. И лучше поскорее нарушить это безмолвие, пока ты ещё не сошёл с ума.
   – Проверим это здание? – выдавил из себя Джеймс, прерывая затянувшееся молчание.
   – Нет. Я останусь здесь… – вяло отреагировала Мария, словно её приглашали сходить в кино.
   – Но почему?
   – Ты иди. А я посижу здесь, на скамейке. Ненавижу боулинг…
   – Как знаешь.
   Джеймс скользнул в темноту помещения.
   После того, как силуэт мужчины исчез внутри, в сердце Марии словно воткнулась ледяная игла. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Страх сковал всё тело.
   «Джеймс…»
   Девушка почувствовала острое желание вновь увидеть его. Насладиться его немногословной обходительностью и холодной рассудительностью. Обрести уверенность, глядя в его серые глаза…
   Только вот она не смогла пересилить себя и войти в кегельбан. Что-то удерживало её от этого.

* * *

   Здесь опять темно. Но этот мрак был не такой непроглядный, как в апартаментах, и легко сдался лучу фонаря. Узкий коридор замусорен просто сверх всякой меры. Продираться сквозь перевёрнутые стулья и раскуроченные письменные столы было утомительно. Джеймс стал подумывать о том, чтобы снова присоединиться к Марии и поискать что-нибудь в окрестностях…
   … но тут до него долетели голоса.
   Где-то рядом.
   Джеймс отбросил в сторону погнутый металлический табурет, тем самым освободив одну из боковых дверей. За ней оказалась подсобка. Большой стеллаж с небрежно уложенными кеглями и шарами, перевёрнутые вёдра и поломанные швабры. Ничего полезного.
   Голоса доносились из-за второй двери. Она была цельнометаллической и выглядела так, словно её пытались высадить пожарным топором. Джеймс прижал ухо к металлу…
 
   – Итак… Что ты собираешься делать? Грабить, убивать?
   Говорила девочка.
   «Опять она!»
   – Да нет, ничего такого…
   «А это… Как же его звали? Эдди? Точно – Эдди. Толстый парень из апартаментов».
   – Ну конечно, ты же просто трусливый толстяк!
   – Что ты имеешь в виду? – голос Эдди звучал немного возмущённо.
   – Я думала, ты говорил, что за тобой гонится полиция?
   – Ну-у… Я просто убегал от полиции, потому что мне было страшно. Я не знал, что полиция сделает со мной…
   – Но… но если ты сделал что-то плохое, почему бы тебе просто не извиниться? – удивилась его юная собеседница.
   – Это не то… – в голосе парня появилось сожаление. – Они просто не будут слушать меня. Никто не собирается прощать меня просто так… эээ… ты нашла ту девушку..? Как ее там… Мэри?
   Уже второе упоминание о Мэри. И оно опять связано с этой девчонкой! Джеймс покривил душой, если бы сказал, что ему это нравится.
   Рука машинально нащупала ручку двери, повернув которую Джеймс чуть не упал на грязный пол.
   Голоса затихли и собеседники обернулись. Едва девочка разглядела незваного гостя, как тут же убежала. Джеймс не заметил куда именно и что-то тихо пробурчал себе под нос. Помещение, где он очутился, когда-то было залом для боулинга. От былой жизни остались только дорожки для катания шаров и несколько уцелевших столиков, за одним из которых и расположился Эдди.
   Удивительно, но тот ел пиццу! Она лежала в коробке, и Джеймс готов был поклясться, что видит небольшое облачко пара, поднимающееся к потолку.
   Свежая пицца – кто бы мог подумать?..
   – Эдди?
   – Да, э…
   – Джеймс. Мы встречались в апартаментах.
   – Помню, помню… – пробурчал парень с набитым ртом.
   – Ты здесь один, Эдди?
   Тот посмотрел куда-то в угол выдохнул, уродливо растягивая единственное слово:
   – Нннет…
   Из темноты раздался смех, и большой зеленый шар покатился по дорожке, прямиком к Эдди. В то же мгновение непонятно откуда выскочила девочка и метнулась к выходу. Засмеявшись, она открыла дверь и выбежала на улицу.
   – Стой! Вернись! Не убегай! А, черт… Эдди! Побежали за ней!
   Парень продолжал невозмутимо поедать неизвестно откуда взявшуюся пиццу:
   – А зачем? Что Лора такого сделала, чтобы я за ней бегал, а?
   – Лора? Ее зовут Лора?
   – Ну я не знаю. По крайней мере она так сказала.
   – Эдди, тут полно монстров! Как ты можешь сидеть здесь и жрать эту пиццу?!
   Тот лишь фыркнул:
   – Она сказала, что все в порядке. Почему я не должен ей верить? К тому же такой толстяк как я, никогда не сможет догнать ее…
   Джеймс с раздражением взглянул на быстро исчезающую в его пасти пиццу и чуть не ляпнул, что такой неудачник вряд ли когда-нибудь даже ПОПЫТАЕТСЯ кого-нибудь догнать. Но благоразумно промолчал.
   – Эдди, а что она говорила про Мэри?
   – Да не знаю я! Вроде ищет кого-то. Извини, я занят…
   «Безнадёжен».
   Джеймс побежал к двери, за которой скрылась Лора и, к своему удивлению, оказался на улице. Хотя судя по габаритам комнаты должен был выйти в один из боковых коридоров…

   Его мысли грубо прервала Мария. Девушка вышла из тумана, держась за бок и жадно хватая губами воздух, словно утомилась от долгого бега.
   – Мария, ты не видела девочку?
   – Видела! Но она слишком быстра для меня. Я не успела её схватить!
   Она замолчала и теперь смотрела ему в глаза, словно ожидая какого-то решения. В первые секунды Джеймс не мог сосредоточиться из-за взгляда этих прекрасных голубых глаз, но вскоре сумел выдавить из себя что-то наподобие приказа:
   – Пошли за ней.
   Мария повела его вдоль стены боулинг-клуба, пока та не закончилась. Они обошли какой-то проволочный забор и вышли к новой кирпичной стене. Свернув направо, оказались в тупике, где Мария указала на узкий проход между стенкой и соседним домом.
   Увы! Где пройдёт маленький ребёнок там не пролезть взрослому.
   – А есть другой путь?
   – Да, есть.
   Девушка загадочно улыбнулась, погружая Джеймса в некое подобие шока. Он никогда не встречал у живых людей такой дивной улыбки…
   Она взяла его за руку и повела за собой, приведя к новой двери, утопленной глубоко в кирпичную кладку.
   – Заперто, – отрапортовал Джеймс дёргая ручку.
   – Секунду, – шёпотом произнесла Мария.
   Он легонько оттолкнула мужчину в сторону и вынула из кармана связку ключей. Методично перебирая их, Мария отбрасывала один за другим. Наконец искомый был найден, а дверь – открыта.
   – Ну, что стоишь? Заходи.

* * *

   Внутри было светло, но очень тесно. В противоположном конце комнаты виднелась лестница на верхние этажи. Джеймс, с пистолетом наготове, держался впереди, а Мария шла следом, прислушиваясь к нарастающему внутри чувству. Будто…
 
   … что-то необъяснимое и злое наблюдало за каждым их шагом…
 
   Дверь за спиной теперь ощупывало безобразное нечто, похожее на манекен. Когда оно проводило обрубком руки по одрябшей древесине, на ней оставались темно-бордовые, почти черные разводы. «Оно» искало дверную ручку, движимое своим, неведомым человеку инстинктам… Ничего не получалось – в попытке уцепиться, оно просто елозило по поверхности, пачкая её во что-то вязкое…
 
   – Джеймс, ты слышал? – Мария оглянулась. – Словно кто-то стоит за дверью, через которую мы вошли.
   – …тебе показалось, – отмахнулся он. – Идем. Нужно найти Лору.
   Выйдя на лестничную площадку, они смогли разглядеть помещение, вымазанное тусклым светом от маленького, покрытого паутиной и пылью окна. Странно было то, что в паутине не было ни единой мошки или мухи. Но помещение выглядело вполне мирно. Казалось, что люди только что покинули его. Словно они с Марией опоздали на этот праздник жизни…
   Это был бар. Неоновая вывеска над стойкой гласила: «Райские ночи». Пыльные бутылки, рядами выстроившиеся на полках, бережно хранили своё содержимое. Небольшая, Т-образная сцена со стальным полированным шестом в центре. Джеймсу отчего-то показалось, что это первый полированный металл в этом городе – до него была лишь ржавчина… Рядом со сценой стояли круглые столики с различными брошенными вещами: начиная от пустых бутылок и заканчивая сумочками и даже бумажниками.
   Выход из зала был всего один, и, судя по расположению бара, эта дверь вела на главную улицу. Тогда получается, что они проникли сюда через пожарный выход.
   «Да какая разница?!»
   Джеймс двинулся вперёд. Под ногами захрустело битое стекло и зашуршали брошенные рекламные буклеты.
   Внезапный грохот бьющегося стекла перекрыл все остальные звуки.
   В воздухе повисла угроза. Казалось, что её можно почувствовать на ощупь.
   Джеймс и Мария пытались разглядеть в полутьме источник шума. Тщетно. Пришлось включить фонарик и направить его в сторону сцены.
 
   Просто разбитая бутылка. Но ведь кто-то ее уронил.
 
   – Уходим, – твердо сказал он, поворачиваясь к Марии.
 
   Туман сгустился. Теперь эта субстанция стала похожа на вату. Мужчина и женщина переглянулись и двинулись по улице. Видно было не дальше метра, и поэтому хлопнувшая справа дверь напугала их до полусмерти.
   – Лора..?

   Лора. Почему…?
   Почему из всех богом забытых зданий этого города ты предпочла госпиталь? Госпиталь, с которым связано так много вещей из прошлого – вещей, о которых Джеймс хотел бы навсегда забыть и никогда больше не вспоминать.
   – Мы идём или нет? – Мария тронула его за плечо, возвращая к реальности и проржавевшей вывеске «Окружной госпиталь „Небесный Ручей“».
   – Идём, идём. Просто задумался, – Джеймс попытался придать своему лицу безмятежное выражение, но Мария оказалась гораздо проницательнее, чем он предполагал.
   – Что-то не так, верно? Расскажи мне, Джеймс.
   – Нет. Всё в порядке. Просто плохие воспоминания.
   Она с грустью улыбнулась:
   – Воспоминания бесценны – ведь это и есть твоя жизнь. Нравится она тебе, или нет, но это твоя жизнь.
   – Я ненавижу жизнь, – ему трудно было смотреть ей в глаза, поэтому Джеймс опустил голову. – Ну а как же ты, Мария? Ты ведь ничего не помнишь! Я бы дорого отдал, чтобы тоже забыть…
   Девушка переминалась с ноги на ногу, опустив глаза:
   – Не завидуй мне. Ты не знаешь.
   – Чего не знаю?
   – Неважно, – заметила она и поднялась по лестнице. – Нужно найти Лору. Сейчас не время для всего этого.
   Странная она всё-таки. Одна, без оружия и выжила. Джеймс почувствовал, что внутренне ей не доверяет. Она словно читала его мысли и чувствовала эмоции.
   Что-то определённо идёт не так.
   Ощущение такое, будто он завалил важный экзамен.
   Словно сделал что-то не так…
   Или, наоборот, не сделал чего-то…
   «Сейчас не время для всего этого».
   Джеймс переступил порог, полный дурных предчувствий. Подпружиненная дверь громко хлопнула за спиной, отсекая молочный отсвет улицы, погружая людей в темноту и закутывая в одеяло вечного холода.
   Свет фонаря вытянул все тени до безобразия.
   Больница была подстать городу. Именно такой он и представлял её в своих кошмарах. Холодная – даже пар изо рта идёт; тёмная, располосованные стены с клочьями свисающих обоев, живописно разбросанные по полу медицинские карты…
   Мария дрожала и выглядела при этом не очень – искусственное освещение фонарика выдало её жуткую бледность, столь органично вписывающуюся в молочную пелену тумана…
   Джеймс повернулся, пытаясь рассмотреть во тьме хоть что-то полезное. Луч плавно скользил по стенам, заполняя все трещинки и пригибаясь под гирляндами вздыбившейся и отслоившейся краски. Побелка давно стекла с потолка, оставив многозначительные подтёки на бетоне и фанерных шкафах.
   Затхлый ледяной воздух, наполненный духом смерти и разложения. Пахло не больницей – пахло кладбищем.
   Джеймс внутренне сжался и опять посмотрел на Марию. Стоит ли ей идти с ним?
   – Мария, ты справишься?
   – Да.
   – Но…
   – Да! Не заставляй меня повторять дважды, Джеймс. Эта девочка… Она странным образом не выходит у меня из головы. Мы не можем её здесь бросить. Поэтому я справлюсь.
   – Как знаешь, но выглядишь ты неважно… – Джеймс, – девушка перебила его и перестала дрожать. – Идём…

* * *

   …Пока Мария обыскивала регистратуру, мужчина не спеша прошёлся по коридору, прислушиваясь к скрипам старого радио. Тихо. Опасности нет.
   Луч фонарика перебегал с одной стены на другую, и по мере этого процесса странные мысли закопошились в голове. Подобное ощущение появлялось и в апартаментах, но в гораздо меньшей концентрации… Джеймс даже затруднялся описать его.
   Весь этот хаос вокруг… на самом деле не хаос. Перевёрнутые каталки, лежащие посреди проходов, слой битого стекла под ногами, шуршание в вентиляционных колодцах… Во всём чувствовалась система.
   Система и хаос. Хаос и система. Так ли уж разнятся эти понятия? Система хаотична, если смотреть со стороны, но стоит попасть внутрь, и ты начинаешь чувствовать её порядок.
   Ювелирно разбросанный мусор лежал именно там, где Джеймс ожидал его увидеть. Впечатление такое, словно его специально здесь положили, будто элемент некоего чужеродного дизайна. Элемент системы.
   Когда он вернулся к регистратуре, Мария уже стояла там, разглядывая какие-то бумаги.
   – Что это?
   – Дневник, по всей видимости. Но он напечатан.
   Джеймс взял у неё бумажки: без заглавий, выделений и дат – только своеобразный стиль, отличающий этого неизвестного врача. Джеймс с трудом мог читать это.
 
   «Потенциал для развития этой болезни существует в каждом человеке, и при определённых обстоятельствах любой может быть переведён на«ту сторону», как они говорят. Обстоятельства эти имеют чётко выраженный характер, возможно именно поэтому «обратная сторона» характеризуется одинаквыми признаками, указанными разными больными.
   Возможно, «обратная сторона» – не самое лучшее выражение. Между «здесь» и «там» нет никакой стены. Граница проходит между реальностью и нереальностью. Близко, и в то же время бесконечно далеко.
   Однако, это явление не болезнь. А я врач, а не философ. Лечить здесь нечего.
   Иногда я задаю себе вопрос:
   Его мысли – плод больного воображения, сублимированного мозгом и разумом. Для него другой реальности просто не существует. Он счастлив там. Так почему для лечения мы должны возвращать сознание в чуждый ему мир реальности?«
 
   Джеймс швырнул листки на пол и посмотрел на Марию:
   – Больше ничего не было?
   – Нет, ничего. Ни ключей, ни следов. Но знаешь, что-то не так с этим местом.
   – В смысле?
   – Несмотря на вывеску, это не больница.
   – А что?
   – Сумасшедший дом. Там на столе есть больничные карты…
   Джеймс ощутил ползущий по спине холод, готовый в любую секунду схватить за горло. Сумасшедший дом. Как он раньше не догадался?! Решётки на окнах неуместны в обычной больнице…
   «Боже, Лора, почему ты выбрала это место? Куда ты ведёшь нас..?»
   Только сейчас до Джеймса дошло, что Мария продолжает что-то рассказывать:
   – … пациенты, у всех агрессивное поведение. Убийцы и самоубийцы. Чрезмерная склонность к насилию…
   – Подожди, но как это связано с дневником? – Джеймс стоял в замешательстве, пытаясь переварить полученную информацию.
   Мария изящно пожала плечами – как и всегда, она не знала или не хотела отвечать.

* * *

   На первом этаже Лоры не было. Они по очереди проверили двери, но почти все оказались запертыми, а некоторые вообще завалены всяким хламом. Ясно, что девочка здесь не проходила, да и кто-либо ещё – тоже.
   – Джеймс, подожди, – проговорила Мария и остановилась.
   – Что?
   – Ничего не слышишь?
   Он прислушался, но госпиталь молчал, как затаившийся хищник.
   – Погоди, я точно что-то слышала.
   Девушка медленно прошла к большим двустворчатым дверям и приложила ухо к их ледяной поверхности. Джеймс хотел было возразить, но Мария подняла руку, призывая его к молчанию:
   – Слушай.
   И он услышал. Лёгкий, почти неуловимый, детский смешок донёсся из-за толстого слоя металла и с гулким эхом разлетелся по мёртвым коридорам. Сердце точно ждало этого – как отпущенная пружина, пульс подскочил почти вдвое.
   – Отойди, – выдохнул Джеймс.
   Он дёрнул ручку, но ничего не произошло. Замка не видно – дверь словно примёрзла к полу, а быть может завалена чем-то с другой стороны…
   – Джеймс… посмотри сюда, – Мария показала на разбитую кнопочную панель. – Причина в этом?
   «Механизм просто заклинило. Но тогда как прошла Лора?»
   – Должен быть другой ход, – прошептал он.
   – Что?
   – Должен быть другой способ попасть туда.
   – Я видела карту у входа…
 
   … Бумага была старая и рассыпалась прямо в руках. Тем не менее все надписи ещё можно было разобрать.
   – Нам туда не попасть. На окнах решётки, а выход только один – и тот заперт.
   – Погоди. Этот квадрат вроде лифт. Видишь букву «Л»?
   – И ты так уверена, что это лифт?
   Мария подняла голову, и Джеймс догадался, что она и сама удивилась собственной осведомлённости.
   – Я… я не знаю. Просто в голову пришло. Я не…
   – Ладно, неважно. Думаешь он работает?
   – Проверим, – сказала она и посмотрела на Джеймса.
   «Смотрит – будто смеётся надо мной…»
   Старый замок треснул с первого же удара. Его коричневые от ржавчины потроха с глухим звоном упали на пол и развалились на части, сигнализируя о том, что путь свободен. Джеймс посветил фонариком и вопросительно повернул голову.
   – Да, это здесь. По лестнице мы поднимемся на второй этаж, сядем в лифт и спустимся снова на первый.
   – Мария, – Джеймс набрал в грудь побольше воздуха, – мне не нравится это здание. Эта дрянная девчонка водит нас за нос. Если лифт не работает, я предлагаю уйти.
   – Джеймс, как ты можешь…
   – Могу. Я приехал сюда не для этого.
   Мария улыбнулась до боли знакомой лучезарной улыбкой и ехидно заметила:
   – Конечно, Джеймс. Искать мертвую жену, несомненно, более важное занятие…
   – Не будь смешной, – Джеймс выходил из себя. – Ты ничего не понимаешь. – А ты? Ты понимаешь? Джеймс?
   Мужчина понял, что побеждён.
   – Ищем Лору и уходим. Скоро стемнеет, – буркнул он и побежал вверх по лестнице.

   Дверь на второй этаж оказалась не запертой и, едва Джеймс приоткрыл её, резкий треск радио полоснул по нервам. Лоб покрылся холодным потом, а рука, сжимающая пистолет, вздрогнула. Снова повторение кошмара. Опять придётся сражаться с порождениями тумана или чьего-то больного сознания.
   Джеймс попытался выглянуть и осмотреть коридор, но это едва не стоило ему жизни. Металлический прут со свистом пронёсся мимо затылка и обрушился на пол, раскрошив в пыль несколько кафельных плит. Рефлексы сработали молниеносно, и рука врага, сжимающая оружие, хрустнула под ударом тяжёлого ботинка. Теперь Джеймс смог детально рассмотреть противника. Уродливый – не то слово, но похож на человека. Точнее на женщину – медсестру. Рваный больничный халат, пропитанный спёкшейся кровью, прикрывал облезшее, усыпанное язвами тело. Вся кожа в пузырях и покрыта струпьями омертвелой плоти. Синяки, изуродованное лицо и сломанная шея довершали отвратительную картину.
   Джемс поднял ствол и дважды нажал на курок. Вспышки выстрелов на мгновение рассеяли окружающий мрак, а громоподобные, оглушающие звуки проникли в самое сердце.
   Голова адской медсестры взорвалась, выплеснув на ближайшую стенку добрый литр вязкой субстанции. Мёртвое тело рухнуло на пол и забилось в конвульсиях, орошая окружающее пространство кровавыми брызгами.
   Джеймс поморщился и выстрелил ещё раз, довершая начатое дело. Пуля с чавкающим звуком вошла в протухшую плоть и монстр затих. Всё кончено.
   Джеймс махнул перепуганной Марии и та тоже выбралась в коридор.
   – Куда дальше? – спросил мужчина, меняя обойму в дымящемся пистолете.
   Мария молча указала рукой на ближайшую дверь с противоположной стороны коридора и испуганно взглянула на своего спутника.

* * *

   Там было холодно. Поток ледяного воздуха свободно гулял вдоль разбитых стен, вороша случайный мусор и вызывая озноб. Радио потрескивало, поэтому Джеймс почти крался по этому тёмному перешейку, изредка поглядывая на семенившую следом Марию.
   Монстры были совсем рядом. Их неуверенная поступь чувствовалась и за толстыми слоями бетона, иногда перерастая в глухие стуки, когда искалеченная нога наступала на что-нибудь хрупкое.
   Лифт сложно узнать с первого взгляда – монолитная двустворчатая дверь выглядит очень солидно, и сделала бы честь любому захудалому банку. Панель управления закрыта крышкой и сколько Джеймс не бился, ему не удалось сдвинуть её ни на миллиметр.
   – Нужен ключ? – Мария обеспокоено глядела на Джеймса, но тот не знал что ей ответить.
   – Не уверен. Замка нет – он открывается как-то ещё…
   – Что будем делать? – Мария выглядела настолько беспомощно, что Джеймс на мгновение смягчился:
   – Можно проверить третий этаж. Может быть там открыто?
   Мария грустно взглянула на него и попыталась улыбнуться. Получилось у неё не очень.

* * *

   Холл третьего этажа копировал второй почти во всём, кроме одной детали – тяжёлые двери с кодовым замком были закрыты. Джеймс потянулся к панели контроля не надеясь даже на чудо, но тем не менее оно произошло – там горела лампочка, а грязные кнопки с писком реагировали на нажатия, предлагая ввести пароль.
   Мария не находила себе места:
   – Давай сходим вниз, ещё раз осмотрим приёмную. Мы должны найти код.
   – Не стоит, – Джеймс перехватил пистолет за ствол. – Времени нет.
   – Что ты задумал?
   Не обратив на её слова никакого внимания, Джеймс коротко замахнулся, и тяжёлая рукоятка пистолета опустилась прямо на светящееся цифровое табло. Механизм заискрил и выпустил откуда-то изнутри ровное облачко дыма, зависшее в воздухе на пару секунд.
   Джеймс навалился на дверь, но она не открывалась. Вены на шее вздулись от напряжения, а на лбу обозначились морщины. Вдруг внутри что-то щёлкнуло, и дверь распахнулась, да так, что Джеймс едва сохранил равновесие и по инерции сделал несколько шагов вперёд.
   – Идём, – коротко бросил он, устремляясь в темноту затхлого прохода.
   Но не успел мужчина сделать и пары шагов, как сзади послышался кашель.
   «Нет!..»
   Он обернулся и успел подхватить оседающую на пол Марию.
   – Что с тобой?! Мария! Ответь мне!
   Она без сознания… Едва в голову пришла эта мысль, как девушка открыла глаза.
   – Погоди, Джеймс. Я так устала…
   – Успокойся, Мария. Я с тобой, – Джеймс озирался по сторонам, пытаясь что-то придумать.
   – …так устала. Мне холодно.
   Джеймс на секунду растерялся, но тотчас понял, как нужно поступить. Он поднял Марию на руки и понёс к ближайшей палате. Идти она всё равно не сможет.
   Замёрзшие и занемевшие руки обвили шею, а бледные губы прошептали:
   – … устала.
   Внутреннее убранство палаты поразило Джеймса не столько интерьерами, сколько атмосферой. Здесь было тепло. Через окно проникало немного лунного сияния, а кровать была аккуратно застелена. Временная пристань покоя и свободы от порождений этого тихого ада.
   Джеймс опустил Марию на кровать, а сам просто стал рядом. Девушка негромко застонала и перевернулась на бок. Руки стали инстинктивно шарить в поисках одеяла, и Джеймс заботливо помог ей укрыться.
   И всё-таки она прекрасна. Каждая чёрточка лица напоминала о той, которую он потерял очень давно. Именно память поддерживала его, ободряла, не давала сойти с ума. Он держался, держался долгих три года, внезапно растянувшихся в целую жизнь.
   И это письмо. Оно всё изменило. Вот только к лучшему ли?..
   Мария снова застонала и открыла глаза.
   – Всё в порядке, – поспешил успокоить Джеймс.
   – Лора…
   – Мы не можем сейчас искать её.
   – Джеймс… Найди Лору. Прошу тебя. Не бросай её.
   – Но я не могу бросить тебя, Мэр… рия. Не могу оставить тебя здесь.
   – Ты должен, Джеймс. Найди эту девочку.
   Её глаза заслезились, и Мария быстро заморгала. – Пожалуйста…
   Джеймс стоял и не знал как ему поступить. Просто не знал.

   Джеймс вышел на крышу и полной грудью вдохнул морозный ночной воздух. Лёгкие словно покрылись инеем, а во рту остался непонятный привкус болотных трав и плесени, который ещё долго не хотел проходить.
   Он подошёл к самому краю ограждения и взглянул вниз.
   Казалось, что в мире осталась только эта пустая крыша, возвышающаяся над океаном мрака. Отвратительное чувство потерянности захлестнуло его с головой… Заполнило до краёв. Что он ищет здесь? Мэри? Она умерла три долгих года назад. Не признать этот факт бессмысленно. Джеймс подумал, что гораздо более бессмысленным было стоять ночью на крыше мёртвого госпиталя с пистолетом в руке и со страхом вглядываться в клубящийся вокруг чёрный туман.
   «Не разговаривай сам с собой!»
   Отчаяние.
   Именно это слово подходило больше всего. Он уже давно потерял всё, что мог потерять. Даже собственную душу.
   Едва он начал думать об этом, его глаза заметили что-то в самом дальнем углу. Неприметное и, вместе с тем, бросающееся в глаза. Частичка системы Хаоса. Джеймс подошёл ближе и поднял этот предмет. В руках оказалась кучка исписанных листков бумаги, покоробившаяся от времени и осевшей влаги. Чернила расплылись, но фразы читались чётко:
 
   «9 мая
   Дождь. Выглядывал в окно весь день. Здесь достаточно спокойно и нечего делать. Мне всё ещё не разрешают выходить на улицу.
 
   10 мая
   Всё ещё идёт дождь. Немного поговорил с доктором. Интересно, лечили бы они меня, если б я не имел семью? Я знаю, что очень слаб. Не каждый может найти в себе силы выдержать такое.
 
   11 мая
   Дождь продолжается. Медперсонал мне надоел. Веду себя лучше под воздействием препарата. Кто я такой?..
 
   12 мая
   Опять дождь. Я больше не хочу никому причинять проблем, но я всё равно обеспокоен. Неужели это такой сильный грех – бежать вместо того, чтобы сражаться?
   Многие могут сказать, что они живут так, как я. Это эгоистично, но это именно то, что мне нужно. Это трудно и очень тяжело.
 
   13 мая
   Снаружи всё чисто. Очень солнечно. Врачи сказали, что меня выписывают, и я могу вернуться домой».
 
   Джеймс перехватил пистолет в левую руку, а правой раскрыл карту. Комната контроля лифтов должна быть где-то здесь. Совсем рядом.
   Пока Джеймс обследовал техпомещение, его мысли были где-то в другом месте. Странный дневник стоял перед глазами и был совсем как настоящий. Даже запах чернил чувствовался. Необычный и удивительно знакомый почерк сумасшедшего, ведущего свои записи изо дня в день, изо дня в день… Отчаяние, сквозившее за каждой страницей… Да что там! – за каждой буквой этого послания.
   Безысходность, которая сочилась с бумаги и заполняла воздух вокруг исписанных листков. Фраза за тринадцатое мая странным образом расходилась по духу с остальным текстом. Даже почерк немного другой. А содержание…
   Джеймс искал рубильник активизации лифтов и одновременно пытался понять – как могли выписать человека, которому даже не разрешали выходить на улицу?.. Наверное он что-то напутал… или окончательно сошёл с ума.
   «Покончил с собой?»
   Искомый рубильник был найден и, не без труда, выжат. За стеной заработали какие-то механизмы – Джеймс надеялся, что всё сработает, и лифты поедут. Но Лора могла уже давно убежать отсюда…
   Когда он вышел на крышу, то сразу же замер на месте. Что-то большое было совсем рядом. Джеймс почувствовал, как леденеет кожа, и шевелятся волосы на голове. Неужели..?
   «Но радио же МОЛЧАЛО..!»
   Да, это был он – оживший демон смерти прямиком из ада. Монстр стоял всего в нескольких шагах, перегораживая своим массивным телом единственный выход, а громадное копьё поблескивало в призрачном свете невидимой луны. Джеймс отшатнулся назад, но наткнулся на проволочный забор, идущий по всему периметру крыши.
   Существо не двигалось, пытаясь напугать свою жертву ещё больше. Боже, как он страшен – не противен, как остальные твари, а именно страшен.
   Джеймс попытался выхватить пистолет, но руки так дрожали, что он запутался в собственной куртке.
   Последнее что он запомнил – огромную окровавленную пику прямо перед собой и долгое падение во мрак. Казалось, что дна нет…

   Пробуждение было весьма болезненным. Прямо над собой он увидел звёзды и сегмент проволочного забора. Кажется, он упал с крыши… Джеймс поморщился от боли и попытался подняться на ноги. Вроде всё цело – кости в порядке, серьёзных ушибов-растяжений нет… Удивительно.
   Мозг словно заволокло туманом. Джеймс попытался сообразить, где он, но ничего не вышло. Если он упал с крыши, то должен был очутиться во внутреннем дворе госпиталя – разве нет? Он поводил фонариком и обнаружил, что помещение, где он оказался, совсем крошечное. Длинный, узкий коридор и четыре одинаковых двери. И ещё одна в противоположной стене.
   Луч света задержался на одинокой табличке: «Отделение специальной терапии». Интересно, что подразумевают под специальной терапией здесь, в этом месте? Вскоре он узнал – едва распахнул первую попавшуюся дверь из тех четырёх.
   Бесильня. Комнатка обитая войлоком или подобным уплотнителем – катализатор внутренних страхов и паранойи. Джеймс на секунду представил как массивная дверь хлопает за спиной и ты остаёшься один в этом мраке, наедине со смирительной рубашкой…
   Один из углов комнатушки был залит кровью, пропитавшей ткань насквозь. Джеймса замутило и он, сдерживая тошноту, попытался сообразить – может ли в человеке уместиться столько крови?
   Нужно уходить. Этот госпиталь – настоящий ад.

* * *

   Отделение специальной терапии находилось на третьем этаже и, сделав несколько шагов, Джеймс оказался в холле – практически возле Марии.
   – Джеймс, – её голос был слаб, и мужчина с ужасом подумал, что будет, если пирамидоголовый монстр найдёт её здесь.
   – Мария…
   – Ты уже нашёл Лору? – Нет, но…
   – Я вот всё думаю, Джеймс. Что, если ты так и не найдёшь Мэри? Что тогда будет?
   – Не знаю… Я стараюсь не думать об этом… Так проще.
 
   Лифт работал и с невероятным лязгом опустил Джеймса вниз. Нужно найти её – ту девочку. Подумать только – она ведь совсем одна здесь. Или всё же нет?
   Кабинка дрогнула и замерла, остановив все звуки. Двери разъехались в стороны и Джеймс опасливо вышел в коридор, тщательно вслушиваясь в негромкое бормотание радиоприёмника. Здесь точно кто-то есть…
   Джеймс всем сердцем пожелал, чтобы Лору нашёл именно он. Иначе будет поздно…